Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина. Страница 9

Значит, нужно что-то предпринимать, нужно что-то делать. Вот только что? Надо подумать, но на сытый желудок. Бая права, нехорошо обижать кухарку и вечно недовольного Брума. Вот поем и обязательно придумаю, как остаться свободной и независимой.

Глава 6

– Никакой свадьбы, пока я в трауре, – пришлось мне объявить дяде Густаву, когда он снова пожаловал вместе с Эспином в дом дяди Руди. – Это неприлично. Погиб мой опекун, почти отец. Как я могу изображать радость и счастье, если мне положено скорбеть?

В доказательство своей печали, я уже который день носила чёрное платье с чёрным кардиганом и чёрную бархотку вокруг шеи. Я даже нашла в шкатулке чёрные бусы и серьги с маленькими чёрными агатами. Правда, дядю Густава моё облачение не сильно впечатлило.

– Хорошо, свадьбу можно отложить на несколько месяцев. Но тянуть с оформлением опекунства я не могу. Скоро в мэрии выпишут свидетельство о смерти Рудольфа, после этого я буду обязан возложить заботу о тебе на свои плечи.

– Зачем же так утруждаться? Может быть, дядя Олаф с тётей Линдой захотят разделить с вами эту ношу?

Да, я успела позвонить им и слёзно попросить помочь мне справиться с навалившимися трудностями. В этом и был мой план – стравить сводных братьев за право стать моими опекунами. Нехорошо и подло с моей стороны, но разве дядя Густав собирается поступить со мной лучше? А так у меня будет хоть какая-то защита от его безраздельной власти.

– А ты та ещё интриганка, – погрозил мне пальцем дядя Густав. – Ну, ничего, скорби пару месяцев, в этом ты права, приличия надо соблюдать. А потом выйдешь за Эспина. Тогда ни Олаф, ни Линда и близко не подойдут к порогу этого дома. Разве что по особому приглашению и с моего согласия. А что ты хотела? Тащить у тебя из-под носа мои деньги я им не позволю.

Как же решительно дядя Густав настроен сохранить моё наследство в целости и сохранности для себя любимого. И всё у него чётко расписано. Всего два месяца на траур. Мало. Как же мне дотянуть до своего формального восемнадцатилетия и остаться незамужней?

– Нужно устроить похороны, – осенило меня. – У дяди Руди должна быть могила, чтобы я могла прийти туда и поплакать.

– Разумеется, у него будет могила. С самым лучшим гранитным памятником, не сомневайся.

– Но что будет под этим памятником?

– Пустой гроб, что же ещё?

– Но ведь это неправильно, это так фальшиво и по-бутафорски. Нужно обязательно положить в гроб что-то, что связывало бы меня с дядей Руди.

– Хорошо, – устало согласился дядя Густав. – Положи туда его костюм.

– Нет, это не то. Мне нужен его прах.

– Какой ещё прах? – внезапно вмешался в разговор Эспин, и тут же насмешливо заметил, – Кузина, ты ничего не путаешь? Тот прах сгорел вместе с дирижаблем.

– Вот именно, – победно объявила я. – Прах дяди Руди теперь перемешан с головёшками дирижабля. Если в город доставят хоть один обломок, я буду считать его знаком памяти, где запечатлелась и частичка дяди Руди тоже.

– Да ты в своём уме, Шела? – вознегодовал дядя Густав. – Где я тебе найду обломки дирижабля?

– Пусть командир Ялмар Толбот поможет вам. Он ведь наверняка помнит координаты места крушения. Узнайте и наймите ледокол, пусть разыщет неподалёку сгоревшие обломки. Вы же единокровный брат, вы должны соблюсти приличия и достойно похоронить своего родственника.

– Координаты ничего не дадут, – вновь подал голос Эспин. – Льды в Студёном море постоянно дрейфуют. За полтора месяца место крушение могло унести на сотни километров в сторону. В любую сторону.

– Но как же так, я не хочу хоронить костюм. Мне нужна частичка дяди Руди в его могиле.

– Тогда поступим, как и другие семьи погибших. Закажем привезти сюда бутыль с водой из Студёного моря. Окропишь ею могилу, и тебе сразу станет легче.

– Не хочу воду, – решила я поупрямиться, – это слишком размыто. Мне нужен кусок льда из той точки, куда приходятся координаты падения. Оплатите рейс ледокола, пусть плывёт туда, поднимет на борт кусок льдины. Потом его можно растопить в банке. Так и быть, окроплю этой водой могилу дяди Руди.

– Да ты точно издеваешься, – закипел дядя Густав. – Какой ещё ледокол? Что за блажь ты себе придумала? Учись быть скромнее. Ради твоих сиюминутных желаний никто не станет платить сотни тысяч империалов. Тем более из-за какого-то куска льда. Обойдёшься бутылкой морской воды.

Что ж, не получилось перехитрить дядю Густава и растянуть срок траура. Головёшки, льдинка, вода – всё это и вправду неважно. Главное, что дядя Руди навсегда останется в моём сердце.

Но как же я была счастлива, когда через пару дней помощь пришла, откуда я уже и забыла её ждать – дядя Олаф с тётей Линдой уговорили чиновников в мэрии затянуть оформление свидетельства о смерти.

Дядя Густав был в ярости. Пока дядя Руди официально оставался жив, никто не смел назначать мне нового опекуна. Но это только пока. Пройдёт время, и свидетельство будет подписано. А дядя Олаф явно не сможет тягаться с дядей Густавом за право стать моим опекуном. Рано или поздно битва сводных братьев закончится, а я стану переходящим трофеем. Неприятная перспектива. Вот только избежать её нет ни единого шанса.

Вернее, так я думала последние три недели, пока почтальон не доставил мне на дом телеграмму. Местом отправки значилось поселение Кваден, Соболий остров, резиденция губернатора Полуночных островов. Я уже успела подумать, что это не что иное, как запоздалые соболезнования от официального лица. Но я прочла текст телеграммы один раз, другой, а её смысл упорно не доходил до разума.

Губернатор сообщал, что на берегу Тюленьего острова местными звероловами было найдено тело неизвестного человека. Его уже хотели похоронить согласно обычаям этого острова, а именно: разрубить на куски и скормить собакам. Но тут вовремя вмешался заезжий сборщик пушнины. Он заметил, что на ногах трупа были надеты нехарактерные для северных племён шерстяные мокасины. Осмотрев тело, он нашёл и личные вещи покойного, среди которых были именные часы, подаренные императором Роландом III, и перстень-печатка с эмблемой торговой компании Крогов-Мелингов. В связи с этим у губернатора не осталось сомнений, что на Тюленьем острове было найдено тело Рудольфа Крога, руководителя погибшей экспедиции, в связи с чем он распорядился переправить застывшие останки в ящике со льдом к Собольему острову, а родственников Рудольфа Крога он приглашает в Кваден для опознания с последующей переправкой тела в родной город погибшего за счёт семьи.

Я одновременно понимала и не понимала смысл послания. На одном из Полуночных островов нашли тело дяди Руди? А разве оно не сгорело вместе с дирижаблем где-то во льдах? Как такое вообще может быть? Ошибка? Нет, перстень с эмблемой и именные часы не могут лгать. Тогда кто же врёт? Командир Ялмар Толбот, когда говорит, что дирижабль с разбитой гондолой улетел за торосы и сгорел?

Какая странная и тёмная история. А ещё она невероятно интригует и задевает за живое. Я непременно должна разобраться, что произошло с дядей Руди, и как он погиб на самом деле. Из-за чего это случилось? А может – из-за кого?

Только не это! Неужели дядя Руди не просто погиб, а пал жертвой заговора? И всё из-за проклятого наследства? Тогда преступление не должно остаться безнаказанным! Я просто не имею права допустить этого. Но для начала мне нужно добраться до Собольего острова. Только там я найду ответы на все свои вопросы.

Глава 7

Такого сильного волнения я не испытывала с тех пор, как мне было девять лет. Именно в этом возрасте я в последний раз самостоятельно заходила на кухню – эту обитель тарелок и свежеприготовленных блюд. А потом случилось то, после чего на долгие годы доступ к ней был для меня закрыт. Вернее, это я не осмеливалась входить на кухню в тёмное время суток, помня, с чем я могу там столкнуться.

Но вот теперь я снова стояла под дверью, а бой часов известил меня, что сейчас девять вечера. Да что же руки так предательски трясутся?