Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 45

– Попрошу без инсинуаций на тему рыжих! – отзывается второй крупный силуэт. – Нормальные мы. И не кусаемся, в отличие от некоторых.

– Я бы на твоём месте не ручался за всех рыжих, – Санаду указывает на мужчину. – Прошу жаловать и можно даже любить: Саториус. Тоже рыжий.

Мужчина наклоняется вперёд, но цвет его волос и бороды в темноте не рассмотреть, виден лишь силуэт.

– Приветствую юную леди, – он взмахивает широкой ладонью.

– И минуты не прошло, а рыжие уже сговариваются, – вздыхает Санаду и указывает на самую массивную фигуру. – Это у нас Дарион. Вот он – нормальный. Ответственный. Правда, эксперт по части заговоров, но у него положительные заговоры*.

– В отличие от рыжих, да? – уточняю я.

– Конечно! – подтверждает Санаду, на что я хмыкаю. – Чистопородный шатен. Как и сосед Саториуса – Баратус. Напротив него скромничает Лавий. Ну а меня ты знаешь, так что можешь садиться.

Шагаю вперёд – и о чудо! Попадаю в свет и могу теперь нормально рассмотреть сидящих за столом мужчин. Два из них – Дарион и Баратус – медведеоборотни, судя по огромным габаритам и слишком большим карим радужкам. Сидят по разные стороны вытянутого стола. Причём соседей по лавке – Баратуса и рыжебородого Саториуса – я уже видела на полигоне: это наставники боевых магов и щитовиков. Желтоглазый волкооборотень Лавий, кажущийся особенно мелким рядом с медведеоборотнем Дарионом, мне не знаком, но на его запястье поблескивает золотом браслет Академии.

Санаду указывает на место рядом с широкоплечим Баратусом, а сам усаживается на своё – возле Лавия. У Санаду единственного не бокал, а металлический кубок. И бутылка возле его тарелки с надкушенной птичьей ножкой в кляре отличается по форме и цвету этикетки от остальных.

Едва устраиваюсь на скамейке, из пелены, отделяющей стол от остального пространства верхнего этажа, выскальзывает официант с подносом. Передо мной выставляют тарелку с гамбургером и картошкой фри, кружку ярко-зелёной пузырящейся жидкости и бокал.

Лавий берётся за одну из нескольких бутылок в центре стола и тянется налить мне, но Санаду ведёт пальцем, и мой бокал перескакивает обратно на поднос официанта. Тот мгновенно отступает в сумрак. Интересная тут защита клиентов от подглядывания: тех, кто сидит за столиком, не видно с прохода, а от столика не видно ходящих по проходу.

– Ей не наливать! – Санаду взмахивает бутылкой. – Клеопатра – мой проводник на случай, если забуду путь к Академии. Она должна быть трезвой, как стёклышко.

Вопросительно смотрю на Санаду, а он только бровку поднимает да ухмыляется самодовольно.

– Ты что, нам не доверяешь? – почти обиженно интересуется Саториус, подставляя бокал под бутылку в руках Лавия.

Санаду бросает на него скептический взгляд:

– Я бы поверил, если бы не цвет твоей бороды. С вас станется и потерять меня по дороге.

– Да ладно, если что – доставим прямиком к дому, – мягко улыбается Баратус.

– Сказал медведеоборотень, которого соректор отправил привести меня на занятия, и который вместо этого сидит и пьёт тут со мной.

– Но ты в ответ приказал мне никуда тебя не вести, – разводит огромными ручищами Баратус, и мне приходится уклониться, чтобы не получить по плечу. – А кто я такой, чтобы оспаривать приказ соректора?

Судя по разговору, чуть заплетающейся речи и мутноватым взглядам, они давно тут пьют. Да и бутылки на столе почти все пустые. Санаду, наконец, откупоривает свою, и из горлышка вырывается пламя.

Его напиток полыхает, стекает в кубок сгустками огня. Трепещущие язычки озаряют лицо Санаду, придавая ему загадочно-зловещий вид:

– На драконье огненное даже не заглядывайся.

– Почему? – я поднимаю брусок румяной картошки.

– Смертельный яд для людей. – Санаду играет пальцами с пламенем. – Так что если не станешь вампиром – не попробовать его тебе.

– Или избранной дракона, – добавляет Баратус, косясь на мою тарелку. – Они тоже могут пить драконье огненное.

– Да, могут, – кисло соглашается Санаду.

– А что это у тебя такое интересное? – Баратус тыкает пальцем в мой гамбургер.

– Угощайтесь, – предлагаю я: мало ли что он ещё пальцами трогал и ковырял.

– Спасибо! – Баратус сгребает гамбургер и уминает в два укуса. – М-м!

– Надо было заказывать фирменное блюдо, а не студентку объедать, – Санаду облокачивается на стол и, глядя мне в глаза, трагично произносит. – И это наши преподаватели, лучшие из лучших! А бедную, несчастную студентку… объедают. Эх-эх!

Санаду отхлёбывает пламенный напиток. Баратус шумно сглатывает едва пережёванный гамбургер и печально смотрит на меня:

– Прости…

– Ничего страшного, меня всё равно Санаду угощает: предоплата за доставку бренного тела обратно в Академию.

– Так выпьем же за то, – Санаду поднимает бокал, – чтобы Клеопатра прекрасная не осталась без работы, за которую ей предоплатили.

– Пока нет, – я с любопытством принюхиваюсь к пузырящейся зелёной жидкости: кофе и травы. – Даже меню толком не показали, официанта прогнали. А ведь уровень комфорта вашей доставки на место будет напрямую зависеть от уровня оплаты!

– Всё понял, исправляюсь, – Санаду щёлкает пальцами. – Не хочу оказаться в канаве.

И тут же рядом появляется официант.

***

Небольшая заминка, возникшая при моём появлении, быстро заканчивается, и напитки для взрослых разливаются рекой, а за столом продолжаются разговоры: Дарион, оказавшийся бывшим наставником боевиков, рассказывает Баратусу, как надо гонять боевых магов, а Саториус поддакивает, но и завидует:

– Эх, хорошо вам, у вас парни, с ними всё просто и понятно. А у меня девчонки есть, и я всю голову изломал, как их воспитывать. Вроде всё нормально делаю, а они вдруг в слёзы и результата нет.

– Девочек хвалить надо, – встреваю я, оторвавшись от довольно неплохого гамбургера. – Мальчики склонны состязаться друг с другом, им этого достаточно, а девочкам для мотивации нужна похвала.

– Да? – Саториус наклоняется, чтобы разглядеть меня из-за Баратуса. – Правда?

– Ну, нас так на управлении персоналом учили, – пожимаю плечами. – Это общестатистические данные, бывают и исключения. Но в общем и целом это, пожалуй, так.

– Хм, – тянет Саториус. – То есть угроза отнять косметику – это недостаточная мотивация?

Задумываюсь:

– Ну, это удар ниже пояса. Эффективен. Но в краткосрочной перспективе. Потому что усталость накапливается, и кнут на определённом этапе перестаёт работать.

– Как и похвала, – ворчит Дарион.

– А вы, насколько я понимаю, мальчиков воспитывали, – указываю на него брусочком картофеля фри (довольно неплохой, но подозреваю, что сделано это не из картошки, а местного её аналога с меньшей крахмалистостью и привкусом сыра). – В боевые маги же парни в основном идут.

– Но я и девушек воспитывал. И жёсткая мотивация прекрасно на них действует. Да, у них больше эмоций, они более хрупкие, но не вижу причин считать, что вам нужна какая-то особая мотивация. Уверен: если я выгоню тебя на полигон и скажу «занимайся или умри», ты прекрасно будешь заниматься без всяких похвал.

Смотрю на этого большого медведя в человечьем обличье. Молодой на вид. Ника упоминала, что он много сделал для спасения этого мира от Безымянного ужаса, но… Мне за земную управленческую науку обидно! Менеджменту более столетия, он эволюционировал вместе со знаниями о людях, проводились тысячи исследований, я впитала в себя квинтэссенцию знаний моего мира, а тут какой-то пьяный медведемужлан из мира, даже в эпоху технологической революции не вступившего, сомневается в моих разумных словах. Может, ещё и потому, что я девушка и молода.

– Простите, – елейным голосом отзываюсь я. – И какова ваша выборка, что вы столь безапелляционно спорите о большей эффективности угроз в мотивации девушек на обучение?

Санаду, до этого обсуждавший с Лавием лаборатории Академии и недостачу материалов после предыдущего главы исследовательского крыла, небрежным жестом останавливает разговор и подпирает щёку кулаком, переводя взгляд ярко блестящих глаз с меня на Дариона и обратно.