Гора в объятьях облаков (СИ) - Питкевич Александра "Samum". Страница 23

– Ну, что, медицинская сестра, помогай, – фыркнул ёкай, почему-то сверкая глазами из под темных бровей. От чего ему было так весело, стало понятно на втором этапе действа. Если плечо я худо бедно, а в целом очень даже прилично, закрутила своеобразными бинтами, то с фронтальной частью возникли некоторые сложности. Для того, чтоб плотно обернуть грудную клетку тенгу и при этом не сильно дергать больную руку, пришлось сесть вплотную к мужчине. Вдохнув для храбрости, которая внезапно стала крайне необходима для твердости рук, прижала свободный край бинта к одному боку. Чтобы пропустить бинт за широкой спиной ёкая, пришлось почти прижаться к нему. В нос ударил характерный запах зеленого винограда с примесью сандала и чего-то острого, терпкого. Не сдержавшись, втянула аромат всей грудью, забыв, что мой нос у самой шеи тенгу. Слегка опьянев, быстрее вернула бинт на грудь, затягивая первый виток и готовясь ко второму заходу. Сверху раздался тихий хмык.

– Может, стоит сесть ближе, чтоб было удобней? – услышав тихий вопрос, сердито фыркнула. Мои колени и так упирались в ноги ёкая. Еще немного, и я окажусь у него на коленях. Нахмурив брови, отправила бинт на второй виток, стараясь сильно не тянуть и при том не выпустить зеленую материю из рук. Меня окутали пьянящий запах крепкого мужского тела, тепло, исходящее от ёкая. Все это кружило голову и не позволяло сосредоточиться. Очень некстати вспомнился поцелуй. Губы пересохли, дыхание то и дело сбивалось.

К собственной гордости, я почти закончила бинтовать «пациента», завершая последний виток, как меня сильной рукой прижали к затянутой лентами груди. Не выпустить конец ленты и попытаться освободиться одновременно у меня не получалось. Тенгу молча держал, полностью игнорируя мои слабые трепыхания. Устав ерзать, все же решилась посмотреть в темные глаза. В первый раз за всю волнительную и смущающую процедуру.

Темные глаза искрились на утомленном лице. Острые скулы, которые мне так понравились в ночь похода в город, сегодня выделялись ещё чётче. Тенгу смотрел с лукавством искусителя, поймавшего добычу. Закончив разглядывать мои глаза, ёкай нагнулся ближе, вынуждая зажмуриться от предвкушения и лёгкого трепета. Но Шиджеру поступил иначе, ткнувшись носом мне в висок и глубоко вздохнув.

– Тебе нравится здесь, в поместье? – вопрос был неожиданностью. Разговаривать, будучи прижатой к груди тенгу в такой неудобной позе, было как-то совсем не комильфо.

– Может, я сперва закончу, и тогда поговорим? – тихо попросила, чуть дёрнув за край бинта. Шиджеру хмыкнул, разжимая объятия.

– Если ты обещаешь не сбегать. Мне сегодня до ужаса нужны обнимашки,– в словах скользила усмешка, но глаза стали вдруг серьезными. Волнуясь из-за всего происходящего, напомнила, доворачивая бинт и закрепляя какой-то необычной скобой.

– Из нас двоих сбегал только ты.

– Э, нет. Ты путаешь что-то, – фыркнул ёкай, вставая с подушки, – я был вынужден отправиться на работу, а не сбегал. А вот глядя на тебя сейчас, кажется, что стоит только моргнуть, как останусь один.

Собрав шкатулку с бинтами, вернула ее на место, не решаясь обернуться. Кожей чувствовала взгляд ёкая.

– Идем, – я немного вздрогнула, когда Шиджеру взял меня за руку, – покажу тебе мой сад. Здесь редко бывают гости. Даже обитатели поместья не появляются.

Проведя меня по галерее, тенгу свернул за угол павильона, открыл другую дверь и мы вышли в небольшой сад. Ступая босыми ногами по все еще теплым влажным камням, слабо различая в темноте окружающее, старалась не пропахать носом землю, крепче уцепившись за теплую, чуть шершавую руку ёкая. На очередном из шагов, я все же запнулась о плитку, вскрикнув от боли. Шиджеру тут же остановился, обернувшись. Сквозь собственное шипения, я сумела разобрать какое-то ругательство и над головой вспыхнул неяркий голубой огонек.

– Прости, – произнес тенгу, потирая глаза, – Совсем не подумал. Я здесь знаю каждую кочку и плитку, так что даже… Идем, тут чуть-чуть осталось.

Палец, которому достался удар, все еще ныл, но все же мне хотелось попасть туда, куда вел меня Шиджеру. В конце была какая-то темная тень, огромной массой чернея в глубине сада. При нашем приближении огонек выхватил из темноты качель. Широкая, больше похожая на диван на толстых канатах, с косой крышей, и горой подушек. Чуть подтолкнув меня вперед, ёкай придержал один из канатов, ожидая пока я залезу. Подобрав под себя ноги, с волнением следила из-под полуприкрытых глаз за Шиджеру. Придерживая больную руку, ёкай уселся рядом, чуть толкнувшись ногами, от чего мы плавно закачались в слабом свете огонька.

– Если я его погашу? – тихо спросил ёкай, глядя в темноту сада.

– Давай, – щелчок пальцев, и мы оказались в темноте. Однако через несколько мгновений в тенях вспыхнуло несколько слабых белесых огоньков. Приглядевшись, поняла, что это мерцают какие-то цветы. Света они почти не давали, но делали пространство вокруг не таким мрачным. Крепкая рука ёкая легла на плечо, притягивая меня ближе.

– Ты так и не ответила: тебе нравиться у меня в гостях? – нос тенгу скользнул от виска ниже, за ухо, вызывая толпу мурашек от кончиков пальцев ног. Глубокий вдох у самой границы волос сбил все дыхание.

– Нравится, – судорожно выдохнула, не зная куда деть конечности. Шиджеру положил ладонь больной руки на мои подрагивающие пальцы. В темноте, в окружении цветов, аромат которых прибавился к окутывающему запаху ёкая. – Только мне интересно, сколько существ тут живет, никак понять не могу.

– В общем тридцать пять ёкаев, но сейчас, кажется, восемь, – теплые губы коснулись шеи заставив вздрогнуть. По всему телу разливалась истома и нега.

– Почему так мало?

– Отправил их в поместье при храме, на верху горы. Чтобы тебя не пугали.

– Ты выселил ёкаев из дома из-за меня? Думаю, это не слишком правильно. Я не очень боюсь, если мне ничего не угрожает. Сможешь держать их под контролем?

– Определенно, – губы тенгу скользнули по щеке, слегка оцарапав кожу щетиной, от чего трепетная волна прошла по телу. Не удержавшись, не стерпев такой провокации, повернулась к мужчине. Теплое дыхание коснулось чувствительной кожи губ. Первое лёгкое прикосновение, такое трепетное и чувственное, что закружилась голова. Мягкие, очень нежные движения. Пальцы сами собой крепче сжили ладонь тенгу, а тело потянулось навстречу, сильнее прижимаясь к мужчине. Ощущения были очень легкие, пьянящие и сладкие как зефир. Отстраниться я смогла только тогда, когда совсем перестало хватать дыхания.

– Что ж ты такая медовая, – пробормотал тенгу. Чуть отстранившись, ёкай посмотрел на меня. Не знаю, что в этом мраке он сумел разглядеть, но мне были видны только легкие блики в его глазах. – Не могу решить, отправить тебя спать или позволить себе немного вольностей, пользуясь твоим согласием.

Не сдержав усмешку, в смущении опустила голову. Даже в темноте казалось, что ёкай отлично меня видит. Хотя, это было бы не удивительно. Все же он демон. Хихикнув, осторожно, едва касаясь толкнула тенгу в забинтованную грудь.

– Думаю, ты сегодня не очень в состоянии кем-то воспользоваться, – подловив эту игривую ноту, Шиджеру показательно охнул, согнувшись пополам.

– Знаешь, медовая Ориса, у меня только одна рука не полностью функционирует. А вот все остальное ни капли не пострадало.

Фыркнув от такой провокационной шутки, попыталась отстраниться, но ёкай удержал за руки.

– Побудь немного со мной. Ночь была на редкость неприятной, а твое присутствие перекрывает все. И ты права, я совсем не опасен твоей добродетели. По крайней мере, сегодня. В подходящий момент я хочу иметь возможность подарить тебе все грани удовольствия.

Щеки запылали, подтверждая, что женщина любит ушами. В темноте, почти лишенная зрения, я мучилась разошедшимся воображением. Стало жарко, по телу пробегали волны, стараясь унять которые, обняла себя руками, потерев плечи.

– Замерзла? – тенгу прижал ближе к груди, и от этого стало очень остро ощущаться отсутствие одежды на торсе Шиджеру и тонкая-тонкая ткань моей пижамы. Тенгу нагнулся ближе, и я сама, не дожидаясь его действий, прижалась к жестким губам. Здоровая рука ёкая скользнула по спине, надавив на лопатки. Прошлась ниже и медленным движением скользнула под тонкую ткань, остановившись на обнаженной, пылающей коже поясницы. Поцелуй стал другим. Медленный и глубокий, тягучий и острый, пробирающий до самого основания позвоночника, электрическим разрядом проходя по спине вверх и вниз.