Два лика Ирэн (СИ) - Ром Полина. Страница 36

Леди заказала в селе гончару какие-то странные глиняные горшки с дыркой в дне. Такие горшки висели и в комнате у леди, и в комнате прислуги. И она заставляла всех мыть руки, да не только утром, а много-много раз в день! А ещё и готовила частенько сама. Странная, конечно, леди… Но не злая! Это Мэтти понял уже давно. Всё, что она обещала – всё и сделала. Единственное, заставила сбрить волосы, дескать, вшей полно. Но на улице он не мёрз – леди сшила ему странную шляпу, очень тёплую. Он и вообще больше не мёрз – в комнате горел камин, даже ночью. Леди купила ему настоящий тулуп и сапоги! Кормила леди так, как Мэтти не ел никогда в жизни – и мясо, и каши, и лепёшки белые, и молоко – сколько влезет. Первые несколько дней он прямо обжирался до того, что аж плохо становилось. А потом, ничего так… Привык, что еда есть всегда. Иногда ему казалось, что он попал в рай.

Вторую комнату возле покоев леди занимали Хильда и Рива. Рива – жилистая деревенская девица, счастливая тем, что живет в тепле и сытости. Не особо умная и безграмотная, зато работящая и дружелюбная. На ней стирка нижнего белья на всю компанию и частое мытьё полов, да и так находится работа. Только после деревенской жизни ей это не в тягость. Зато кормят досыта и платье новое сшили! Кроме того, леди сказала, что, ежели пять лет отработает хорошо, приданым наградит. Во как! Да и так-то жаловаться смешно было бы. Работой до смерти не томят. Устала – можно посидеть и отдохнуть, никто не закричит, ругаться не станет, подзатыльника, как мачеха дома – не даст. Конечно, леди разговаривает и расспрашивает обо всяком каждый день, ну так Риве-то не сложно ответить, когда она кого из слуг в коридоре видела, кто чем занимался, куда шёл.

А Хильду госпожа сама лично учила готовить. И до сих пор иногда встаёт рядом с ней и присматривает. Супы учила варить. Не такие густые похлёбки, как Хильда у старых хозяев видела, а совсем другие, почти без жира, и хлебом не велит загущать. Ну, всё равно вкусно выходит, а если ещё лепешку туда покрошить – вообще объедение. Так-то Хильду брали в горничные, но, пожалуй, новая работа ей больше нравится. Ни тяжестей таскать не нужно, ни камины чистить. Опять же – спит в тепле и кормят не хуже самой леди. С одного котла еда, Хильда сама и наливает. Конечно, леди не без капризов – и руки мыть заставляет часто, да и вообще велела мыться каждые три дня и сорочку нижнюю менять. И не только Хильде, но и всем слугам. Ну, так ведь и воду не самой таскать, да и стирать не самой. Так что Хильда старается. Ну-ка, сделаешь что не так – и выгонят. А такое место пойди-ка, поищи ещё. Чтобы и постель как у леди, даже с простынёй, и еда с господского стола! Кому скажи, что прислуга каждый день лепёшки белые ест – не поверят же!

А леди Ирэн, позавтракав как обычно отдельно, в своей спальне, занялась очень странным делом. Всё, что нужно, она закупила заранее, ещё в Эдвенче, но, до поры до времени, нужное не доставала. Сейчас решила, что пора. В подручные взяла только Анги. С ней и пойдёт «на дело».

— Мельче, мельче нужно, Анги… Прямо вот в пыль! И добавь ещё несколько штук.

— Госпожа, жалко ведь, красота-то какая!

— Не в красоте ценность, Анги. Работай давай!

Когда господа ушли обедать, Труди достала припрятанную с господского стола белую булку и начала есть, отщипывая по кусочку. Мисса Альта последнее время злая, всем недовольная. Оно, конечно, понять её тоже можно. То, что лорд женился, очень её расстраивает… Труди тяжело вздохнула. Мисса злится, а зло-то на ком срывает? А?! Вот то-то же…

А ведь когда ещё лорд только ухаживал за Альтой, как она им вертела-то, уму непостижимо! Всё-всё могла потребовать, так он влюблён был. Труди тогда только устроилась в дом купца Сорса, отца Альты. Кормилица ейна померла, а уж такой взрослой решили горничную брать. Девке шестнадцать лет, чай не маленькая. Вот и сманили Труди от соседей. Ну и то, таких причесок, как она – никто больше не умел делать. И помер отец-то месяца через два. А лорд Сорсу привёз долг, брал во время войны. И тут-то Альта ему и встретилась. Да и не один раз встретилась-то! Раза три он приходил в дом, не меньше, а она, Альта, всё вроде бы расписку лорда не могла найти. И такая это всё нежная и трепетная была:

— Лорд Ричард, мне так жаль, но вы же понимаете, я слабая женщина, матушка больна… Мне кажется, что я уже пересмотрела все документы, но вот вашу расписку не могу найти… Не хотите ли бокал горячего грога? Я делаю его по особому рецепту… И да, конечно, завтра я приглашу в дом помощника моего покойного папеньки, возможно, он найдёт? Не могли бы вы зайти ещё раз?

Конечно, лорд был бы рад и не уходить, но она, вроде как, «блюла» себя для жениха.

— Нет-нет, лорд! Моя честь – единственное, что есть у меня! Никогда! Пусть моё сердце будет разбито разлукой с вами!

Матушка-то её только рыдала да ничего не понимала, а уж Альта-то расстаралась… И вздыхала так жалобно, чуть грудь из платья не вываливалась… Эх, и загорелся лорд тогда! Как сухое сено от искры! Ведь она, Альта, в церкви его заставила поклясться, что ежели сына родит – чтобы миссой признал! Всегда ей хотелось и платья, и украшения как у благородных носить. А теперь лорд женился, а Альта-то на слуг и срывается. А за что? Труди ей завсегда – первая защитница была! И знает ведь она про Альту разное, за что лорд-то и казнить может… Только ведь как с таким сунешься? Тут и самой голову оторвут…

Тяжкие раздумья Труди прервал крик с лестницы:

- Труд-и-и! Труди-и-и! Госпожа велела поднос с кухни забрать!

Труди тяжело встала, чай не девчонка уже – бегать-то. Раз поднос с кухни забрать – значит, сегодня лорд опять придет ночевать. Мудрено все это у господ, хотя, если посмотреть – везде одно и то же…

По пути на кухню навстречу Труди попалась Лута – бежала к ней, сообщить, что поднос забрать надо. Луту Труди не любила – больно она болтливая да заполошная. Вот зачем второй-то раз бежать и голосить?

- Иду уже, иду… без тебя все знаю!

28

Анги леди Ирэн оставила на лестнице с кувшином воды и дверь в комнату миссы за собой закрывать не стала – если кто-то будет подниматься, Анги уронит кувшин и нашумит. Какую именно из комнат выбрать, Ирэн знала точно, поэтому сейчас с любопытством оглядывала помещение.

Богато, что уж тут сказать! Стены обиты бархатной тканью – такого даже у лорда Беррита не было. Пожалуй, если бы Ричард не тратился так на любовницу, у него бы и нужды не было жениться. Даже полукресла оббиты парчой! По местным меркам – прямо роскошно. Но главное, что её интересовало – постель. Огромное лежбище с кучей подушек застелено златотканым покрывалом. Полог над кроватью не просто бархатный, а ещё и с внутренней шёлковой подкладкой. В комнате стоит тяжёлый запах каких-то восточных сладких благовоний.

В руках у Ирэн маленький тряпочный узелок. И даже не совсем в руках. Он привязан к небольшой крепкой палочке – браться за него руками Ирэн не хочет. Истолчённые в пыль стеклянные бусы – прекрасное средство досадить. Зря Анги жалела эти прозрачные стекляшки. Хотя, конечно, цена на них здесь – весьма кусачая. Когда бусины стирали в ступке в пыль, она заставила Анги даже руки тряпками обернуть и лицо завязать – от греха.

Ирэн хорошо помнит, как она с подругами, ещё на первом курсе ПТУ, попала на практику. И первый день в цехе, когда все дожидались мастера, они весело валялись на мягких рулонах какой-то желтоватой пушистой массы! Баловались они не слишком долго – пришёл Пётр Кузьмич, их мастер, согнал веселящихся девчонок со стекловаты и подробно объяснил, что с ними дальше будет. К сожалению, он во всём оказался прав.

И хотя он тут же погнал бестолковых пэтэушниц в душевую, велев не тереть кожу, но принять прохладный душ, всё равно многие из них обзавелись красной сыпью на разных частях тела. В основном, покраснели лицо и руки. Сыпь, разумеется, зверски чесалась. Вот только чесать её было нельзя…

Ирэн передёрнула плечами, вспомнив этот эпизод, а потом, аккуратно откинув покрывало с кровати, начала чуть потряхивать мешочек, щедро посыпая подушки, простыни и одеяла. Хорошо, что она обмотала руки тканью – чужая постель тяжело пахла потом и грязью, сероватое бельё, простынь в пятнах. Фу… Как не противно-то спать на таком?! Нужно будет потом сжечь эти куски, а то ещё подхватишь заразу! Следующая на очереди комната была гардеробной…