Не скрыть (СИ) - "BornToRuin". Страница 46

Увиденное там заставило кровь прильнуть к лицу, а тело остолбенеть: абсолютно голая Даниэла плескалась в необычайно большой керамической ванночке и длинными бледными пальцами ласкала собственную кожу, ополаскивая её слега мутной, от мыла, водой. И хоть Стефан уже много раз видел ведьму обнаженной и, казалось бы, не ему смущаться, но пена, покрывавшая некоторые части девичьего тела смотрелась очень диковинно и соблазнительно, а лицо, на котором не было привычного дерзкого макияжа, выглядело таким милым и невинным, что несомненно повергало в изумление, да и долгая “разлука”, чего греха таить, давала о себе знать.

— Наконец-то! — радостно произнесла Дана, облокотившись на кромку ванны. — Ты очень долго. — а потом мгновенно сменила восторг, на обиду.

Стефан не смог ничего ответить, попросту разведя руки в стороны. Он бесстыдно глазел на неё и не в силах был оторваться.

— Я устала ждать, когда тебе полегчает! — продолжила недовольство она. — Лучше подойди сюда. Потри мне спинку. — и снова резко сменила интонацию уже на более игривую.

То, с какой шаловливостью она это сказала, вынудило кровь вдарить уже в голову, отчего брюнет едва не потерял сознание. Он сделал первый неуверенный шаг и немного растерялся, когда Даниэла, готовясь к его приближению, немного приподнялась, выпячивая большую набухшую грудь. Стеф немного помедлил прежде чем приблизиться к распоясанной ведьме, противясь собственным желаниям, обременяя мысли её истинным существом, но, поманив только рыжая пальцем, как сомнения испарились подобно влаге, что под высокой температурой приобрела газовое состояние, паром разносясь по ванной комнате. И он послушно пошёл. В помещение было неимоверно душно, жарко и мокро; складывалось впечатление, что молодой человек попал в деревенскую общую баню. Воспоминания о доме встряхнули его и вернули в сознание, отчего тот вновь остановился. И стоило лишь по новой отважиться подойти к девушке, как в молодого человека устремились объёмные брызги мыльной воды.

— Ой-ой! Кому-то придётся снимать одежду.

Дана неудержимо залилась чарующим звонким хохотом, раззадоренная собственной выходкой. А Стефан рукой вытер от пены лицо и, как по приказу, но чуток робея, принялся расстёгивать пуговицы на просвечивающей, прилипшей к туловищу рубашке. Как давно он смывал с себя пот и грязь, что накопились за это время? Кажется, со дня бала. Так что, некое приглашение присоединиться к купанию показалось заманчивым, хотя по большей части вызвало сомнения. И, когда с высвобождением себя из оков сковывающей ткани было покончено, брюнет, еле перебирая ногами, встал возле ванны, не осмелившись что-то сделать дальше. Даниэла, окинув пах брюнета беглым взглядом, немного разочаровалось, не получив желанной реакции на её красивое голое тело, но всё равно прильнула к молодому человеку, обвив его шею руками, а затем впилась своими синими пухлыми губами, и без дозволения проникла языком внутрь рта, неистово приступая вылизывать небо и внутреннюю сторону щек. Поцелуй был настолько страстным, что появилось ощущение, будто изголодавшая Дана намеривалась съесть парня, периодически покусывая его уста и всасывая язычок. Сам Стефан таким ретивым, как прежде, не был; он полностью отдал ей контроль, не проявляя никакой активности, но и сопротивляться не собирался. Может, в голове плотно и засело изображение мёртвых искалеченных, мухами пожирающих, дев, а также сам неприятный факт того, что насекомые полностью поглотили и завладели юными телами, собственно, ставшее причиной его потери мужской силы, помимо невероятной усталости, но от её бурного порыва и ледяных прикосновений он отказываться не хотел.

И вот, достаточно одного лишь мгновение, как они уже вместе лежат в большой ванночке, греясь в горячей воде, наслаждаются присутствуем друг друга и…разговаривают.

— О-о, тогда мамочка выпустила коготки и этой забывчивой дурочке пронзили живот насквозь! Такая потеха была…

Вернее, разговаривала одна Даниэла, удобно устроившись на Стефане, опустив свою рыжую головушку на его грудь, а молодой человек, в свою очередь, заключил ведьму в крепкие объятия, прижав девушку к себе так сильно, словно боялся, что она улизнёт от него и оставит в полном одиночестве, ослабив он только хватку. Парень же совершенно не слушал о чём она говорила, не отвечал ей, просто неподвижно полёживал в мыльной нагретой воде и томно дышал, когда она касалась его горячей плоти, поглаживая и массируя.

— С этой серой мышкой такая же история, — сказала она, посмеявшись, — Ну, практически. Не мама убивала на сей раз, а Касс, но она сказала, что действовала по её приказу. Она так искусно расправляется с телами…ох, хотела бы я охотиться, как Кассандра! — голос Даны звучал восхищённо и одновременно завистливо, но далеко не это вынудило брюнета обратить на рассказы хоть какое-внимание и даже вступить в диалог.

— По приказу? — непонимающе задался вопросом он.

— Кассандра и Бэла сказали, что служанка что-то замышляла; рыскала, где ненужно, интересовалась чем-то не тем. Мама не любит, когда кто-то пытается сбежать, пренебрегая её милостью и проявляя тем самым неуважение. — рыжеволосая девушка презрительно скривила губы. — И чего этим неблагодарным не нравится?! — а потом моментально сменила гнев на спокойствие. — Но ты не такой, Стефан, да? Ты же не бросишь меня? Никогда?

Дана скользила ладонью по члену, гладила его крайнюю плоть; и хоть эрекции всё ещё не последовало, молодой человек испытывал неимоверное удовольствие от умелых, нежных движений женской руки, отчего из горла вырвался сдавленный стон, а голова запрокинулась назад.

— Что такое? Мне прекратить?

Она продолжала водить рукой по мужскому детородному органу, медленно спускаясь вниз, и достигнув местечка почувствительнее, ведьма сильно сжала его шары, заставив заскулить, как раннего волчонка.

— Не-е-т, — умоляюще протянул он, — Не брошу…никогда-а.

Даниэла осталась ответом очень довольна. Она немного помяла то, что крепко держала в ладони, затем нехотя отпустила и развернулась к нему всем гибким, прекрасным телом. Столкнувшись с ведьмой взглядом, Стеф увидел, как в её золотых глазах поблёскивали шкодливые чёртики, а синеватые губы то и дело расплывались в хитрой улыбке. Дана стремительно припала к шее молодого человека и начала осыпать её затяжными поцелуями, покусывая и оттягивая нежную кожу. Она словно хотела вцепиться в неё клыками; вновь вкусить мужскую горячую кровь, что принадлежала лишь ей и никому более, но почему-то не решалась. Такое трепетное отношение совершенно выходило вон за рамки её поведения, что не могло не настораживать. Однако, думать о чём-то постороннем и глубоком больше не хотелось. Стефан запустил руку в её огненные локоны и зарылся в них носом, вдыхая такой родной и приятный аромат со вкусом роз и малины. И если это действительно приманка, то он готов быть пойманным снова и снова, потому что лучше, чем сейчас, уже никогда не будет. Плевать, что разум покинет голову; брюнет добровольно распрощается с ним, ежели поблизости будут те, кто взаправду нуждаются в его любви, в его крови, в разгорячённой плоти и его пребывании в замке, рядом с ними. Зачем-то же сёстрам понадобилось выгораживать мужлана перед матерью, списав его проступки на ни в чём неповинную служанку. Мысль о своём двойном участии в смерти Илины чуточку колола сердце, но она всё равно блекла на фоне всего остального, и, на данный момент, происходящего в этой комнате. Пора перестать бояться того, что заставляет чувствовать. Пора прекратить притворяться.

Оторвавшись от лакомой шеи, Даниэла слегка подскочила и уселась на пах парня так резво, что немного воды выплеснулось за кромку ванны, намочив мраморный пол. Она быстро чмокнула его в уста, подарив собственный сладкий привкус розы на складках губ, и ещё раз взялась за лежащее достоинство молодого человека, в попытке, надо думать, поднять и направить в себя, но четно. «Ты меня подводишь, приятель…». Стеф взялся обеими руками за талию ведьмы, чуть приподнял и примкнул языком к бледно-розовым твёрдым соскам, дабы отвлечь Дану от себя и заняться её удовлетворением.