Последний вагон в рай - Иванов Борис Федорович. Страница 39
Кай, в двадцатый раз за короткое время их пребывания на Химере выслушавший эту сентенцию, постарался изобразить живейшее удовлетворение остроумием новой подружки Морриса.
— Ну почему же, надо ведь когда-то начинать сексуальное просвещение здешнего народа. Я согласен нести нелегкое бремя этой тяжелой миссии. — Господин Первый Аудитор встал в горделивую позу и накинул на голову салфетку наподобие тюрбана. — Пусть я буду здешним Иоанном Крестителем.
— Ладно вам, Моррис, — усмехнулся Кай. — Вспомните, чем кончил тот проповедник. Вам что, голова не дорога?
— Не пугайте меня, Санди. Мы проведем этот проект в качестве образовательного. Есть же здесь какой-нибудь Департамент Просвещения?
— А как же без просвещения, господа? — оживилась аспирантка по космопсихолингвистике. — Я как раз могу познакомить вас с нашей новой образовательной программой. Она идет через спутниковое телевидение — ведь часть населения у нас разбросана по фермам и поселкам, и бедные девушки не имеют возможности посещать лицеи и монастыри, воспитанницы которых получают более разностороннее и систематическое образование.
«Ну да, особенно в монастырях, — подумал Следователь, потирая раненую ягодицу. — Настолько разностороннее, что в него включено умение охотиться с арбалетами на людей...»
Однако вслух он ничего не сказал.
— Вот, посмотрите — весь шестой сектор программ выделен под образование. — Роззи щелкнула переключателем. — Это, например, физика.
На экране телевизора дородная матрона в старинных, давно вышедших из моды роговых очках что-то занудно талдычила о законах механики, потрясая для наглядности пружинками с подвешенными к ним золотыми сердечками.
— А это, кажется, — продолжая щелкать переключателем, пояснила Роззи, — биология.
Перед ними возникла схема огромного цветка, окруженного множеством цифр и стрелочек. Приторно-слащавый голос за кадром, явно стараясь избегать таких языковых неприличий, как «яйцеклетка» и «спермий», пытался объяснить зрительницам, как происходит размножение растений.
— Может быть, вы интересуетесь историей нашей планеты, если у вас, конечно, есть на это время и желание? — продолжала упорно просвещать господ Аудиторов Роззи, мельком взглянув на часы. — Для этого существует сорок шестой канал. — Она отключила ботанические изыскания, и перед Каем возникла широкая панорама девственных джунглей Химеры.
Полный непонятной еще патетики голос за кадром торжественно возвестил, что перед взором зрительниц проходят легендарные места, в которых начинался Великий Поход за свободу Химеры от власти мужчин. Именно в этих горах более тридцати лет назад зародилось партизанское движение против официального мусульманского режима, которое затем распространилось на всю планету.
Из дальнейшего рассказа дикторши Кай с нарастающим интересом узнал, что в десятилетнюю годовщину Преславной Матернальной Революции на этом месте был заложен Планетарный Детский реабилитационный центр, строительство которого пришлось впоследствии отложить в связи с неблагоприятной сейсмической обстановкой.
Кадры были до боли знакомы обоим Аудиторам: один раз это уже показывали им. Церемония начала строительства — разрезание атласных ленточек было, видимо, любимым занятием всех Трех Леди — только вот до сих пор господа аудиторы считали, что все это происходило в прошлый понедельник, а не четырнадцать лет назад.
У Морриса хватило ума ограничиться выразительным взглядом, брошенным на столь же выразительно скосившегося на него Кая.
«Вот как, — определил для себя Кай. — Я осторожно, тихой сапой, с черного хода пытаюсь спровоцировать наивную милашку на какую-нибудь рискованную откровенность, а она открывает нам секрет Полишинеля прямо с парадного входа. Бьюсь об заклад, что ее случайное включение этого телеурока истории так же случайно, как явление народу псевдоциветты на давешней выставке...»
— Вы, я вижу, совсем загрустили, господин Санди?.. — осведомилась Роззи, чуть опечалившись в знак солидарности. — Мне тоже невесело вспоминать о том, что сейчас бедная Мариам... Кстати, она пришла в сознание и очень благодарна вам за то, что вы для нее сделали, Моррис...
Кай не без удивления глянул на Морриса.
— Вы как-то поучаствовали в судьбе нашей несчастной подруги? — осведомился он.
— А вы и не в курсе того, что ваш друг разбился в лепешку, добывая какой-то препарат... — Роззи удивленно заломила тонкую бровь.
— Сыворотку, — поправил ее, кажется, впервые смущенный Де Жиль.
— Ну, сыворотку... Без нее бедняга уже веселилась бы в райских садах, в гостях у Боженьки... А не страдала бы в спецклинике. Не Старухи же разорились на лекарство! От них только гроб казенный дождешься! — в сердцах выпалила Роззи. — Признайтесь, кстати, — обратилась она к Моррису, — сколько вы отвалили типчику, который добыл вам эту химию?
— Нам еще предстоит с ним расплатиться... — как-то неопределенно ответил Де Жиль, которому явно не по вкусу пришлось то, что единственный, делавший ему честь поступок стал достоянием гласности. — Кстати, вы его знаете, Кай.
Кай почувствовал себя чем-то на редкость бесчувственным, толстокожим и малоинформированным. Боже, стоило отлучиться на сутки — и половина действующих лиц на сцене меняется...
— Знаете ли, — попытался он сменить тему разговора, — как-то неуютно себя ощущаешь в мире, где на одном полушарии из тебя пытаются сделать подушечку для булавок, а на другом — просят погладить ядовитую тварь с Харура...
— С Харура? — почему-то удивилась Роззи. — Почему вы думаете, что эту гадость привезли именно с Харура?
— Мисс Гранж любезно просветила меня, — пожал плечами Кай.
— Удивительно... — Роззи задумчиво покрутила ножку фужера, уровень жидкости в котором так и не уменьшился за все время разговора. — Джейн терпеть не может говорить о Харуре... Для нее это больная тема...
— Она бывала там? — с надлежащей наивностью осведомился Моррис.
Кай подумал, что порой Первый Аудитор может все-таки и подыграть в разговоре.
— Да... Хотя, возможно, и не стоит об этом говорить... Она... Она выполняла что-то вроде дипломатической миссии...
— Я не знал, что вы знакомы с мисс Гранж... — констатировал легкую неестественность происходящего Кай.
— Химера — маленький мирок, мистер Санди! — невозмутимо парировала его реплику Роззи. — И все мы здесь живем сплетнями друг о друге... А сплетен вокруг той истории было много — Джейн ведь загубила свою карьеру... Гранжи — клан очень высоких кровей, к вашему сведению, господа... Джейн могла бы даже рассчитывать на место в Триумвирате — разумеется, после того, как загнется какая-нибудь из Старух. Но у нее вышел совершенно головокружительный роман с каким-то Майклом Донованом... Короче, с капитаном разведывательного эсминца Федерации. И все пошло прахом. Как назло, этот Донован, оказывается, работал на какую-то из спецслужб. Его же коллеги его и пришили там — на Харуре. И Джейн осталась, как говорится, вдовой до свадьбы... Ее тогда уже почти лишили нашего гражданства. Но она сумела оправиться после всего этого — мужественная женщина...
«Вы, Роззи, пожалуй, тоже... — подумал Кай. — Так самозабвенно играете роль наживки, что вот-вот на сцену снова явится псевдоциветта... Или что-то вроде».
— Пожалуй, мне пора немного отдохнуть. Денек у нас с вами выдался не из легких. — Кай поднялся и с легким поклоном шагнул к выходу.
Никто особенно не возражал против его ухода. Намерения Морриса были вполне очевидны, а что до Роззи, то она, должно быть, сочла свое задание по загрузке информации в мозг Федерального Следователя полностью выполненным. Информации, исходящей от кого?
Уже взявшись за ручку двери, Кай неожиданно для самого себя спросил:
— Фамилия того... капитана была именно Донован? Не Донахью?
— Господи, — удивилась Роззи. — Действительно — Донахью... Вы тоже о нем слышали?
В своем номере Кай потратил еще десятка два минут на составление и отправку в информационную сеть Управления кодированных запросов, опорожнил так и не тронутый с утра термос с кофе, подержал голову под краном с ледяной водой и, утираясь полотенцем, поспел к заливающемуся трелью вызова блоку связи. Предстать перед Джейн ему пришлось несколько взъерошенным.