Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора. Страница 32

— Упс-с-с…

Вода разлетается во все стороны, опустошив большую часть лужи. Девушка отскакивает, а уже поздно, уделана грязной жижей с ног до головы. Нервно хохотнув, шлепаю по остаткам лужи, стараясь, как можно дальше разбрызгивать. Жертва опасливо отходит подальше, шипя что-то под нос и осматривая заляпаную одежду. На лице дикое расстойство, пытается как-то оттереться бумажными платочками. Ухожу не торопливо и всю дорогу оборачиваясь, пока не сворачиваю в сторону дома. Маленькая пакость, а приятно.

Так ей и надо! Будь я чуть помладше, возможно и поддалась бы желанию загрести грязи в кулак и швырнуть ей в разукрашенное лицо. Да только вот за что? Не за то же, что я малолетняя дура. И виновата во всём сама.

Всю дорогу беснуюсь, вспоминая о переписках. Встретить бы "мисс пальму", да кокосом по башке. У дома опомнившись ахнула, джинсы по колено заляпаны, кроссовки промокли и в грязи по самое не хочу. Вот тебе и погуляла мстительница неудачница.

Темнота друг молодежи, а мне кажется темнота друг страдающих, таких глупых, как я. Снова не могу уснуть, моё бедное сердце несётся быстро-быстро, не давая продохнуть. Может я заболела? Что со мной происходит? Зажмуриваю глаза укрывшись с головой. Хватит! Спи, Алиса! Передергиваюсь от звонкой мелодии мобильника. Слетаю с кровати схватив телефон и вижу его номер…

Не верю своим глазам, звонит он. Кровь шумит в ушах, дышать тяжело, тело одолела дикая лихорадка. А трубку не беру. Долго звонит, настырно. А я не могу заставить себя ответить. Что он хочет? Пожалеть меня? Понял, что обижена и хочет поумничать… Я ненавижу тебя Нестеров. И никогда уже не поверю. Паршивые, противные слезы бегут по щекам, обида жжёт душу, оставляя клеймо неверия навечно. Нельзя в этом жестоком мире быть такой наивной. Глупо верить в чудо, что именно с тобой он будет поступать иначе, чем с остальными. Алиса, для него нет разницы.

Как бы я там не утверждала себе, что мне всё равно и абсолютно не интересно, но иду в школу и жду, что Нестеров попытается поговорить ещё раз. Наревевшись ночью поняла, всё таки надо было вчера выслушать. Для себя, чтобы знать зачем приехал, что хотел, если итак с нами всё понятно. Ругала почти до утра, жутко не выспалась и теперь чернее тучи тащусь в школу и жду. Алиса ты не исправима, то Антона ждала и ждала, теперь Нестерова будешь ждать. Наверное я мазохистка, только дай на кого-нибудь повздыхать и над кем-нибудь пострадать. Разочарование, как я не была к нему готова, полоснуло больно. Димки не было у школы и мои буйные фантазии, что он захочет поговорить просто сдохли. Все слова, которые заготовила, оказались ненужными. Таких трудов стоило себя уговорить, выслушать, поговорить с ним, как взрослые, а не обижаться молча словно маленькая и вот вам наглядный пример. Он не желает разговаривать и ему плевать. Да и чёрт с ним. Повторяю его слова.

День буквально пролетает, загружают нас сейчас по ужасному. Дополнительные занятия перед экзаменами почти каждый день и я хожу на все. Очень стараюсь сосредоточиться на учебе, работать на уроке, но продолжаю глупо вздыхать по тому, кому пофигу вздыхаю я или нет. Маринки нет уже, увеялась сразу после последнего урока. Замученная тащусь к выходу, идёт на встречу Илья, прищурив глаза проходит мимо, а моё сердце со страху уходит в пятки. К радости он промолчал, но взгляд говорил, мы ещё поговорим. Морально готовлюсь к тому, что Нестеров у ворот ждёт Илью и мне надо будет пройти мимо не ударив в грязь лицом. На улице и у ворот никого нет. Надо радоваться, а я дура готова разрыдаться. Уткнувшись в телефон иду, замечаю, как дрожат пальцы не попадая по буквам. И что же я такая дура?

— Алис, давай поговорим.

Буквально подпрыгиваю. Передо мной Димка, стой он молча, воткнулась бы носом. Сонный, недельная щетина на лице, немного какой-то растрёпанный. Возвышается почти в упор ко мне, делаю шаг назад. Сердце упало в желудок, пульс бьётся и того ниже, где-то в животе. Телефон еле удержала в трясущихся руках. Становится страшно от того, что я могу от него услышать. Если начнёт объяснять почему мы не пара, умру прямо на месте. Но я должна быть сильной и выслушать всё, что он не скажет и закрыть подвисшую тему навсегда. Ради меня. Только бы позорно не разреветься.

Димка, молчание принимает за согласие и даже, как кажется, чуть приободряется. Заставляю себя молчать и жду, его страшно пугающих слов. Если раскрою рот, посыплются претензии, а они вот никак не уместны.

Окидывает внимательным взглядом. Ну, что ты молчишь? Давай уже, умничай.

— Посидим где-нибудь?

— Нет, — голос не слушается дрожит.

— Алис, только выслушай до конца, обещаешь?

— Я должна что-то обещать?! С какого перепугу?

Он издевается наверное, меня трясёт, а он о каких-то обещаниях. А Димка вздыхает.

— Не заслужил я такого отношения. Ты заранее настроена негативно, даже не выслушав.

— Конечно не заслужил, правильный умник Дима Нестеров, всегда обо всём предупреждает, — не могу заставить себя замолчать.

Яд сочится из обиды прямо по венам. Сейчас столько лишнего наболтаю. Перевожу дух. Предупреждал же, я не послушалась. Понимает о чём говорю, вижу по глазам, укоризненно смотрящих.

— Я знал, ты надумаешь всего и сразу. Пойми, чего бы ты не придумала, всё неправда, всего лишь твоя выдумка. У меня не было возможности позвонить или приехать.

Слова обжигают, у меня два варианта: либо наброситься, либо бежать, а я всё же продолжаю стоять перед ним. Что я себе придумала? Глупостей всяких, розовых соплей, но я знала, что будет именно так. Что я себе придумала? Машу Морозову в его постели! В той самой спальне… Пьянки и девки полуголые в гостинице. И ни разу, ни единого разу не вспомнил обо мне.

— Мне не интересно была у тебя возможность или нет. Если всё, то я пошла. Тороплюсь, — прячу глаза, сдадут.

— Алис, давай по взрослому, поздно вести себя, как ребёнок.

На, что он намекает? Переспала с ним и теперь не ребёнок. Ну давай ещё скажи: это была ошибка, давай будем друзьями… Это же по взрослому.

— Пусть я веду себя, как ребёнок, уж лучше так, чем быть таким, как ты, — не могу сдержаться расточаю злобу.

Столько раз прогоняла в мыслях, что скажу и как скажу, а сама несу не пойми что, при этом позорно дрожа всем телом, будто замерзла.

— Алис, мы поехали по делам с пацанами, разговора не вышло и если честно и не планировалось. Из-за этого возникли проблемы, подрались. Меня задержали на несколько суток…

— В гостинице?

Его глаза кричат о раздражении, что думал, буду молчать и слушать или кинусь на шею с воплями не бросай меня.

— Алис, услыш меня, я пытаюсь объяснить причину отсутствия.

— Как это там называется? Лапша на уши? Или у вас, как по другому?

— Алиса-а-а…

— Что Алиса?! Зачем ты приехал? Нам не о чём говорить, общих тем нет. Я всё поняла, прекрасно знала на, что иду. Очень хорошо помню, каждое слово, так, что не переживай, не собираюсь за тобой бегать и кидаться на шею, — снова говорю не то.

— Ты можешь послушать…

— Как тебя задержали в гостинице? Нет, не хочу, мне не интересно.

— Алис, подумай, зачем я приехал? Просто подумай, зачем я тебя ищу? Зачем я с тобой разговариваю?

Прекрасно понимаю зачем, хочет сгладить ситуацию, без обид и прочей дребидени. Я схожу с ума, а он… А он… Все знают кто такой Дима Нестеров, теперь и я тоже, он тот кто делает прививки от глупости и наивности редким экземплярам.

Глава 7

Смотрю на него и ненавижу всей душой, за всё ненавижу. Не оправдывается, пытается призвать к разуму. Какому к чёрту разуму?! Неужели не понимает, что заставил меня пережить? Пальцы сами собой сжимаются в кулаки. Сонное, небритое лицо, хмуро смотрит на меня. И не в силах сдержаться, бью его в грудь кулаком. Он не останавливает и закричав на него, бью ещё раз, уже смелее.

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — бью изо всех сил, что есть во мне хиплике, пусть ему будет больно, как мне больно.