Двадцать четыре секунды до последнего выстрела (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна. Страница 85

— Мэтт?

Тот ничего не смог выговорить. Александр надел очки и увидел, что губы у друга трясутся, а лицо искажает совершенно незнакомая гримаса ужаса. 

— В чём дело?

— М… — выдавил из себя Мэтт, мотнул головой, зажал рукой рот, а вдруг согнулся пополам, его вырвало на светлый паркет. 

Александр подскочил, борясь с собственными рвотными позывами, приобнял Мэтта за плечи, чувствуя, что того колотит, и повторил:

— В чём дело? 

Вытирая рот, Мэтт выпрямился, сглотнул. Александр сообразил налить ему воды, и он осушил стакан в два больших глотка. Выдохнул и сказал высоким нервным голосом:

— Шерон у меня в постели. М… 

Глупость, Господи, какая глупость, но первое, что подумал Александр, это: «Неправильно!». Eщё прежде ужаса испытал колкое горькое разочарование. И только потом сумел осознать это, уместить в голове: Шерон в постели Мэтта. Мёртвая. Точно как в картине «Пять мёртвых любовниц», наверняка, можно даже не проверять. Видит бог, Александр и не хотел проверять. 

Мэтт сел на пол, привалился спиной к стене и спрятал лицо в ладонях, а Александр удивительно твёрдыми пальцами набрал номер Елены. Потом сел рядом с Мэттом, закрыл глаза — и снова подумал не о том, что Шерон погибла, не о том, как кто-то зашёл в этот тихий светлый дом и совершил в нём грязное убийство, а об этом «неправильно!».

В «Мёртвых любовницах» было несколько страшных смертей, но только одна действительно значимая, последняя, когда герой вышибает себе мозги, чтобы присоединиться к женщинам, которых любит. А не эта… пошлая и примитивная. 

Убийца ошибся. Мистер Смерть просчитался, пропустил всю суть такого простого фильма, который даже не обладал особой глубиной.

Глава 37

Держась за руки, Себ и Джоан направились обратно в спальню. И — как будто что-то лопнуло — от уюта и спокойствия не осталось и следа. Себ резко дёрнул Джоан за руку, пытаясь закрыть её собой.

 — Эй!

 — Тихо!

Он оглядывался. В комнате спрятаться было негде. И она была пуста. Но что-то его насторожило, заставило проснуться все инстинкты. Себ зажмурился, открыл глаза — и по секторам осмотрел спальню. Как на задании: верх — центр — низ, переместиться вправо, повторить. И нашёл то, что искал: чуть иначе задёрнутые шторы, а главное — маленький свёрток в серебряной бумаге на прикроватной тумбочке.

Сердце пропустило удар.

 — В чём дело? — напряжённо спросила Джоан.

 — Стой… — велел он, подходя к тумбочке, наклонился.

 Свёрток был совсем небольшим: коробка в ладонь длиной, тонкая.

 — Себ?

 — Просто постой там, — он присел на корточки, изучая коробку. Прислушался, но рядом тикал будильник. Он передал его Джоан и вернулся. Коробка не издавала никаких звуков.

 — Басти? Что там?

 — Я не знаю… — честно признался он. Не выдержав, Джоан подошла к нему и тоже присела. Нахмурилась:

 — Откуда она? Её здесь не было, это точно.

 — Кто-то влез, — спокойно сообщил Себ, — поставил её и вылез через окно.

«И специально задвинул шторы не так, как нужно, чтобы я это заметил». Не было сомнений, что если бы отправитель пожелал спрятать коробочку, Себ ни за что не нашёл бы её.

 — Весёленькая у тебя жизнь, — пробормотала Джоан, — отойди-ка отсюда. Позвоню Полу, пусть пришёл ребят.

Себ не собирался возражать, но Джоан не успела даже достать телефон: из коробки раздался звук, очень знакомый Себу. Это был его рингтон.

Проигнорировав предупреждающий окрик Джоан, Себ сорвал обёртку, открыл маленькую чёрную коробочку и вытащил оттуда собственный телефон. Он тут же умолк — а на экране высветился пропущенный вызов со скрытого номера.

Вся вчерашняя злость ожила заново. Выдохнув через нос, Себ швырнул телефон на пол, схватил стул и шарахнул ножкой по корпусу.

 — Себ!

Ещё удар — и телефон треснул и погас. Себ присел на кровать и подтолкнул телефон босой ногой.

Значит, Джим не позволит ему просто так уйти в отставку.

Вздохнув, Себ опустился на кровать. Джоан немного поколебалась, но села рядом. 

Они, наверное, с полчаса так просидели — молча и неподвижно. Себ смотрел перед собой, но ничего не видел. Вернее, видел, но точно не комнату и не раздолбанный телефон, не коробку и не смятую серебристую обёртку. Перед глазами плавало лицо Джима.

Плечом он чувствовал тепло тела Джоан.

Ему было страшно. Что-то совершенно животное, дикое сдавливало кишки, выкручивало внутренности чуть ли не до рвоты.

И боялся он уже не за себя.

Схватить паспорт и наличку, забрать Сьюзен и сбежать — куда угодно, лишь бы спрятать дочь. Себ понимал, что это не поможет. Джим перемещался по миру совершенно свободно. В какую страну ни ткни — не угадаешь, есть ли там его люди. А кроме того (и самое мерзкое, что Джим это знал), Себ боялся не только за Сьюзен. Родители, Джоан, даже Грег. Любого из них Джим достанет без труда. 

 — Насколько всё хреново по десятибалльной шкале? — вдруг спросила Джоан. — Где один — это лёгкие расходы, а десять — необходимость попасть в программу защиты свидетелей.

Себ фыркнул, но слегка нервно. Вообще-то одиннадцать. Или пятнадцать. Потому что никакая программа не защитит всех, кто ему дорог. И это даже если отбросить мысль о том, что Джим, если захочет, из-под земли достанет того, кто ему нужен.

 — Ясно, — как-то по-своему трактовала его молчание Джоан. Встала, прошлась по комнате и остановилась, сложив руки на груди. — Давай ты расскажешь, в чём дело, и мы попытаемся что-то придумать?

Моргнув несколько раз, Себ сумел сконцентрировать взгляд на Джоан. Она выглядела решительно и была совершенно уверена если не в себе, то в силе структуры, которая стоит за ней. Что-то подобное Себ и сам ощущал, пока служил в армии.

Сжав переносицу, он тут же поморщился от боли и сказал:

 — Нечего рассказывать. Давай просто…

 — Давай тогда я расскажу, — жёстко оборвала его Джоан. — Ты работал на какого-то бизнесмена или политика. Всё по закону, по документам, никаких проблем. Потом заподозрил, что занимается он чем-то не совсем чистым. А вчера… — она посмотрела Себу прямо в глаза, — на очередной деловой встрече или… что там ещё было, что-то пошло не так, — она понизила голос, он зазвучал чуть менее уверенно, — не знаю… нечистая сделка, наркотрафик, да что угодно. Тебя заставили сделать то, чего ты никогда не сделал бы по своей воле. После… скажем, сделки, ты объявил, что увольняешься и не участвуешь в этом. Тебя избили, а теперь вот… телефон прислали. Это же намёк, что никуда ты не денешься, да?

Себ не мог больше выдерживать взгляд Джоан и сделал вид, что снова изучает телефон на полу. Джоан подошла ближе, присела на корточки и заглянула ему в лицо снизу вверх:

 — Ты в этом не виноват, Басти… Что именно это было?

«Всё точно так, как ты сказала… Только я убивал людей на расстоянии, а вчера убил почти в упор».

 — Нет… — он помотал головой. Ему нечего было сказать. Подтвердить её версию — и жить с этим враньём, позволить ей гоняться за неведомыми преступниками. Опровергнуть — и тогда какое объяснение давать всему случившемуся?

Чёрт, как же сильно он ненавидел врать близким людям.

 — Ты, — он попытался улыбнуться, — немного всё драматизируешь.

Джоан вопросительно подняла брови. Себ тоже встал, опустил руки по швам, чтобы случайно не выдать волнения, и проговорил с убеждённостью, которой совершенно не чувствовал:

 — Всё не так. Без криминала, наркотиков и чего-то в этом роде, — он сжал кулаки. — Нормальная фирма. Дело в другом. Понимаешь, мой босс… — Джоан смотрела так пристально, как будто хотела прочитать мысли, — не совсем нормальный человек. Если точнее, псих полный. Я это знал с самого начала, — вдруг Себ почувствовал, что почти не нервничает. Теперь говорить было совсем легко: — Но продолжал на него работать. Пожалуй… меня это даже забавляло. Я думал, мы ладим. Он доводил меня время от времени, но… — он резко вдохнул через нос, получился звук, похожий на шмыганье, — сам это знал, даже удвоил мой оклад — за то, что я вынужден слушать его дурацкие шуточки.