Мастер третьего ранга (СИ) - Коробкин Дмитрий. Страница 20

— Стоп — стоп — стоп! Я не хочу, чтобы кто-то об этом знал. Он мне нравится, и я к нему привык. Так что, пожалуйста, о своей догадке, никому ни — ни!

— Хорошо. Но я возьму с тебя плату за молчание. И прямо сейчас!

Она повалила мастера на кровать, прыгнула верхом, и стала снимать с себя сарафан. Иван понял, что сейчас он снова будет весь исцарапан и искусан. Но он был только за.

Утро было ясным и теплым. Ласковое солнце светило в глаза, а в ресницах путались разноцветные блики. Не выспавшийся Иван сидел на теплом бревнышке, и, жуя травинку, жмурился навстречу солнышку.

Вокруг кипела работа, батраки, позавтракав за общим столом во дворе, собрались стайкой и шушукались у своего барака. Среди них был и Юра.

Не наемные, хозяйские работяги носили дрова, сено, чистили сараи, гнали на выпас скот. На пень, рядом с Иваном, прыгнул кузнечик и застрекотал. Лепота. Будто и нет жуткого монстра, в поле под боком.

Люди в этом мире давно привыкли жить бок о бок с различными тварями, что появились после того как из этих земель ушел ледник. В многочисленных, оставшихся после ледника болотах жили болотники, кикиморы, болотницы, изредка мавки. Мавки, жили и в речных и озерных районах, в воде, водяные, на берегу, соответственно побережки и берегини, а в руслах, что логично русалки. В степях, полях, лесах и горах, обязательно кто-то жил, а если нет, то и людям там делать нечего.

Много страшных и загрязненных мест, оставила ушедшая в прошлое, развитая, высокотехнологичная цивилизация. И мстит теперь Мать Сыра Земля, за это, не давая покойникам, смирно в ней лежать, а перерождает, и отторгает обратно. И бродят они потом по Матушке тупые, опасные, вечно голодные, влачащие жалкое существование.

Перерождение, стало местью планеты за причиняемую веками боль. Искуплением. Поэтому, престали придавать земле. Хоронить разрешали лишь голые кости, или хотя бы на половину истлевшие тела, которые к перерождению уже неспособны.

Хотя, некоторые уроды даже костям покоя не дают. Вспомнил Иван про кукловода.

И вот под боком, опасный перерожденный, но никто не трясется от страха. Одни сытые и довольные, стоят, языки чешут. Другие работают, и косятся на первых, завидуя их безделью.

Иван выплюнул изжеванную травинку и принялся за новую. Тепло, хорошо, только мухи кусают. Да мешают повязки на лице.

К Ивану подошел хмурый Гром, и, вывалив длинный розовый язык, сел у ног. Он принялся с ленцой гладить, и чесать огромного пса за ухом, все также жмурясь, от теплых солнечных лучей.

Валентин ходил по двору словно неприкаянный, бросая взгляды на расслабившегося мастера. Он тыкался во все дела со своими указами, скорее мешая рабочим, чем давая нужные советы, и все время крепко зевал.

К мастеру вернулся его помощник и стал что-то рассказывать, активно жестикулируя, и указывая руками в разные направления. Валентину стало интересно, что этот проходимец, задумал на сей раз? Какое бестолковое дело?

— Ну я так и думал, — все с той же ленцой, отвечал подмастерью Иван, — что без нее не обойтись. Давай, готовь мотоцикл в дорогу! Думаю, за неделю обернешься из Солеварска.

— Зачем вам в Солеварск? — вмешался подошедший Валентин. — Что на сей раз задумали?

Он сел на бревно, но отодвинулся подальше от пса, который на него даже не обращал внимания.

— Как зачем? За женой твоей. За Жанной. Я тут подумал, без нее с тварью не разобраться.

Иван выплюнул травинку и со скрипом потянулся.

— Это зачем еще? — вскочил с бревна Валентин. — Зачем ее тревожить? Она лечится же! На кой хрен тут ты тогда?

— Я не справлюсь без нее, а она без меня. Дело серьезное Валентин! Или ты не хочешь избавиться от нечисти?

— Хочу, конечно же! Но жена зачем?

— Ну, она же здесь хозяйка. — В слово хозяйка, Иван вложил максимум смысла. — Земля энергетически завязана на ней. Вот мы с ней вместе и вдарим. Она магически ослабит тварь, а я уже физически добью.

Валентин, от подколки мастера позеленел и скрипнул зубами. Но не ответил на это.

— Без нее никак? — зло спросил он.

— Нет. А пока она будет добираться, я, чтобы не терять времени, проведу серию опасных для меня, но очень нужных ритуалов. Чтобы к ее приезду, я твердо знал, что делать. — Иван повернулся к подмастерью. — Чего стоишь, уши развесил? Иди в путь собирайся.

Подмастерье отправился исполнять приказание, а недовольный Валентин, вроде как смягчился.

— Что за ритуалы такие? — заинтересовался он.

— Первым и самым опасным ритуалом, я проникну в поле памяти этого места, переберу там все, и выясню, кто убиенная, и кто ее убийца. Следующим, если копыта не откину, найду способ, как разорвать связь перерожденной с местом, чтобы она энергетической подпитки лишилась, а дальше будут, так, по мелочи.

— И чем он так опасен, что прям аж копыта отбросить можешь?

— Мне придется пить отвар из смеси ядовитых трав, чтобы расширить сознание и не лишиться жизненной энергии. И поскольку, в зельеваренье я криворукий, а дозы ядов должны быть до миллиграмма выверены, то мне понадобится твоя травница. Чтобы я не отравился и получил нужный эффект. Говорят, она в зельях хороша.

— Это да, — улыбнулся Валентин. — Тут Нине равных нет.

— Тогда вот тебе списочек, и рецепт, — он протянул хозяину исписанный кусок бумаги. — Вариться оно будет долго, так что, чем скорей, тем лучше.

— Хорошо, Мастер. Я сейчас этим займусь. Если еще что надо, то подходи.

Валентин поднялся и направился к дому, с крыльца которого, как раз спускалась Марья. Щурясь и зевая, она, направилась, к вновь принявшему расслабленную позу Ивану.

— Я думала, ты тут кипучую деятельность разводишь. На четвереньках с лупой лазишь, народ на допросы толпами водишь. — Она зазевала, села рядом, и прижалась к Ивану. — Где обещанное расследование?

— Я передумал, — расслабленно ответил он. — Подожду хозяйку. А там уже разберемся. Вон Юрка, за ней в Солеварск поедет. И ты вместе с ним.

— Я? Зачем? — удивилась лекарка.

— Беременная она говорят. Приглядишь, чтобы в дороге, чего не случилось.

— Так зачем ее беременную везти?

— Надо. И не спорь. Иди, собирайся!

— Ишь ты, — толкнула Марья, Мастера в плечо, — Ты мне не муж. И сбавь тон. Не имеешь права приказывать.

— Отшлепаю, — подмигнул ей Иван.

— Напугал! — встала она, вильнула бедрами и направилась к дому.

Весь день с бездельничающего Ивана можно было писать портреты. Он то картинно смотрел вдаль, приставив руку козырьком, то валялся в траве, то чинно кушал. Когда подмастерье с лекаркой, наконец-то собрались в путь, он долго им что-то объяснял, они качали головами, и он объяснял снова.

Мимо пропыхтел хозяйский грузовичок, и, пыля, отправился по единственной дороге, к мельнице.

— Вы все поняли? — уточнил Иван у сидящих на ревущем мотоцикле Юры, с Марьей.

— Можем повторить слово в слово, — отвечала Марья. — Повторить?

— Не надо. Довезите ее в целости и сохранности, — он поцеловал лекарку и хлопнул парня по плечу. — Не пуха!

— К черту!

Пора было наведаться к хозяину. Иван присел на крыльце и сосредоточился, подключая свои слабые, экстрасенсорные способности. Все вокруг наполнилось энергетическими следами, сейчас прилагая немыслимые усилия, он мог знать, кто и где находится на территории усадьбы. Нащупав, нужные источники за спиной он улыбнулся. Как раз вовремя.

Мастер тихо прошел в дом, и остановился напротив двери в хозяйский кабинет. Два раза стукнув, он резко открыл дверь и шагнул в кабинет.

— Ой, простите! Я не вовремя, — якобы смутившись, воскликнул он и отступил обратно.

С коленей Валентина спрыгнула, испуганная светловолосая девушка, в которой Иван опознал травницу, Нину. Она застегнула верхние пуговки на платье, расправила задравшийся, смятый подол, и, склонив голову, проскочила мимо Ивана в коридор.

— Ну чего, ты смотришь, мастер? Ты не мужик что ли? — произнес придвинувшийся к столу Валентин.