Наследница огненных льдов (СИ) - Ванина Антонина. Страница 92

– Да. А ты, отправил телеграммы?

Эспин отложил кульки с крупами, уселся на нары и, невесело усмехнувшись, покачал головой.

– Ты не поверишь, но почтамт закрыт.

– Да? А когда откроется?

– Видимо, когда мы с тобой покинем Сульмар.

– Как это? – не поняла я.

– А вот так. Мэр распорядился закрыть его, чтобы у нас с тобой не было связи с континентом? Понимаешь, он предусмотрел всё, лишь бы правда о дяде Рудольфе не вылезла наружу. Возле почтамта стоят человек пять, переминаются с ноги на ногу, говорят, что ждут открытия с самого утра. Мэру ведь плевать даже на своих горожан, лишь бы показать свою власть и насолить нам с тобой.

– Что же это получается? – поражённо вопросила я, но так и не смогла договорить, за меня это сделал Эспин.

– Получается, что у нас нет другого пути, как убраться с этого острова на север. Только там мы будем свободны от постоянного надзора властей. Боюсь, если мы останемся в Сульмаре, у мэра могут сдать нервы, и он решит разделаться с нами самым радикальным образом, лишь бы мы не сбежали на континент с неудобной для него правдой.

– Утопит в море, а наши тела съедят голодные косатки, – припомнила я, и всё внутри похолодело.

– Значит, завтра улетаем на Песцовый остров, чтобы этого не случилось.

– Да, летим. Как можно скорее и не оглядываясь

Теперь я уверилась в выводах Эспина и была готова всецело положиться на его волю. Ничего другого нам не остаётся. Только он и я, и больше никого. Тот, на кого я надеялась, оказался предателем, хаконайским шпионом. Значит, север мы будем покорять вдвоём с Эспином – иного не дано, если мы хотим жить. А мы точно хотим.

Глава 46

Поутру я просто измучилась натягивать на себя тяжёлые меха и обувь. Откуда мне было знать, что унты необходимо подвязывать к поясу, чтобы в процессе ходьбы они не слетели с ног? Хорошо, что Минтукав помогла разобраться со всеми этими верёвочками и ремешками. А потом, стоило мне надеть через голову кухлянку, она стала проверять, а нет ли в рукавах тоже шнурочков – ведь к ним просто необходимо привязать рукавицы, чтобы они в дороге не потерялись. Ну уж нет, я же не маленький ребёнок, чтобы так одеваться.

Рохаган помогла Эспину подвязать пояс с ножнами поверх комбинезона, показала, как правильно запахнуть парку. Всё, теперь мы были готовы к полёту по морозному небу меж снеговых туч.

Однако поход к охотничьей базе оказался преждевременным. Воздухоплаватель сказал, что на сегодня полёт отменяется, так как синоптик с материка передаёт неблагоприятный прогноз по нашему маршруту. Пришлось возвращаться домой и ждать нового дня и нового прогноза. Тем было удивительней видеть тень, что накрыла Сульмар к полудню – это дирижабль из Рювелана совершал круговой облёт, прежде чем причалить около аэровокзала. Ладно, допустим, над морем Обилия более благоприятная погода, чем к северу от Сульмара, допустим…

И всё же день простоя мы провели с пользой. Вернее, я провела. Как раз наступил конец недели, и в общественной бане объявили женский день. Шанс помыться напоследок я не упустила, благо здешняя баня оказалась в разы более приличным заведением, чем помывочная энфоского китокомбината.

На следующий день мы вновь отправились к базе, но всё что нам удалось, так это проводить взглядами отлетающий на континент дирижабль – на севере вновь был неблагоприятный прогноз.

В тот же вечер уже и Эспин успел посетить баню, где наступил мужской день, а на следующее утро мы вновь столкнулись с неблагоприятным прогнозом. Эспин уже начал нервничать и задавать воздухоплавателю вопросы:

– Солнце светит, на небе ни тучи. Где этот твой плохой прогноз? Может, ты нас просто дуришь? Тогда, если не хочешь лететь на север, так и скажи.

– Ну, да, – замялся тот, – не в прогнозе дело.

– А в ком? В мэре?

– Да он-то тут при чём? Просто зона полётов на севере закрыта.

– И что это значит? Кто её закрыл?

Воздухоплаватель так многозначительно закатил глаза, будто его спросили полнейшую глупость, о которой должен знать даже маленький ребёнок.

– Слушайте, ну не я же препятствую полёту, - решил оправдаться он. - Я от рейса не отказываюсь, мне ваши деньги не будут лишними, да и вам лучше бы напрямую попасть на Песцовый остров. Но мои руки связаны. Я даже не знаю, когда зона полётов вновь будет открыта.

– Ясно, – заключил Эспин, – всего хорошего.

План перелёта на соседний остров с треком провалился. Уже в доме Рохаган Эспин расстелил на столе карту и принялся её тщательно изучать.

– Как думаешь, – спросила его я, – это всё из-за мэра, да? Он продолжает вставлять нам палки в колёса? Он запретил поднимать воздушный шар в небо?

– Не знаю, – честно признался Эспин. – По логике вещей, ему выгодно, чтобы мы как можно скорее покинули Сульмар. А с шаром это будет и скорее, и быстрее. Не знаю, Шела, в чём тут дело. Всё это очень странно.

Я и сама понимала, что странно. Но кроме мэра других злодеев рядом с нами я не видела. Это не считая Вистинга, но у него сейчас, кажется, совсем другие заботы. Вряд ли он станет после визита контрразведчика строить нам козни. Он ведь не знает, что я знаю про него всё. Ведь не знает?

Весь вечер Эспин корпел над картой, даже посоветовался в Брумом и нашими хозяйками, как лучше наметить маршрут похода на северо-запад вдоль бухты, чтобы потом повернуть на восток и достичь Ясноморья, где нам смогут помочь переправиться на байдаре сначала на Капустный остров, потом на остров Вечной Весны и уже затем на Песцовый остров. Во всяком случае, Рохаган утверждала, что в Ясноморье рыбаки не боятся выходить в море зимой, особенно если нужно добыть капустника и запасти его мясо на целое селенье. Так что звероловы не должны отказать нам в помощи. А по пути вдоль бухты, в медвежьих лесах нам обязательно встретятся кочевники, которых Рохаган, почему-то назвала разрисованными. По её словам, племена оленеводов никогда не обидят путника, особенно нуждающегося, так что приют, тёплый очаг и сытный ужин нам точно гарантированы, стоит только найти стоянку кочевников.

Всё было решено – походу быть. Всё-таки не по глухим и необитаемым лесам нам придётся брести, и это уже неплохо, разве что уйдёт у нас на такой поход несколько недель. Но что поделать, те же несколько недель мы могли бы сидеть в Сульмаре и ждать, когда же некто неизвестный соизволит открыть эту загадочную зону полёта. И не факт, что мы бы этого момента дождались. А нам дорог каждый день, каждая минута, пока дядя Руди блуждает где-то возле оси мира.

Выдвигаться решили на следующее же утро. Но как только с первыми лучами солнца я вышла во двор, чтобы покормить Зоркого, то не обнаружила его. Я ходила по округе, звала его, заглядывала в чужие дворы, но всё было тщетно. Я даже отправилась к охотничьей базе, где мне сказали, что никаких белых собак там не видели. Зоркий бесследно исчез, и от этого мне хотелось плакать.

– Ты же знаешь, – пытался успокоить меня Эспин, – этот пёс и раньше не отличался смирным характером. Помнишь, как он сбежал от предыдущего хозяина? Наверное, теперь он решил сбежать и от нас.

– Но почему? – не могла я поверить в случившееся. – Я же не обижала Зоркого, я его всегда кормила и на цепь сажать даже не пыталась.

– Кто знает, что у зверя на уме? Пусть он и собака, но дикий нрав в нём точно тлеет.

– Росомашья лайка склонна к бродяжничеству, – припомнила я слова Вистинга.

– Наверное, – согласился Эспин. – Давай тогда напоследок поищем его в ближайшем леске. Если не найдём, то отправимся дальше по маршруту. Больше нам тянуть с походом не стоит.

Так мы и сделали. Петляя меж тоненьких стволов голых деревьев, я без устали звала Зоркого по имени, пока голос не осип. Но Зоркий так и не прибежал ко мне.

Во время привала на обед кусок баранины из супа не лез мне в горло, а за ужином я лишь погрызла полпластинки юколы прежде чем лечь  спать.

Мой бедный пёсик, мой мохнатик, где он сейчас? Что с ним случилось? Он убежал в лес и заблудился? Кто-то злой встал у него на пути, и теперь Зоркий снова сидит на цепи в чьём-нибудь дворе? А может, в лесу ему встретился голодный медведь и тогда…