Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора. Страница 31

На перемене задерживают, как всегда любит это делать наш классный руководитель и из десяти минут остается пять, а потом снова урок с ней. Маринка вскочив с места, тащит по коридору за руку в дальний необитаемый закуток, где играют только младшие классы.

— Короче, вчера идём к парку и вижу от гостиницы нам на встречу Нестеров. Замученный какой-то, не выспавшийся. Увидел меня и говорит: дай Алисе позвоню…

Раздается звонок и я готова рыдать в голос. Маринка подхватив под руку, тащит обратно в сторону класса, по пути рассказывая и озираясь по сторонам.

— Я дала, а ты трубку не взяла. Говорю, что ты спишь уже в это время. Он записал твой номер и ушёл в сторону гостиницы.

Меня словно кипятком полили, пылаю в агонии ядовитых чувств. Я его ненавижу! В класс вхожу уже в неадеквате. Урок пролетает мимо меня. Следующие биология и история, как в тумане. С гостиницы и в гостиницу… сонный и замученный… Вот, где он был все эти дни… Мне так больно, что больше не могу усидеть на месте. Я его ненавижу! Душу выворачивает наизнанку, снова и снова поливая кожу кипятком.

Перед пятым уроком идем в кабинет математики, Светлана Дмитриевна останавливает меня за руку и сдвинув брови спрашивает:

— Алис, тебе плохо? Ты чего такая бледная?

— Мне очень плохо…

— Ты не заболела? — уже испуганно учительница, услышав мой загробный тон.

На, что сразу сдержанно отвечаю, боясь сорваться:

— Отпустите меня домой, мне очень, очень не хорошо… Очень…

— Иди конечно. Может маме позвонить? Или пусть тебя кто проводит, ты совсем белая.

— Не надо маме, она сегодня на работе. Я дойду.

— Точно?

Киваю, ответить нет сил.

Быстро собрав вещи, ухожу с уроков под встревоженным взглядом классухи. Только бы маме не позвонила, ещё она переживать начнёт, хотя что начнет и так переживает. Домой иду не заметив дороги, вся в своих мыслях и переживаниях. Как он так мог… А вот так Алисочка, нашла кому поверить, Диме Нестерову. Подходя к дому чувствую, как ступор проходит и меня заполняет злоба. Встреться он мне сейчас, вцепилась бы в горло и придушила. Я его ненавижу! Подкрался, подобрался ко мне, оплёл сладкими речами и обманул. Дима Нестеров меня обманул, отпечаток будто на всю жизнь. И ещё больнее правда — сама пошла.

Дома выполняю задания оставленные мамой на листке, вымыть полы, перемыть посуду, протереть пыль. Телефон трезвонит уже минут, как пять, не выдержав отвечаю не глядя.

— Алис, ты совсем обалдела! Пугаешь так. Как ты там?

— Нормально, — бурчу в ответ Маринке.

— Нестеров приезжал, искал тебя…

Точно знаю, что моя подруга, как всегда фантазирует.

— Я не хочу…

А она продолжает тараторить:

— Как пристал, где ты и не вру ли я, что ты ушла домой. Я говорю заболела Алиса, а он не верит. Представляешь? Ну соврала один раз, что теперь думает постоянно вру. Он тебе не звонил? Номер же вчера я ему дала.

— Не звонил. Марин хватит, мне не интересно.

— Но он искал тебя…

— Да пусть кого угодно ищет этот придурок! — рявкаю в трубку.

— Ну ладно пусть ищет, — Маринка сникла как-то от моего тона.

Тут же обуяло чувство вины, она не виновата, что я дура. Маринка совсем ничего не знает. Распрощавшись с подругой тороплюсь закончить домашние дела. Уроки упорно вбиваю в свою ленивую голову, вывожу старательно каждую цифру, несколько раз перепроверяю. А там уже и родители вернулись и снова я должна притвориться, что всё хорошо. А впереди звёздная ночь. Хочу чтобы налетели тучи и спрятали проклятые звёзды. Мечтаю чтобы ливанул дождь и наплакался вместо меня, а то эти непролитые слезы уж больно тяжело давят в сиянии ночных огоньков.

На удивление моё желание сбылось. Поднялся сильнейший ветер, небо заволокли чёрные тучи и услышав первый раскат грома, я улыбнулась. Сама не знаю почему, но мне казалось после дождя и мне легче станет. С удовольствием сижу на окне, заворожённо наблюдая за взбесившейся стихией. Дождь барабанит по стёклам, молния устрашающе сверкает ослепляя, гром сотрясает землю. А я смотрю во все глаза ожидая очередного раската и радуюсь. Впервые за дни мучений спокойно легла спать и мгновенно уснула. Отпустило.

Обрывки тяжёлых дней смыло ливнем, как и мою тяжесть. Полегчало на душе, иду хлюпая по грязи, до конца не застегнув куртку. Солнышко бьёт отражением лучей из луж по глазам, заставляя жмуриться. Подружка моя отдалилась и в школу компанию не составляет, а может и к лучшему, лишний раз не спросит, как я там наказанная. А как я там наказанная? Скучаю дома на окне, но это временно, скоро в моём скучном обитании очень многое изменится.

— Упс! — восклицаю, грязная жижа брызгает на джинсы из под колёс машины.

Вскинув глаза вздрагиваю, голубое небо заполняет каждый уголок души, полностью до самых глубоких слоёв. Через лобовое стекло на меня смотрит Нестеров и торопливо выскакивает на встречу. Сердце уже несётся, как сумасшедшее, разгоняя жар по венам опаляя кожу всего тела. Взяв себя в руки с трудом отвожу от него взгляд, упрямо цепляющийся за него, подмечая каждую мелочь. Светло-серый цвет толстовки ему очень идёт, волосы будто влажные в беспорядке, меж бровей глубокая складка. Пересилив желание кинуться и вцепиться ногтями в лицо, обхожу преградивший дорогу автомобиль, прямо мимо него, впившись ногтями в ладони. Движения скованны, дыхание сбилось и не слушается, вдыхаю чаще.

— Привет, — негромкое слышу от него.

И вместо того чтобы промолчать ору:

— Смотри куда прёшь, обрызгал меня!

Успеваю заметить на его лице удивление и проскользнув мимо несусь к школе.

— Алис, поговорить не хочешь? — бросает в спину.

— Отвали, — даже не обернувшись.

— Да и к чёрту всё! — бьют его слова по не зажившему в спину.

Обернулась, ах значит к чёрту?! Он уже садился в машину громко хлопнув дверью и я тут же отвернулась и шустрее припустила к школе. А сердце несётся, болезненно ударяясь в груди, горю в агонии противоречивых желаний. И прибить его, прямо придушить или кинуться за ним. Никогда! Вбежав по ступенькам перед дверью очень хочу обернуться, но не делаю этого. Не хочу и не буду!

Душно, поспешно стягиваю куртку и не замечая ничего несусь на второй этаж. У лестницы с силой влетаю в Лизку и Алинку.

— Придурошная, куда несёшься? — вскрикивает Алинка.

— Да пошла ты! — рявкаю в ответ и девчонки поспешно расступаются.

Лечу по коридору словно псих, сейчас кого-нибудь придушу. У кабинета математики стоят мальчишки, в том числе Антон. Замечает меня издалека. Я же иду прямо к нему не сводя взгляда с необыкновенных глаз популярного мажора. На симпатичном лице проскальзывает явное удивление, но Антон не растерялся, тут же спешит мне на встречу.

— Привет, сяду с тобой?

— Мечтай, — отрезаю и захожу в класс, обойдя его.

Дрожащими руками готовлюсь к уроку, потроша рюкзак на предмет учебника и тетради. Класс заполняется со звонком. Состряпав умное лицо пытаюсь внимательно слушать. Повторяя про себя его слова. Да и к чёрту всё… А писклявый слабенький голосок пытается высказаться, а может стоило послушать, что же он скажет. Спросить, зачем приехал и зачем вчера приезжал. Да поумничать, зачем же ещё! Ненавижу!

День на автопилоте, не замечая смены картинок вокруг. Он разбил меня и сердце моё поломал, я больна, но борюсь и кажется выживаю. Что не убивает нас, то делает сильнее. Хоть дома обстановка улеглась, мама посматривает на меня и не распрашивает, а папа и вовсе вроде забыл.

Со школы устало плетусь самой дальней дорогой, надеюсь, что пока доползу, дома уже никого не будет. Маму вызвали на работу к обеду. Грязь подсохла, но лужи ещё не успели. Старательно обхожу каждое озерцо на асфальте, шагаю вдоль дороги глазея на людей. Ещё не понимаю почему торможу, как вкопанная перед лужей, сама пялюсь на девушку по ту сторону. Симпатичная высокая, стоит себе на остановке, в модной белой курточке и светлых джинсах. Смотрю на неё в упор, не могу оторвать взгляда. Маша Морозова, всплывает тут же в моей памяти. Та самая, Маша Морозова! Дышать начинаю тяжелее. Вот сука… Так может он с ней и отжигает все эти дни. Приседаю чуть и изо всех сил оттолкнувшись, прыгаю в лужу с милым воплем.