Оковы огня. Часть 2 (СИ) - Морн Дмитрий. Страница 53

***

Он плыл в темноте, его тело невесомое двигалось куда-то вниз. Хотя он не знал, было ли это его тело, — он не ощущал ничего. Только непрерывное движение вниз.

— Значит, ты готов сдаться? — Шелест в темноте показался смутно знакомым.

Ответить он не мог — будто разучился говорить. Он чувствовал мысли, как они странным роем собирались внутри, но выразить их не мог. Попытался что-то сказать, но получилось непонятное мычание.

— Неужели это всё, на что ты способен? — продолжала тьма. — А как же твои обещания? Клятвы?

В мыслях проступило какое-то подобие порядка. Ему казалось, что вот-вот и он вспомнит что-то важное, поймёт, о чем говорит странный голос.

Пустыня из чёрного песка, тёмные тучи и красное солнце за ними. Одно за одним разрозненные воспоминания вставали в ряд, сшивались, как страницы. Вспышка белого света, и перед растерянным сознанием Эверарда появился огромный белый череп без глазниц, рот с острыми клыками скалился в вечной насмешке.

— Брат, неужели ты так стремишься составить мне компанию? — Голос изменился, зазвучал отчётливее. — Твоё время ещё не пришло. Неужели всё было зря?

Из черепа, прямо из середины широкого лба, в Эверарда ударил поток кристального света, и он почувствовал, как внутри что-то шевельнулось. Появилось знакомое тепло, сначала так похожее на осторожное прикосновение летнего ветра, но вскоре оно вспыхнуло обжигающим пламенем. Волна силы прокатилась по всему существу Эверарда — Воля бесцветным огнём выжигала слабость. На мгновение ему представилось, что он опять очутился на серой каменной тропе, но он уже был другим — Воля прочно слилась с телом, он стал единым с ней.

С каждой секундой сознание Эверарда прояснялось, ярость отступала под натиском Воли. Эверард с новой силой стал чувствовать, как вокруг него сжимается лава, как она обжигает тело, но теперь это давление не было чем-то смертельным, а боль всего лишь напоминала о себе.

В голове билась мысль, что ему нужен огонь, чтобы победить. Победить не только врагов, но и победить себя, сделать шаг вперёд. Вокруг сплёлся прозрачный кокон, и Эверард нырнул в глубины сознания. У него было мало времени, и он разогнал мозг до максимума, потеряв все ощущения пространства и времени.

И снова его приветствовала темнота, но на это раз он не был пленником, не был потерянным странником. Он знал, что ему нужно. Сознание в виде сгустка синего пламени двинулось вперёд. Во все стороны от него распространялся тусклый свет, иногда синее пламя вспыхивало, будто звало кого-то, подавало сигнал. И ответом послужил разверзшийся перед ним зёв ущелья, уходящего вниз на многие мили. Больше не сомневаясь, Эверард направил сознание в самую бездну.

Когда-то давно он уже был здесь, но посчитал тогда, что его силы оказалось слишком мало, хотя теперь-то понимал, что он был просто не готов. Он был слишком сконцентрирован на поиске силы и власти, и ему казалось, что он знает ради чего ищет их, но он ошибался. Эти устремления были бредом молодого горячего разума.

Эверарду почудилось, что в отдалении прозвучал дикий хохот, но он не стал обращать на него внимания. Он знал, зачем погрузился в эту тёмную бездну, он знал свой путь.

Сгусток синего пламени мчался вниз со всё возрастающей скоростью, и, когда окружающее пространство вокруг него начало завихряться тёмными лоскутами, проступило дно ущелья ровное, как чёрное зеркало.

В этой темноте только сознание Эверарда тусклым синим светом освещало пространство, отражалось в чёрной поверхности. Он замер в ожидании — двигаться дальше смысла не было — и стал как хищник в ожидании добычи. Чернота продолжала кружиться вокруг, но не приближалась слишком близко, всегда держалась на грани синего света, точно боялась его.

И вот вдали вспыхнула искра. Искра ледяного синего огня. Всё внимание Эверарда сосредоточилось на этом огне. Сначала эта искра зависла высоко в темноте, а потом камнем рухнула вниз, донёсся тихий звук удара, словно что-то массивное врезалось в землю. По чёрной поверхности волнами прошла лёгкая дрожь, но Эверард не обратил на это внимания. Всё его существо было сосредоточено на том, что будет дальше.

Яркая вспышка, и во тьме вверх взмыли огромные языки пламени. Они поднялись на несколько километров, с диким грохотом сплетаясь, а потом — раскрылись, как новорождённый бутон по весне, и в стороны распахнулись лепестки огненных потоков. Потянулись по чёрной поверхности. Из синего пламени расцвёл огромный огненный цветок. Пламя бушевало, разрывало тьму, но скоро оно успокоилось, а его жар и мощь обратились на другого обитателя этой тьмы.

Синее пламя сознания Эверарда подёрнулось рябью. Сейчас он походил на песчинку перед целой пустыней. И ему предстояло подчинить эту стихию.

От огненного цветка к Эверарду потянулись тонкие пламенные нити, а он двинулся им навстречу. В прошлый раз его постигла неудача, потому что он решил бороться, сражаться, решил подчинить с помощью силы. Но он, как и любой из людей, был неизмеримо слабее этой стихии, казалось, что бороться приходилось с самим мирозданием, и он, как и все до него, потерпел неудачу. Теперь же он сделает всё по-другому. Больше отрицать очевидное смысла нет. Синее пламя его сознания приняло форму человека. По нему то и дело пробегали волны, как по костру на ветру, словно тело хотело изменять форму и дальше, но пока не знало, как именно.

Пламя синего цветка — Огонь девятой бездны — обрушилось на него с яростью, закружило в диком танце, а Эверард лишь улыбнулся, отдаваясь на волю бушующей стихии, и его сознание погрузилось в самую её сердцевину.

***

Посреди темноты древней пещеры массивное тело демона задрожало, из скованного стальными кольцами рта раздался смех, похожий на гулкое уханье.

— Демон с душой дракона! — он в молитвенном жесте воздел девять своих рук, а зашитые цепями глаза устремили слепой взгляд вверх, в чёрную бездну. — Наконец-то ты перестал бежать от самого себя, вести обречённую борьбу. Ты принял себя, и перед тобой открылся путь вперёд. — Он с теплотой улыбнулся, плоть вокруг стальных колец натянулась. — Пусть Огонь станет тебе наградой, твоим наследием.

Вокруг взвились ленты тьмы, они пробивались из его тела, оплетали его. Руки метнулись ко рту и глазам, срывая цепи и кольца. По лицу хлынула густая тёмная кровь. Демон задрал голову вверх и захохотал. Вскоре смех сменился яростным криком из глубины горла, стены пещеры вздрогнули, даже тьма вокруг на миг замерла. И в этот момент всё его бочкообразное тело вспыхнуло синим огнём, как огромный костёр. Из полыхающего рта вверх ударил массивный столб лазурного пламени, девять глаз распахнулись, и вверх устремились девять потоков белоснежного света. Сразу же тело демона начало таять на глазах. Сначала осыпались пеплом руки, затем — ноги, и он со стоном рухнул на землю, но полыхающий огонь не утихал, а только набирал силу, пока не стало иссыхать и рассыпаться его тело.

Когда потоки огня и света исчезли, в воцарившейся тишине тьмы не осталось ничего, кроме горсти чёрного пепла.

Глава 20.3

Ритуал шёл слишком долго. Ксафаз с нетерпением наблюдал, как жизненная эссенция медленным потоком покидает тело девушки, устремляясь в кинжал. Вокруг алтаря шумным роем звучали непрерывные слова молитвы: его адепты склонились в три погибели и не смели поднять головы, чтобы взглянуть на своего Хозяина и Повелителя.

— Что-то ты не весел, Повелитель. — В стороне раздался презрительный хрип, перешедший в надсадный кашель.

Демон обратил взгляд хищных оранжевых глаз на окровавленное, изломанное тело около алтаря.

— Ещё жив? Тогда лучше заткнись, пока я не лишил тебя остатков этой никчёмной жизни, Дориан. — Можно было расслышать, как в пасти демона от сдерживаемого гнева скрежещут клыки.

— Я же сказал, Повелитель. — Дориан презрительно сплюнул кровавый сгусток. — Твоей погибелью будет это гнусное высокомерие вашего рода. — И он зашёлся в хриплом смехе.