Запрещенные письма (ЛП) - Пир Элин. Страница 48

Когда прошло три дня, а ответа все не было, я отправила ему еще одно письмо.

Дорогой Тайтон,

Завтра канун Нового года. Я сдаю дом в полдень, а потом мне придется уехать. Ты не представляешь, как сильно я хотела бы остаться и подождать, пока твой гнев остынет, чтобы мы могли поговорить.

Пожалуйста, прости меня за то, что я причинила тебе боль, которая заставила тебя расстроиться так сильно, что ты продолжаешь игнорировать меня и отказываешься отвечать мне.

Как бы то ни было, я постоянно думаю о тебе, и я не шутила, когда говорила, что люблю тебя.

Девина

Тина стояла рядом, когда я отправляла письмо.

— На сей раз ты рассказала ему о ребенке?

— Нет.

— Но почему нет? Я уверена, это заставит его написать тебе ответ.

— Я должна сказать ему лично.

— Как? Он даже не отвечает на твои письма. Мне неприятно это говорить, Девина, но, может быть, он не любит тебя так, как Марк любил Дейдру.

Мне в горло словно налили кипяток, так это было больно.

— Я говорю это не для того, чтобы расстроить тебя, — продолжила она. — Но завтра наш последний день здесь.

— Я не собираюсь уходить.

— А какой у тебя есть выбор?

Я закрыла слезящиеся глаза и откинула голову назад, вдыхая свежий воздух.

— Я могла бы пойти к нему и потребовать, чтобы он поговорил со мной.

— Как? Ты бы умерла от переохлаждения, если бы снова решилась плыть. Сейчас декабрь. Вода холодная.

— Я могла бы прорыть туннель.

Тина наклонила голову.

— Не будь глупой. Ты не сможешь прорыть туннель за один день.

— Тогда я перелезу через стену.

— У них тут кругом камеры и пограничные дроны. Даже если ты доберешься туда, наши власти потребуют, чтобы тебя вернули, и это может спровоцировать войну. Не говоря уже о том, что ты на четвертом месяце беременности и можешь потерять ребенка, если упадешь. Как ты вообще собралась перелезть через эту стену? В ней, по меньшей мере, двенадцать метров.

Крупные слезы катились по моим щекам, пока я стояла там, беспомощная, надеясь, что вот-вот из-за стены прилетит бутылка с письмом.

— Я люблю его. — Мои слова были тихими и слабыми.

Тина погладила меня по спине.

— Я знаю, милая, но не похоже, что он чувствует к тебе то же самое.

Глава 33

Голову на кол

Тайтон

Мы были похожи на львов в клетке, царапающих стены, чтобы вырваться из заточения.

Даже мой отец, который, как известно, был спокойным человеком, потерял самообладание, и его пришлось остановить, когда он в отчаянии стал биться головой о стену.

— Мы никому не помогаем, причиняя вред самим себе. — Мой взгляд упал на Лукаса, у которого болели костяшки пальцев. Два дня назад он попытался разбить кулаками дверь.

— Наши женщины там, беззащитные! Если что-нибудь случится с Клэр… — челюсть Лукаса напряглась.

Мрачная атмосфера наполняла камеру, в которой мы находились. Комнатка была меньше, чем моя ванная, всего с тремя тонкими и грязными матрасами на шесть человек, и это значило, что мы все были сонными уставшими, голодными и безумно обеспокоенными.

Мы почти не разговаривали, если не считать слов о том, что мы убьем короля Джереми и всех, кто его поддержит, как только у нас появится возможность.

К сожалению, наше время быстро истекало, так как мы голодали и теряли силы с каждым часом. Одиннадцать дней с минимумом еды — и мы все чувствовали головокружение и слабость. Вечером второго дня нам принесли воду, но когда охранник засмеялся и сказал нам, что подозревает, что король отравил ее, никто из нас не захотел к ней прикасаться. Мой папа заявил, что нам нужно утолить жажду, и, как самый старший, он решится первым. Только когда у него не появилось никаких симптомов отравления, мы с жадностью разделили кувшин с водой на всех.

Почти две недели в той камере показались мне годами. Мы все осунулись. Утром в канун Нового года нас навестил капитан.

— Нам нужна еда и вода. Мы умираем с голоду, — пожаловался Генри, когда он открыл окошко в двери.

— О, вы голодны? — тон капитана был насмешливым. — Тогда у меня для вас хорошие новости.

— Ты принес нам еду? — мой отец придвинулся ближе к двери.

— Нет, но ваш голод скоро закончится. — В тоне капитана было что-то зловещее, что заставило нас с Фредериком обменяться обеспокоенными взглядами. — Король Джереми пригласил своих любимых подданных стать свидетелями его Новогодней речи, которая будет транслироваться народу. Ваша публичная казнь станет праздником для зрителей и событием года. Все будут рады увидеть, как шестеро предателей получат по заслугам.

Я шагнул вперед, повторив то, что уже говорил несколько раз.

— Это я отравил королевское пиво. Остальные не имели к этому никакого отношения.

Капитан пожал плечами.

— Король смотрит на это по-другому, но вы, мужчины, не волнуйтесь. О ваших женах позаботятся. На самом деле, в полночь у нас будет пять свадеб, и я рад объявить, что король наградил меня, и я тоже возьму себе жену!

— Черта с два ты это сделаешь! — мы все ринулись к двери, рыча и толкаясь.

Капитан отступил назад и самоуверенно рассмеялся.

— Ну же, не портьте мне день свадьбы своим упрямством. Я уверен, ваши жены будут оплакивать вас, но мы позаботимся о том, чтобы у них не было на это времени, если вы понимаете, что я имею в виду

— Не смей, нахрен, прикасаться к ним! — заревел Эммерсон и ударил кулаком в дверь.

— О, уверяю вас, мы к ним прикоснемся. У короля есть право выбора, и он встречается с женщинами прямо сейчас, чтобы получше их рассмотреть. Я надеюсь, что он оставит Клэр мне. В отличие от тебя, Лукас, я награжу ее ребенком уже через месяц.

— Я убью тебя! — Лукас плюнул через небольшое отверстие в двери, и капитан посмотрел вниз на слюну, которая попала ему на ногу.

Секунду он просто стоял там, а потом сардонически улыбнулся.

— Что наводит меня на мысль. Я думаю, что начну свою брачную ночь с Клэр с того, что она опустится на четвереньки и почистит мой ботинок. Пока она будет стоять на коленях, я попрошу ее расстегнуть мои штаны, просунуть свою милую маленькую ручку внутрь и вытащить мой большой член. Я заставлю ее облизать его сверху донизу.

Пока он рассказывал обо всех мерзких способах изнасилования моей сестры, мы, мужчины, проклинали его и бились в дверь.

— Поберегите силы, мальчики. Вам понадобится немного смелости для казни сегодня днем. Это делает ее намного более интересной.

После того, как капитан покинул нас, Лукас опустился на один из матрасов и уткнулся головой в колени. Он выглядел таким же беспомощным и сломленным, каким чувствовал себя я.

Двадцать минут спустя задвижка в двери снова открылась, и охранник подал нам целую буханку хлеба и большую миску картофельного супа.

— Это ваша последняя трапеза, так что вам лучше насладиться ею.

Мой папа разломил хлеб на шесть частей, а затем мы намочили эти куски в супе. Было удивительно снова почувствовать в животе теплую пищу.

— Когда нас выведут на казнь, мы убьем его, — пробормотал Фредерик, жуя хлеб. — Нам нужно только убить Джереми, и тогда остальные присягнут нам. Это обычай Северных земель.

— Ага. — Эммерсон согласно кивнул.

Я промолчал. Я знал, что у нас не будет шанса приблизиться к королю Джереми. Он наверняка предполагал, что мы будем сражаться за наши жизни, и он позаботится о том, чтобы между ним и нами было много вооруженных солдат. Этот мудак будет наслаждаться зрелищем, не подвергая себя опасности.

Как и тысячу раз до этого, мои мысли вернулись к Девине. Мне никогда больше не удастся поговорить с ней или посмеяться вместе с ней над тем, как различны наши культуры. Она была права, когда сказала, что мы — жестокие дикари. Казнить нас и заставить мою мать, Уилму, Клэр, Марни и Старр снова выйти замуж до конца дня — да, это было жестоко и варварски. Это было не то, за что мы всегда боролись. Моя единственная надежда на перемены была в революции. Если бы только я мог дожить до момента, когда королю Джереми отрубят голову.