160 шагов до Лео (СИ) - Астров Соль. Страница 37

Он закряхтел, как обожравшийся помоев хряк. Я сорвала с вешалки полотенце, подняла с пола его рубашку, накинула на себя. Приблизилась к двери, навалилась на засов, как можно тише и решительнее. Услышав скрип петель, Поль снова закряхтел, приподнял голову. Я замерла, подождала, пока он не перевернулся на бок и вновь не захрапел, и выскользнула наружу.

Дождь закончился. На улице светало, изо рта валил пар. Меня знобило еще и от непонимания того, как мне выбираться отсюда. Босые ступни скользили по ледяной плитке, но возвращаться за обувью и сумкой было слишком опасно. Я наспех застегнула несколько пуговиц рубашки, обернула полотенце вокруг талии и пробралась в дом, стараясь не издавать звуков. На кухне никого не было, но из зала доносились тихие стоны. Я опытной кошкой прошмыгнула мимо дотлевающего камина, где двигались в такт два тела. Кажется, это был Билли с Лючией. Энцо и Матильда спали рядом, свернувшись клубочком.

Бесшумно пройдя в коридор, нащупала в темноте пару женских туфель. Трансильванским принцессам они были не к спеху.

Опираясь на стену, шла к входной двери. Я осторожно попробовала покрутить ручку, нащупать ключ. Но к моему несчастью, там его не оказалось. Ноги подкосились, я сползла по стене на пол и беззвучно заплакала. Чертики! Неужели эта ночь никогда не кончится!

После очередного приступа безысходности, я снова покрутила ручку, попробовала надавить на дверь. Безрезультатно! Я вспомнила молитву “Отче наш” и повторила про себя несколько раз. “Господи! Я буду приходить к тебе в храм каждое воскресенье, если ты поможешь мне выйти отсюда живой”. Пнула ее в порыве отчаяния и принялась уговаривать бабушку мне помочь.

Вдруг я услышала щелчок замка, дверь приоткрылась, и я чуть не вывалилась на порог перед седовласым мужчиной небольшого роста. Он держал в руке тряпичную сумку, из которой выглядывали лопата, секатор и грабли. Оттолкнув его, я принялась бежать. Соображала на ходу, стоит ли мне воспользоваться машиной Поля. Но потом вспомнила, что ключи он унес с собой.

Я услышала, как он что-то пробормотал. Вдруг сообразила, остановилась и, пока он не зашел в дом, крикнула ему:

— Где ваша машина? Вы на машине?

Он обернулся и с непониманием покачал головой.

— Чертики! — завыла я и направилась к той части забора, где изгородь переходила в заросли ежевики. Там, внизу, проходила дорога. Но для этого мне предстояло преодолеть тернистый, бесстыдно разросшийся от зимних дождей лес. Благо, у Поля не было собак. Человек мертвой души!

Нужно поторапливаться! Ибо старик уже вот-вот разбудит спящий бордель.

Я накрыла голову полотенцем и нырнула в заросли. Шипы цеплялись за одежду, впивались в тело, разрывали кожу, обжигая. Но это были уже мелочи по сравнению с тем, что только что произошло с моей женской сутью.

Толстая коричневая ветвь преградила мне дорогу. Я пригнулась под ней, а когда подняла голову, впереди помутнело. Чертики! Теперь я потеряла еще и линзу!

Я продолжала ковылять к дороге. В какой-то момент колючая преграда расступилась и я заметила, что иду всего в нескольких сантиметрах от оврага, покрытого колючими ветками. Воля к жизни включала во мне необъяснимый, граничащий с безрассудством, драйв. Я оступилась, соскользнула, чуть не угодив в ров. Ухватившись за ветку дуба, я снова поднялась. У ног нащупала какую-то палку, и теперь она, как жезл Моисея, помогала мне преодолевать препятствия с шипами.

Не знаю, сколько я так шла, пока заметила сквозь растительность светло-серый дорожный гравий. Я прибавила шагу. Вдруг под ногой я почувствовала острую боль, словно иду по стеклам. Чертики! Кажется, я где-то потеряла туфель!

Когда под ногами захрустел гравий, я заметила стоящую на обочине машину. Сняв вторую туфлю, припустила, не обращая внимания на жгучую боль в ступнях. Я всячески размахивала руками и звала на помощь. Только бы он не уехал! Еще несколько метров спустя я обнаружила, что окно было приоткрыто, а сам водитель разговаривал по телефону.

Не знаю, кто он такой, но я лягу под машиной, чтобы он отвез меня в город!

— Помогите! — закричала я.

Мужчина вышел мне навстречу и — о боги! — я узнала в нем Марко:

— Ассоль? Accidenti! Что ты тут делаешь?

Я прижалась к нему, дрожа и стуча зубами. Не было сил ни говорить, ни плакать.

— А я своего свекра здесь высадил. Он садовником у Монтанье работает. Если бы не долгий телефонный разговор, даже не знаю, встретил бы еще раз тебя. Ты вся в ссадинах и синяки вон какие. Что произошло?

Я, действительно, была похожа на пугало: рубашка висела клочьями, из-под нее виднелись кровавые полосы на руках и ногах, темнели фингалы.

Он опомнился, снял куртку и накрыл меня ею:

— Ассоль, ты была у Монтанье? Как ты там оказалась? Что он сделал?

Я ничего не ответила, глотая слезы и мотая головой. Он помог мне сесть в машину, укутал полотенцем мои ноги.

— Тебе надо в больницу! — он завел мотор

— Нет! Пожалуйста! Домой, отвези к бабуш… — кашель не дал мне договорить, меня охватили слабость и жар.

— Я понимаю, что ты сейчас не в состоянии. Но ты ведь знаешь, как в таких случаях поступают. Там разве не было Энцо?

Мы пристально посмотрели друг на друга, и я услышала, как заскрипела кожа руля под его ладонями.

Остановив машину перед домом Сандры, он помог мне пройти до дверей:

— Тебе нужна горячая ванна и аспирин. Сама сможешь дальше?

Нет, конечно! У меня же не было ключей! Они вместе с телефоном остались в доме Поля.

Он понял все без слов, достал из кармана пластиковую карту, вставил ее между косяком и дверью, она поддалась, открылась и я оказалась, наконец, дома.

— Хочешь, чтобы я остался? — вкрадчиво спросил Марко.

Я покачала головой. Не хочу, чтобы у него с женой из-за меня были неприятности. Закрыла за ним дверь, даже не в силах поблагодарить его. Почувствовав себя, наконец, в безопасности, я рухнула на диван и заснула.

Глава 20. Еще одно происшествие

Десять минут под горячим душем способны творить чудеса. А если к этому добавить двойной кофе, то можно найти немного сил, чтобы перевернуть старую главу жизни. На лицо, конечно, придется потратить время и тональный крем, но в принципе, оно пострадало меньше всего. Благо, что фингалы на животе, руках и спине можно спрятать под платьем, а вот с надорванной душой придется еще поработать.

Хорошо, что зазубрила важные для меня четыре номера наизусть — моей помощницы, Энн, адвоката Гуидо и, разумеется, кондитерской. Я набрала Лею. Она была в дороге.

— Не говори, что ты уже на месте! — взволнованно щебетала она. — А что такой голос?

— Плохо спала.

— Ой, я тоже переживаю. Все пройдет отлично, Ассоль! — тараторила она без умолку.

Слава богу, она ни о чем не подозревает!

Потом тон ее голоса стал вдруг грустным: — Ой, а тут еще и Беата… Знаешь, она совсем плоха.

От ее слов у меня внутри все сжалось. Огорчение смешалось с чувством вины: только не сейчас! Я должна успеть к ней. В голове все намного сложнее. Я годами вынашивала план: как приду к ней с опущенным забралом, как она будет молчать в ответ. Хорошо, если еще пустит в дом. Самое простое, это сильно-сильно ее обнять, как делала раньше, не слушая ее упреков и раскрывая чувства. Но для этого у меня все еще не хватало смелости. А ведь она была той батарейкой, которая могла зарядить меня счастьем от воспоминаний тех времен, когда в моей жизни было все иначе: она, бабушка и Лео.

— Встретимся в кондитерской, — ответила я своей работнице поникшим голосом.

Нет-нет! В этот период мне нельзя раскисать! Я должна встретить с достоинством клиента Рильке и показать, что дела в кондитерской идут отлично, а нашим конкурентам до нас, как Ламбруско до Бароло. Ведь любимому бабушкиному детищу сейчас нужна моя энергетика, а мне — хотя бы немного ее предприимчивости и силы духа.

Я поднялась в комнату Сандры. Открыла ее платяной шкаф, вытащила темно-красное платье из бархата, которое обещало придать мне строгий и элегантный стиль. Как у нее получалось оставаться актуальной даже двадцать лет спустя? Закрутила волосы в шишку, примерила ее серьги с гранатами, выпрямилась, глянув на себя в зеркало. За эту ночь я повзрослела. Даже если взгляд теперь какой-то надломленный, зато он гордый. Я стала еще больше похожа на бабулю.