Черными нитями (СИ) - Николаева Лина. Страница 35

— А почему ты говоришь с ноториэсом?

«Признайся в споре», — взмолился Рейн. Пусть скажет, даст ему повод уйти. Он чувствовал свою беспомощность: совсем как тогда, на школьном дворе, прижатый к дереву и ждущий чуда. Чуда не произошло, он освободился сам.

Сейчас на это не хватало сил: Эль была его ключиком к безопасности. Сколько бы раз он ни послал к чёрту Инквизицию и всех инквизиторов мира, этого недостаточно, чтобы уйти. Работа будет продолжаться, и у службы этой нет срока.

— Я тебе сразу призналась, что я и сама ноториэс — только в своём кругу.

— А в моём кругу все молчат, когда я оказываюсь рядом. А если открывают рот, то только чтобы сказать: «Кыш, ноториэс».

Они переглянулись, и во взглядах была одинаковая насмешка. Рейн посмотрел на Эль, будто видел её впервые в жизни. Она всё меньше напоминала ту девчонку, которую он увидел тогда в саду. Это не тихоня-скромница, воспитанная на заветах Церкви. У неё есть голос. Просто прежде ей не давали высказаться.

— Эль, ты узнала что-нибудь об отце, о демонах? — решительно спросил Рейн. Это был ещё один шанс для неё разгадать намерения инквизитора и уйти.

Девушка огляделась, точно искала того, кто мог подслушать. Они уже отошли от пирса и набережной и двинулись по другой стороне озера, заросшей и укрытой деревьями.

— Мне кажется, отец ищет себе сторонников, причём сразу среди всех, — осторожно проговорила Эль. — Я не слышала, о чём он говорил с главой торговой гильдий, но они вышли из его кабинета довольными и пожимали друг другу руки. Глава учёной гильдии к нам не пришёл, но вместо него были гвардейцы. А в субботу пришёл глава Инквизиции. — Рейн мигом насторожился. — Они шептались чуть ли не всю ночь. Я не знаю, что им всем нужно.

Рейн снова почувствовал себя охотничьим псом. Вокруг что-то затевалось, вожаки стай объединялись, и едва ли от этого выигрывал кто-то, кроме них. Если В-Бреймон на одной стороне с Я-Эльмоном, нужна ли ему информация о главе Церкви?

— Задай другой вопрос, — пробурчал Аст.

Рейн кивнул. Правильнее спросить: а нужен ли ему был глава Инквизиции, глава Третьего отделения, да вся эта Инквизиция? Что она дала за четыре года, кроме новых долгов?

— Вчера, — голос Эль стал ещё тише, — я слышала, как отец разговаривал с кем-то, сидя у камина. Но он был один.

«С демоном», — сразу понял Рейн. Кто бы сомневался! Нол Я-Эльмон окружил себя золотом, так что мешало ему нарушить другие заветы? Вот ещё одно доказательство. Как верить этой лживой Церкви, да и остальной части Совета?

— Что он… — начал Рейн и замолчал.

Из-за деревьев показалась весело гомонящая толпа: три девушки и трое парней. Девушки укрывались зонтиками и тоненько посмеивались, прикрывая губы. Парни напыщенно улыбались и что-то уверенно рассказывали. Вдруг один из них замолчал, глянул на Эль и Рейна. Он почувствовал, что девушка напряглась и выпрямилась, как струна.

А затем напрягся он.

Светлые волосы. Зелёные глаза, похожие на кошачьи. На этот раз он не ошибся.

Дерит У-Крейн стоял в нескольких метрах от него, улыбался и смотрел тем же взглядом, обещающим неприятности, как в детстве.

— Ну что? — ехидно спросил Аст.

Дерит посмотрел на девушку и сделал шаг к ней.

— Милая Эль! — воскликнул он.

Она вздрогнула, и Рейну захотелось посильнее взять её за руку, но вместо этого он попытался отпустить. Так ей будет легче. Всем было легче встречать друзей, когда ноториэс держался вдали: и матери с отцом, и инквизиторам. Все они старались отделаться от него, как от вмиг ставшей ненужной вещи. Это давало защиту от презрительных улыбок и колких вопросов.

Только вот Эль почему-то лишь крепче ухватилась за него.

— Ты, я вижу, завела новых друзей?

Рейн буравил Дерита взглядом. Тот лишь на секунду посмотрел в ответ, улыбнулся лёгкой пренебрежительной улыбкой и вернулся к Эль.

— Да, — девушка так и сияла, но Рейн чувствовал её напряжение.

— Так вот почему ты не ответила на моё приглашение, — Дерит изобразил сердитый вид.

— Нет, я не ответила на него, потому, что тебя и твоей семьи мне хватает у нас дома.

От улыбки не осталось и следа. Дерит прищурился и оглядел Рейна:

— А этого, значит, не хватает? Ты не изменился, старый друг. Всё также любишь отнимать чужое. Может быть, присоединишься к нашей компании? — он махнул рукой в сторону юношей и девушек, в напряжении смотрящих то на него, то на Рейна с Эль. — Вспомним школу? Нашего друга Оксандра, и как мы играли под деревом на школьном дворе?

Аст подошёл и встал рядом, плечом к плечу. Он был так близко, что казалось, ещё чуть-чуть, и они почувствуют друг друга. Голос демона остался спокоен, и в нём звенел металл:

— Правила игры не поменялись. Не молчи. Не дай себя в обиду.

Рейн отпустил руку Эль и вплотную подошёл к Дериту. Они оказались одного роста, но У-Крейн был шире в плечах. Парни сцепились взглядами: серо-голубые глаза против зелёных.

— Да, давай вспомним, Дерит. Думаешь, сейчас меня волнует прошлое? — инквизитор хохотнул. — А как ты живёшь? Отец пристроил в гильдию? Я вот пошёл по другому пути, не как мой отец. Я теперь служу в Инквизиции.

Рейн оценивающе посмотрел на Дерита. Одного возраста с Гинсом, из одной школы. Оба — сыновья великих родов, представителей торговой гильдии. Почему Гинс в начале отказался писать донос: из-за дружбы с родом У или из благородства?

Рейн прошептал Дериту на ухо:

— Твой дружок Гинс сейчас в подвалах Чёрного дома. Он многое рассказал и о своём отце, и о твоей семье, и о других торговцах. Хочешь знать что?

— Ноториэс! — прошипел Дерит и отскочил от него, точно ошпаренный. — Ты не изменился.

— Благодаря тебе, друг, благодаря тебе.

С лица Дерита вдруг сошли ненависть и презрение. Он опустил плечи и тихо ответил.

— Ты сам это начал, — парень посмотрел на Эль и сказал: — Я знаю, что наши отцы не всегда ладят, но ни один из нас никогда не опускался так низко, как ноториэс.

Девушка упрямо вздёрнула подбородок и ответила:

— Ты прав, должно быть. Но дело в том, что я сама никогда не была на вашем уровне.

Она подхватила Рейна под руку.

— Была рада встрече, кир Дерит, — девушка очаровательно улыбнулась и пошла вперёд. Рейн увидел ошарашенное лицо Дерита и едва не расхохотался.

Рейн повернулся к компании левой щекой и подмигнул. Эль кивнула каждому из них. Несколько минут они шли молча, затем остановились, повернулись друг к другу и начали улыбаться.

— О, как же я мечтала сделать это! — воскликнула Эль. — Рейн, что это за магия, почему с тобой я чувствую себя сильнее?

«А я с тобой», — ему хотелось глупо улыбаться, но сдержанность Аста помогла остановиться. Демон покачал головой:

— Это никогда не кончится. Они всегда будут появляться — люди из прошлого. Никто не забудет, кто ты.

«А кто я?» — хотел спросить у него Рейн, но вместо этого обратился к Эль:

— Что хотела сделать?

Девушка смутилась и негромко ответила:

— Отец Дерита стал главой торговой гильдии, и теперь они приходят к нам чаще. Я давно их знаю. Мне было девять, когда мы впервые пришли на приём к ним домой. — Эль поджала губы, помолчала немного и продолжила: — Отец всегда говорил, что стремление к роскоши — это от демона. Он не любил, когда я просила платье, или юбку, или что-то ещё. Служанка хорошо латала вещи, и это казалось ему достаточным, — на щеках появился румянец. — На том приёме я была одета хуже всех. Сначала Дерит высмеял меня, решив, что я — дочь кухарки, тайком пробравшаяся на вечер. А когда ответила, что тоже принадлежу к великому роду, он не поверил и назвал лгуньей. Когда наши отцы нас познакомили, Дерит закатил глаза и фыркнул. Только в прошлом году он стал обращать на меня внимание. Я знаю, это его отец велел присмотреться ко мне. Сказал, что я — хорошая партия.

«Хорошая партия», — повторил Рейн и скривился в гримасе. Мысль, что Я-Эльмон может отдать Эль Дериту вызвала отвращение и прилив злобы.