Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас. Страница 74

Испуганная и взволнованная, она выскочила на крыльцо. Во дворе всё бурлило, точно в котелке с кипящей похлёбкой. Воины выбирались из казарм. Легконогие лучники в прочных кожаных куртках бежали на стены, а латники строились на дворовой площади. Обслуга метателей суетилась возле требушетов. Ржали кони, подтаскивающие к стене телеги с камнями и масляными бочками. Мужчины общины носились с большими ящиками, полными стрел и болтов. Женщины и дети стали под стенкой прохода на задний двор и дружно молились Кериту. Жрец Гирис и десяток помощников затянули религиозные песнопения. Тири поспешила туда.

— Тири, мы здесь! — подхватил пробегающую девушку под руку дядя Нуур. Рядом с ним были Пета и Лори.

— Это штурм? — схватила Лори подругу за рукав. — Тири, сейчас будет битва? — частила она. В глазах Лори был ужас. Она тяжело дышала и нервно подрагивала.

— Кочевники скоро полезут на стены!.. Керит всемогущий… что же они сделают с нами?..

— Ничего, — твёрдо проговорила Тири, положив руки Лори на плечи. — Кочевники нас не достанут. Андрей не позволит им, слышишь?.. Никто не причинит нам вреда!..

— Правда?

— Ничего не бойся, — улыбнулась Тири. — Я обещаю, что с тобой ничего не случится.

Лори нервно закивала, её глаза поймали отблески Сулаф, но всё же девушка взяла себя в руки. До истерики не дошло. Пета вытащила из-под сорочки амулет Керита — круглый кулон с нарисованным синим оком — поднесла безделушку к губам, закрыла глаза и нашёптывала молитвы. Тири последовала примеру подруги, но кроме Керита, рискнула ещё помолиться Богу пришельцев, крепко сжимая в руках золотое распятие, подаренное Андреем.

Спустя несколько хисок всё стихло. Тири от неожиданности открыла глаза и прервала молитву. Воины заняли свои места, стали во дворе красивым, сияющим строем. Шевеления прекратились. Притихли и мастера. Смолкли молебны и песнопения. Только ветер трепал развивающиеся штандарты, разбрасывал пыль на помосте и тревожил полы плащей. Люди замерли в ожидании.

Тири подняла взгляд к центральной башне и её глаза тут же наполнили слёзы. Там стоял Андрей. Тири лишь на мгновенье представила испытание, что ждёт её мужа сегодня и едва не разрыдалась у всех на глазах. Тихо всхлипнула, несколько раз глубоко вздохнула, сжала руки в кулачки и стало легче держать чувства в узде. Дядя Нуур заметил волненья девицы и ободряюще приобнял Тири за плечи:

— Он справится. — прошептал дядя Нуур Тири на ухо. — Как и всегда.

— Я знаю, — также тихо отвечала она. — Я знаю…

Напряжение нарастало. Я сильно затянул с речью, всё стоял и смотрел на людей, что идут сегодня на смерть. Сердце колотилось нещадно. По коже пробежали мурашки. Я должен был вдохновить их на битву, но вот как успокоиться самому? Тянуть было больше нельзя. Спустя миг я заговорил так громко и уверенно, как не говорил ещё никогда:

— Братья мои!.. — бросил я в тишину. — Мы долго ждали этот день и вот он настал. Мы оказались в жутком месте в самый разгар великой битвы. Мы этого не хотели. Никто из нас не просил такой доли. Никто не жаждал воинской славы. Никто не желал проливать кровь за других.

Помогать мне воины не спешили. Молча взирали на потуги торрека.

— Но это случилось, — продолжал я. — Судьба бросила кости, по-своему распорядилась нашими жизнями, судьба всё решила за нас. Мы видели многое в этом лесу. Мы знаем кочевников. Мы с ними сражались! — указал я мечом себе за спину.

Люди стояли, что статуи. Ловили каждое слово, едва ли дышали.

— Ещё вчера нам казалось, что победа близка. Что мы разгромим степных захватчиков далеко за пределами леса. Что не подпустим их к нашей крепости. Что отправим врагов восвояси и жизнь наладится, станет, как было прежде. И мы сделали для этого всё — всё, что только смогли!..

По коробкам пошли шевеления. Люди волновались, нервно косились на лица друзей.

— Но этого мало! — выкрикнул я. — Ведь настоящая война только начинается. И она заберёт всё, до чего дотянутся её костлявые руки. Она затронет каждого из вас, каждого проверит на вшивость. Ведь сейчас за стеной, там, возле леса, стоит самое сильное войско, какое только можно представить. И никто не остановит его. Никто в целом мире не устоит перед мощью орды!..

— Никто, кроме вас! — выкрикнул я так громко, как только мог.

— Да-а-а!!! — взревела Угрюмая на весь лес.

Стражники взбодрились. Краски растерянности покинули их ауры, а в глазах разгорелось пламя железной воли к победе. С таким войском можно творить подвиги.

— Разве способны дикари нас запугать? Разве мы не видели их в бою? Разве не громили их орды?

— Да-а-а!!!

— Кочевники ждут новой взбучки, так не разочаруем же их сегодня!.. Нам ведь есть чем ответить на глупость!..

— Да-а-а!!!

— Сегодня мы окропим клинки вражеской кровью!.. Сегодня мы вновь прославим наши имена на весь мир!..

— Да-а-а!!!

— Сегодня мы устоим перед ордой!.. Заставим её поджать хвост!.. Заставим бежать прочь из нашего леса!..

— Это наша земля!!!

— Ни шагу назад!..

— Наша земля!!!

— Стоять до смерти, защищая свой край!..

— На-а-аша земля-а-а-а!!!

— Идите в бой, не зная страха, не ведая ужаса!.. Пока мы вместе, никто не сможет нас одолеть!..

— Да-а-а!!!

— Грядёт новый день!.. День, когда мы снова одержим победу!.. День, который наши враги запомнят до смерти!.. Неважно, кто вы!.. откуда… и кем были раньше!.. Пришло время битвы!.. Нам выпал шанс изменить историю!.. Нам выпал шанс изменить целый мир!..

— Да-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

— Будьте со мной до конца!..

— Ххорра!!! За торреком до смерти!!! Ххорра, ххорра, ххорра!!!

— Торрек!!! Торрек!!! Торрек!!! — втрое сильнее взревели бойцы. Стены содрогнулись от громыхания басистых кличей, от скрежета стали, от силы духа защитников. Сегодня им было всё по плечу…

Тири слушала речь, а по коже бежали мурашки. Каждое слово Андрея возносило её к небесам. Такого торрека девица не знала. Столько мужества, столько воли несли его слова, столько стальной решимости было в голосе, столько силы излучал его стан, что девица не в силах была оторвать взор от помоста. Андрей говорил, а Тири взлетала, будто видела его впервые в жизни, будто снова влюблялась в того самого парня, что успел стать мужчиной. В груди затрепетало юное сердце, голова слегка закружилась, зачастило дыханье.

Тири вдруг стало плохо. Тело ослабло, мысли путались, а в глазах потемнело. Девица крепко сомкнула веки, глубоко вздохнула, облокотилась спиной о каменную стену. Сосчитала до десяти, пытаясь унять дрожь и одолеть внезапную немощь. Спустя несколько хисок ей полегчало. Тири открыла глаза, но мир больше не был прежним.

Глаза девушки стали острее. Краски окружающего мира ожили, стали насыщенней, глубже. Тири смогла рассмотреть нечто новое, нечто доселе невиданное. Ауры воинов горели иначе. Теперь она видела каждое волокно, каждый завиток чужой жизни. Головы стражников и общинников окружали золотистые коконы очень тонкой материи. После каждого Андреева слова нимбы людей разгорались сильнее, становились более плотными, живыми, более осязаемыми.

— Керит всемогущий… — изумлённо выдохнула девица, прикрывая губы руками.

Голова торрека засияла, что солнце. Его нимб разгорелся живым белым пламенем, с каждым новым словом набирался силой, стал пульсировать, будто жидкость в переполненной чаше, пока расплескался на всю крепость потоками чистой энергии. Двор будто затопило золотистой рекой. Всплески тонкой материи походили на лёгкую зыбь, убаюкивающую сонных чаек. Волны будоражили коконы воинов и общинников, смешивались с их энергией, будто воды встречных ручьёв. Перекрашивали их нимбы в цвета господина.

Удивлённая Тири пропустила последние слова, потому испугалась и вздрогнула, когда взревела вся крепость:

— Да-а-а… Наша земля-а-а-а…

Энергия соединилась. Между торреком и стражей образовался золотой мост. Волны, излучаемые нимбом Андрея, разошлись не на шутку, окатили площадь необузданной силой.