Мстительные духи (ЛП) - Хейс Роберт. Страница 48

Ворона пролетела к следующему зданию. Ей нужно было сбежать, но он был быстрым. Она опустилась на улицу и понеслась между зданий. Она оторвется от него в переулках. Черный кот испугался ее и зашипел, но она уже пролетела мимо. Она скользнула в лабиринт переулков, надеялась, что потеряет оммедзи в них.

Ком снега упал с крыши впереди нее, и она подняла взгляд. Оммедзи стоял там, озаренный луной. Ворона остановилась, взлетела на здание рядом с собой. Оммедзи прыгнул на ту же крышу и остановился. Ворона ощущала, как ее дым зашевелился энергичнее. Он реагировал на оммедзи. Она реагировала на него. Это был страх? Она была онрё. Одним из самых сильных духов на земле. Только ками могли сравниться с ней. Она не даст этому мужчине запугать ее. Она выпустила дюжину щупалец дыма из-под плаща. Они извивались вокруг нее, готовые ударить. Оммедзи просто смотрел на нее черными глазами.

— Волей Оморецу, — сказал он, — я именую тебя эненра.

Ворона отпрянула. Никто не звал ее так с… она не помнила, сколько. Ни разу с тех пор, как она стала онрё. Они уже не были привязаны к именам ёкаев. Она уже не была эненрой. Она была онрё. Она была Вороной. Дым под ее капюшоном двигался, появился рот. Она даже могла двигать губами. Страх ударил по ней. Крови не было, чтобы она шумела в ушах, сердце не колотилось в груди. Но ее дым извивался, и инстинкты говорили ей бежать.

Это не сработало бы. Если она побежит, оммедзи поймает ее. Придется биться. Может, придется использовать всю силу, даже если город и его жители пострадают.

* * *

Харуто медлил. Шин был монстром. Потребовались все они и отвлечение драконом, чтобы добить его. Если все онрё были сильными, у него мог быть единственный шанс убить этого. Эненра была ёкаем из дыма. У них не было истинного облика, но дым собирался вокруг ядра, которое явно было в сердце плаща. Если он пронзит ядро с помощью Шики, он убьет эненру.

Он побежал по крыше, взмахнул Шики, целясь в плащ, наполненный дымом. Эненра отпрянула от удара, направила в него два щупальца дыма. Он уклонился от первого, опустил Шики на второй, рассекая дым, разрубил его связь с ёкаем. Эненра сжалась, отпрянув, подняла перед капюшоном обрубленное щупальце. Это было уже что-то. Он мог отрезать части ёкая. Собралось больше дыма, создав новое щупальце на месте отрубленного. Ему нужно было давить, отсекать кусочки ёкая раньше, чем они восстанавливались.

Он следовал за ёкаем по крыше, размахивая Шики, отрезая щупальца, которые тянулись к нему. Эненра шипела, отступала к краю крыши, перенеслась на следующую. Харуто последовал, перепрыгнул брешь и приземлился рядом с ёкаем. Его ноги скользили по снегу. Он упал на колено, копье дыма пронеслось над его головой, чуть не задев. Он оттолкнулся ногой, взмахнул мечом, чтобы рассечь ёкая надвое, но эненра зашипела и отлетела, пожертвовав кусочки дыма его мечу, пытаясь безуспешно обойти его защиту.

Ёкай улетела на смежную крышу, Харуто прыгнул за ней. Он рухнул на корточки, бросился в скопление дыма, ударил Шики по центру. Красный клинок рассек дым и плащ, открыл дыру в ткани. Дым вылетел. Ёкай закричала и отпрянула. Нога Харуто подкосилась. Клинок дыма пронзил бедро, как копье. Он рассек дым, и тот рассеялся. Раненая плоть ноги стала соединяться.

Эненра отступила к дальнему краю крыши. Темный дым окружил ее, пачкал снег серым. Но белый плащ не был испачкан. Дым не лип к плащу, а сдерживался им. Харуто улыбнулся, вставая, проверил раненую ногу.

— Плащ — твое ядро, да? — сказал он. — Я думал, это что-то внутри тебя, что-то в дыму, но это плащ. Без него ты — ничто.

— Что ты такое? — спросила эненра. Это был женский голос. Знакомый. Дым извивался вокруг нее, и плащ поднялся на мечущихся змеях из дыма. Харуто заметил подбородок и губы из дыма во тьме капюшона.

Эненра завизжала и ударила дюжиной клинков. Харуто побежал вперед как можно быстрее. Он ощущал, как щупальца подступают, задевают его руки и ноги, но он подобрался к ней. Он вонзил Шики и капюшон эненры.

Дым перестал двигаться. Дюжина клинков указывали на него, как заточенная сталь, ждущая удара. Эненра отклонилась от меча Харуто. Ее капюшон упал. Харуто смотрел на прошлое.

— Изуми? — сказал он. Он выпрямился, чтобы рассмотреть ее. Ее лицо было в дыму, но все еще ее. Это была Изуми. Ее глаза были полны паники, рот двигался, но не издавал ни звука. Прядь волос из дыма упала на лоб.

Щупальца вонзились в Харуто, пробили его грудь и легкие. Он извивался, не мог осознать боль. А потом дым порвал его пополам и сбросил с крыши.

Харуто рухнул на снег. Точнее, его торс. Он не знал, где были его ноги. Он посмотрел на крышу, эненра смотрела на него, озаренная луной. Изуми смотрела на то, во что его превратила.

— Если хочешь остановить нас, оммедзи, — сказала она, ее голос был холодным и далеким, как звезды, — приходи в имперский город, — и она пропала, дым тянулся за ней.

Шики вылетела из меча, стала комком черной шерсти. Она запищала, прижалась к шее Харуто, обвила ручками его подбородок. Он не мог ее ощутить. Ему было холодно. Боль была далекой, его тело не чувствовало всего.

— Это, — Харуто закашлялся кровью, — прошло плохо.

Глава 27

Гуан налил чашку чая, оставил его остывать и посмотрел на пустую страницу перед собой. Кисть была в чернилах, наготове. Нужны были слова.

— Вокруг горы. С неба льются огненные слезы. Надежда утеряна. Вернувшиеся ведут войну, — он потянул за кривую бороду и опустил кисть, не написав ни слова. А потом взял чашку, подул на пар над чаем. — Не хватает чего-то… или всего, — он был один в общей комнате, только хозяин был занят у кухни. Покой настроил Гуана на поэзию.

Дверь в другом конце гостиницы сдвинулась, и Янмей с Кирой вошли в общую комнату, выглядя свежо и чисто. Они точно побывали в купальне гостинцы. Гуан почесал зудящее плечо, подумывал тоже помыться. Две женщины заметили его, и Кира улыбнулась. Она подбежала к столику, Янмей следовала спокойно. Время было раннее, а они уже давно не спали, хотя выглядели отдохнувшими. Но Кира была еще юной. Вряд ли она успела познать истинную усталость.

— Пустая страница, — сказал Янмей, опускаясь рядом с ним. Она взяла чайник и налила еще две чашки.

— Я пытаюсь написать поэму о возвращении драконов.

— Невидимыми чернилами?

— Угу, — Гуан кивнул. — Пока лишь планирую. Из огня и камня вырывается змей, — он нахмурился. Начать всегда было сложнее всего.

Кира улыбнулась ему. Она была в новой одежде, сменила старое кимоно на плотные походные штаны и зимний плащ с капюшоном с мехом. Она почти выглядела как юная версия Янмей. Гуан хотел отметить это, когда хозяин гостиницы появился за ним. Он повернулся, чтобы заказать еды, но там никого не было. Он повернулся, Кира хихикала с зеркальным кинжалом в ладони.