Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 44

Я усаживаюсь вместе с ними за барную стойку и сразу прошу меню.

Картошка фри и гамбургеры в фирменных блюдах… меня почти выносят. От этого фастфуда даже в другом мире не скрыться!

Но я и не пытаюсь: заказываю привет из дома. Гамбургер, картошку фри и сладкую воду с газиками.

Словно не уезжала!

А вот девчонки, осмелев, к мясу на рёбрышках просят по кружечке пенного. Предлагают мне, но они местные, всё знают, а если меня от выпитого понесёт? У меня и так самоволка, по грани хожу, алкоголь будет перебором.

– Ну и ладно, – обиженно соглашается именинница Долли и тут же улыбается при виде наполняющихся кружек.

Волкооборотень-бармен через разводку наливает сразу в три.

– Тосты поднимать можно любым градусом, – философски замечаю я. – Кстати, могу рассказать много историй о том, к чему привела выпивка. Иногда смешных, иногда печальных…

Бармен ставит три кружки посередине стойки.

– Прямо печальных? – Долли обхватывает кружку ладонями и почти утыкается носом в высокую пену.

– Очень, – проникновенно обещаю я. – Очень печальных! Но иногда комичных… Вы не представляете, что алкоголь может сделать с человеком… – А как Санаду пьяный с мешком и букетом явился. И его записки про стринги и кота. Вспомнив это, невольно улыбаюсь, патетично добавляю. – И не человеком.

Продолжая представлять Санаду.

– Да неужели? – его бархатный голос раздаётся за моей спиной. – А мне послушать можно?

Глава 32

Я даже не дёргаюсь – похоже, привыкаю к местному удивительному явлению «внезапносанаду».

Именинница, делающая пробный глоток, закашливается. Санаду похлопывает её по спине, доводя этим до полуобморока.

– Милая Долли, – благодушно обращается к ней Санаду, продолжая стучать по спине. – С днём рождения, конечно, счастья, успеха и денег побольше. А здоровье тебе, похоже, не нужно, раз пьёшь, да ещё в таком возрасте.

– Больше не буду. Никогда-никогда, – Долли отодвигает кружку соседке, та следующей – и кружечки мигом оказываются на краю барной стойки и как будто не для нас.

Но коварный бармен ставит ещё три заказанные и уже налитые. Глаза его весело отсвечивают жёлтым.

У девчонок такие лица, будто их над трупом застали. Впрочем, они некромантки, над трупом для них нормально находиться. Добавленные кружки они в панике сдвигают в противоположную сторону, а так как я флешмоб «изобрази трезвенницу» не поддерживаю, все три оказываются передо мной.

Девчонки косятся на меня с благоговейным страхом. Похоже, их впечатляет такое спокойное отношение к стоящему за спиной Санаду. Ну, соректор он, и что такого?

А ведь стоило обратить внимание на замечание Ники, что его в Академии нет. Раз Санаду нет там, значит, он где-то ещё. И почему бы не в баре (то есть таверне), учитывая его пристрастия?

В следующий раз, если соберусь посидеть с местными, надо делать это, когда Санаду в Академии.

– Что-то… у меня… живот прихватило, – Долли ненатурально хватается за живот. – Пойду я.

Соскользнув со стула, она на полусогнутых бежит к выходу под дружный хор:

– Ой, у меня тоже живот…

– Прихватило…

– Терпеть невозможно…

– Да-да, съели что-то не то…

– Туалет в другой стороне! – весело сообщает Санаду. – Или вы решили на тротуаре облегчиться? Учтите, это запрещено…

– Да мы как-нибудь…

– До Академии…

– …Потерпим!

Девчонки гуськом тянутся к двери. Кейт бросает многозначительные взгляды на мой живот: мол, изображай болезнь и беги!

Зачем так притворяться?

– Я, пожалуй, тоже пойду, – я соскальзываю с барного стула и, задев локтем Санаду, направляюсь к двери.

Но сильная рука сжимает моё плечо, останавливая:

– А вас, Клеопатра, я попрошу остаться, – нарочито строго требует Санаду.

Выходящая последней Кейт смотрит с состраданием, шепчет: «Прости!» и смывается вслед за остальными.

Надеюсь, они снаружи подождут, пока я нравоучения выслушиваю: дорогу назад я помню, но лучше идти с сопровождением.

Санаду вдруг шагает вперёд и обхватывает меня за плечи.

– Вот скажи мне, Клеопатра, – наставительно начинает он. К запаху можжевельника, трав и кофе основательно примешан крепкий спиртной дух. – Ты в своём уме?

Кошусь на него и обречённо спрашиваю:

– А если я скажу, что у меня тоже живот прихватило, вы поверите и отпустите?

– Нет.

– А если я скажу, что очень сильно? – делаю жалобное лицо.

– Нет! – Санаду качает головой. – Как ты могла одна уйти за стены Академии, туда, где не работают её защитные браслеты, где можно встретить Шаантарэна?

– Я была не одна…

– И что-то сомневаюсь, что ты знакома с принципом демонической защиты. – Пропустив мои слова мимо ушей, Санаду тыкает пальцем в застёжку плаща. – А вдруг она работает ограниченное время? Вот отключится в самый неподходящий момент, и тебя убьёт реакция твоего магического источника на повышенный магический фон.

– Она работает ограниченное время?

– Нет. Но ты этого не знала и подвергла себя риску. – Санаду чуть крепче сжимает мои плечи. – А я, между прочим, за тебя отвечаю… Как соректор.

– М-м, виновата. Поняла. Можно обратно в Академию?

Как бы девчонки не сбежали без меня…

– Нет, – Санаду мотает головой. – Я лично доставлю тебя на место. Когда освобожусь. А пока, чтобы ничего не учудила и не наболтала лишнего, просто тихо посидишь под моим присмотром.

– Здесь?

Санаду вздёргивает подбородок:

– Тебе чем-то не нравится мой бар?

Вот уж выбрали девчонки местечко для вылазки, так выбрали: из всех таверн немаленького города именно принадлежащую Санаду. В которой он в это время находится. Интересно, кто такой удачливый? Хотелось бы знать, чтобы не попадать в одну команду.

Зато понятно, откуда в меню земная еда: Санаду же у нас гостил.

А теперь внимательно смотрит, ожидая ответа.

Глубоко задумчиво выдаю, загибая пальцы:

– Клиентам покоя не дают – это раз. Пить тоже – это два. От вида некоторых посетителей животы прихватывает. Кухню оценить не удалось, – демонстрирую четыре согнутых пальца. – Даже не знаю, как сказать, чтобы не обидеть.

– Что ж, значит, надо устроить тебе рекламную акцию-ознакомление с ассортиментом заведения и его прелестями.

Поесть на халяву всё что захочу? Да с удовольствием!

Разворачиваюсь к барной стойке и успеваю заметить, как нервно дёргаются губы Санаду.

– Не здесь, – он тянет меня к лестнице на сумрачный второй этаж, который я мысленно окрестила рядами для поцелуев и тёмных делишек.

Даже на ступенях Санаду меня не отпускает, будто ожидает, что я вырвусь и убегу.

После яркого первого этажа на втором темно (свет удивительным образом рассеивается на границе этажей, будто опасается проникать на столики, расположенные между перегородок).

Санаду подводит меня к ближайшему и громко представляет:

– Прошу любить и жаловать: Клеопатра. Она посидит с нами.

– И поем, – напоминаю я, вглядываясь в сумрачные фигуры за уставленном бутылками и мисками столом: что ещё интересного мне этот мир приготовил?

– И поест, – кивает Санаду.

– Кхм, – прокашливается кто-то большой из глубины кабинки. – Санаду, она же рыжая.

Отшатнувшись, Санаду округляет глаза и оглядывает меня в притворном ужасе:

– Надо же, а я и не заметил!

И так это у него забавно получается, что я невольно фыркаю. С трудом сдерживая улыбку, сочувственно отзываюсь:

– Ну, в вашем возрасте проблемы со зрением не удивительны.

– Но-но! – вскидывает палец Санаду. – Дело не в возрасте, ты просто подкралась незаметно!

– Ну, если быть точными, это вы ко мне только что подкрались.

– Сказала девушка, сама пришедшая в мой бар и севшая ко мне спиной, – Санаду тяжко вздыхает. – Вот оно – коварство рыжих! Всё ведь перевернут, всё! И виноватым оставят.

Чувствую, «просто тихо посидеть» не получится: присмотр у Санаду слишком уж активный. Да и я не ромашка, а та ещё розочка – могу в ответ уколоть.