Императорские изгнанники (ЛП) - Скэрроу Саймон. Страница 50

Как только он поставил его у стены, он осторожно взобрался на него и поднял здоровую руку, чтобы опереться на решетку и выглянуть наружу. Свет угасал, но он видел в саду группы налетчиков, которые срывали деревянные решетки и бегали на склад за бревнами и поленьями и обратно. Он услышал голоса поблизости, у подножия стены за пределами кухни, и догадался об их намерениях.

Раздался крик, и он увидел, что один из врагов, несший связку бревен, остановился в шести метрах от них, позволив им вскочить на ноги и подняв руку, показывая на него. Мгновение спустя что-то промелькнуло из мрака и ударилось о край окна, метнув осколки штукатурки в лицо декуриону. Он инстинктивно закрыл глаза и пригнулся, когда еще одна стрела пронеслась мимо прутьев решетки, пересекла кухню и отскочила от потолка, упав на пол. Он ослабил хватку и слез со стула, затем спрыгнул со стола.

- Что ты видел? - потребовала ответа Клавдия. - Что они задумали?

Он отвел ее в угол, недоступный для других, и понизил голос. - Боюсь, они хотят поджечь виллу, моя госпожа.

Ее глаза расширились от страха. - Какой в ​​этом смысл? Почему бы просто не взять то, что они могут добыть, и оставить нас?

- Не знаю. - Декурион тоже был озадачен. Не имело смысла прилагать такие усилия, чтобы убить их таким образом, если бы они хотели только нажиться имуществом виллы и угнать лошадей, которых оставил префект Катон. Зачем рисковать, поджигать виллу, предупреждая всех на много километров вокруг о своем присутствии?

Те, кто были на кухне, уже могли слышать звуки снаружи, когда складывались дрова.

Затем голос позвал их из сада, прямо под окном.

- Вы там, внутри! Открывайте дверь и выходите. - Слова были на латыни, но с грубым акцентом. - Если вы выйдете и сдадитесь, я оставлю вас в живых. Даже тех больших волосатых ублюдков, которые убили нескольких моих людей.

Клавдия переглянулась с декурионом. - Что нам следует сделать? Можем ли мы доверять им, чтобы они сдержали свое слово?

- Они не выглядели слишком-то милосердными, когда атаковали вход. Они жаждали нашей крови. Я бы им не доверял. Зачем мы им нужны живые? Если они готовы сжечь виллу и нас с ней, единственная причина предлагать нам сдаться - это чтобы было легче и быстрее убить нас.

- Итак, каково же ваше решение? - потребовал ответа разбойник. - Я не буду спрашивать вас снова. Выходите все сейчас же, или мы сожжем всех вас до единого.

Одна из рабынь ахнула от ужаса и обхватила голову руками. У садовой двери раб-мужчина уже начал отодвигать одну из скамеек, прислоненных к баррикаде.

- А ну, ты там! Прекрати! - крикнул декурион. Он приказал двум своим людям встать у каждой забаррикадированной двери, затем повернулся к рабам, теперь прижавшимся к стене без окон. - Я приказал своим людям убить каждого, кто попытается растащить баррикаду. Всем оставаться на месте и молчать. Я разберусь с этим.

- Как? - спросил один из рабов, шагнув к нему. - Вы его слышали. Они сожгут нас заживо, если мы сразу не сдадимся. Я хочу жить. Все мы хотим! - Он повернулся к другим рабам. - Разве это не так?

Некоторые кивнули. Самые смелые из них выразили ему свою поддержку. Декурион подошел и поднял меч.

- Тишина! Еще одно слово от любого из вас, и я клянусь, что порежу вас там, где вы стоите! - Он впился взглядом в них, ожидая того, кто первым бы решился бросить ему вызов.

- Немедленно открывайте двери! - крикнул налетчик снаружи. - Последний шанс.

Декурион держал свой меч на уровне глаз рабов и медленно водил им из стороны в сторону, шипя: - Не двигаться.

Разбойники не теряли времени даром, поджигая горючие материалы, и первые клубы дыма начали окутывать помещение. Верх и стороны оконных арок запылали красным, и пламя охватило с веселым потрескиванием обложенные вокруг бревна и поленья.

- Огонь! - крикнул один из рабов. - Вилла горит!

- Помилуйте. - Молодая женщина упала на колени перед декурионом. - Не заставляйте нас оставаться здесь, хозяин! Не заставляй нас умирать. Я умоляю вас.

Он отступил и взмахнул мечом. - Тихо! Сохранять спокойствие! Дайте мне подумать.

Клавдия наблюдала за противостоянием из угла комнаты, а теперь она подошла к декуриону и мягко заговорила.

- Если мы останемся здесь, мы все умрем. Задохнувшись от дыма или погибнув в огне. Если мы сдадимся, они могут пощадить нас. Возможно, большинство из нас.

Он посмотрел на нее и покачал головой. Его глаза привлекли первые вспышки пламени в среднем окне, и рев разгорающегося пожара стал отчетливо слышен. - Уже поздно.

- Нет, это не так, - твердо сказала она. - Мы можем использовать вино из кувшинов, чтобы залить пламя за дверью. Достаточно, чтобы погасить его и дать им нам выйти.

- Нет.

- Ты должен меня охранять. Защищать меня. Я отдаю тебе приказ, декурион.

Он грустно улыбнулся. - Вы не понимаете, госпожа. Меня и моих людей послали сюда не защищать вас, а чтобы вы не попытались сбежать. Мне также сказали, что я могу получить дополнительный приказ из Рима убить вас.

Некоторое время она смотрела на него, а затем спокойно ответила: - Понятно. Тогда ты собираешься убить меня, вместо того, чтобы позволить мне попытаться спасти наши жизни?

- Я надеялся, что этот день никогда не наступит...

- Если мне суждено умереть, пусть это будет от рук этих людей. Лучше так, чем в огне.

- Вы не представляете, что они с вами сделают.

- Это мой выбор, декурион. Я предпочту шанс выжить верной смерти. И так, я полагаю, хотели бы все здесь присутствующие, - она ​​указала на рабов, наблюдающих за ними с испуганным выражением лица.

Декурион стиснул челюсти и быстро обдумал свое положение, затем кивнул. - Тогда это ваш выбор...

Клавдия сразу обратилась к своим рабам. - Поставьте эти кувшины с вином у садовой двери! Вы, мужчины, разбирайте баррикаду. Декурион, прикажи своим людям помочь.

К тому моменту пока дым клубился вокруг забаррикадированной двери, загораживающей коридор, температура в комнате уже существенно поднялась, и пот выступил на телах тех, кто отставлял мешки и столы от садовой двери. Декурион и его люди уже начали давиться дымом, идущим из-под баррикады, когда они убрали последний стол. В этот момент вспыхнуло яркое пламя и отогнало их от пылающей двери.

- Вина! - настоятельно прокричала Клавдия срывающимся голосом, уже надышавшись дымом. - Лейте на пламя...

Декурион схватил первый кувшин и выбил пробку. Знакомый аромат достиг его носа, и он пробормотал: - Хренова трата порядочного фалернского...

Он подошел так близко, как только мог, прежде чем ощутил на себе жгучий жар, как будто его обжаривали на вертеле, затем опрокинул амфору на дверь. Жидкость брызнула на горячую поверхность и на глазах превратилась в пар, но стало заметно как часть пламени погасла.

Декурион отбросил пустой сосуд. - Дайте мне еще один!

Кувшин за кувшином он потушил огонь, и в конце концов остались только обугленные бревна двери. Он потянулся к верхнему засову и тут же отдернул руку, его пальцы получили сильный ожог раскаленным металлом. - Сохрани меня Нерта...

Он вытащил свой меч и острием вывернул засов, затем наклонился, чтобы сделать то же самое с нижним. В тот же момент вокруг дверной рамы и трещин на ее поверхности полыхнули новые языки дыма и пламени. Дым, попадавший сквозь окна, начал заполнять комнату, и те, кто были внутри, закрывали рты, хотя дым все равно находил предательский путь в их глотки. Вверху между балками, поддерживающими потолок, светились мрачные красные линии, когда огонь распространился на крышу, и первые кусочки горящего мусора – рейки и камыш, используемые для облицовки под плиткой, - начали падать на тех, кто находился внутри. Мальчик-раб закричал, - его волосы затлели, и один из германцев схватил тряпку с пола и потушил пламя, прежде чем использовать свое тело, чтобы защищать мальчика в дальнейшем.

Второй засов щелкнул, и декурион отскочил от огня. - Сделано!