Месть со вкусом мяты (СИ) - Руслёна. Страница 34

— Многие вернулись обратно, суд был. Дочь тут родилась?

— Нет, я несколько раз переезжала, всё казалось, что следят. Сюда уже пятилетней привезла.

— Спасибо, что графа сюда отправили. Фотка есть дочкина? Дай посмотреть.

— Ты так и не увидел её?

Он покачал головой:

— Нет ещё.

— Сейчас. Выпусти, я альбом возьму.

— Нет. Потом тогда. Я всё ещё боюсь, что это мираж… — он гладил женщину без зазрения совести, за все места, благо, на ней был простой халатик на пуговичках, которые уже, практически, все были расстёгнуты. Неожиданно услышали оба, как кто-то поднимается по ступенькам.

— Да что за шерд! Всё, уходим!

— Куда, сумасшедший?

В дверь затарабанили.

— Аня, Аня, видела вспышку? Не знаешь, что это такое было?

— Откроешь? — прошептал он.

— Она так и будет стучать, а потом пойдёт в окна заглядывать и в них ещё постучит.

— Хм… Сейчас… — он тихо встал и подошёл к двери. Положил обе ладони на неё и замер. Через минуту соседка спустилась со ступеней, кому-то громко отвечая:

— Да спит, наверное, наверняка не видела ничего, — и ушла. Вскоре стало тихо. Только собаки лениво перегавкивались.

— Здорово! А я так соскучилась по магии!

— Ничего, скоро всё у нас будет с тобой, и дом, и магия. Потерпеть немножко осталось.

Он поцеловал её, и они замерли в этом поцелуе, о котором оба мечтали столько лет, обнявшись так, что её почти не видно было в его огромных руках… Вот уж и правда — “и пусть весь мир подождёт…”

Утром Анна проснулась первой и, легко поцеловав Гринга, убежала на кухню. Улыбка не сходила с её лица. Пока готовила завтрак, он тоже поднялся и вышел к ней.

— Привет…

Аннорэн прильнула к нему:

— Боже, как я мечтала о нашей встрече!

— И я искал, но, во-первых, по тем документам, что тебе оставил, а во-вторых, всё же, одну. Не уверен был на тот момент, что у нас всё получилось.

— Да уж, вышло, как вышло, — кивнула она. — Слава богам, что нашлись.

— А я сразу подумал, что это ты, когда мне имя назвали. Проанализировал и понял — ты. Анна, Тулиевна… ну и фамилию перевела на русский*. Ловко! Но всё равно волновался…

После завтрака они долго прощались. Анна никак не хотела отпускать:

— Страшно… снова одной оставаться.

— Не останешься, я при первой возможности опять приду. Теперь буду прямо сюда портал строить, чтобы не пугать твоих бдительных соседок.

Они поцеловались на прощание, и он “ушёл”. Аннорэн вздохнула. Неужели годы одиночества закончились? Дочь выросла, так и не зная, ни кто отец, ни кто сама… А теперь попалась замку. Зачем она ему? И как забрал, непонятно. Может, вернётся ещё? Интересно, как она реагирует на магию? Хоть глазком бы увидеть! Женщина засмеялась и быстро оделась. Надо идти на работу.

Гринг выскочил в своём гараже и, заведя машину, тоже ринулся на работу. Он брал пару отгулов по просьбе друга и теперь надо было их отрабатывать. Заявился на работу и сразу отправился по вызову — столкнулись машины и есть погибшие. Столкновение — дело гибэдэдэшников, а вот трупы — уже его работа.

Закрутившись, вечером еле выдохнул и, зайдя в кафе, за чашкой кофе с неизменным коньяком, решал — идти к своей любимой или уже до выходных подождать? И только настроился, как кто-то позвонил по кристаллу. Ну, кто, кроме Виторуса. Посмотрев, хмыкнул — точно, он. Интересно, что там у них, сложилось что или нет? Сунув в уши наушники-гарнитуру от сотового телефона и положив его перед собой, типа, по нему разговаривает, он сжал кристалл в кулаке.

— Что хотел?

— Вот так сразу — что хотел? Может, я похвастаться хотел… Это ты мне невесту подсуропил? Она же подруга Люсьены! Как ты мог?

— Не понял, что там у вас произошло, — сделал вид, что не при делах. — Вообще-то, вы оба взрослые люди. Ей не 16 и даже не 18.

— И что? Она тут скандал мне закатила, что Люси выходит замуж за другого, а чего такому замечательному парню, как я, пропадать просто так в одиночестве. Ты улавливаешь? Откуда ей может быть что-то там известно о Люси? Ясно же, что твоих лап дело! Колись! Что ты про неё узнал?

— Ничего особенного, кроме того, что ты мне сам говорил, как отдал все бразды правления в руки брата. Или ты передумал?

— М… поймал, да. Не то, чтобы передумал, но вдруг у них не сладится и я её утешу и, может, она уже выйдет за меня замуж.

— Не выйдет, — вздохнул Гринг, — Хойвелл не просто так её умыкнул к Петрусу. Так что смело можешь делать своё предложение этой замечательной девушке со… сковородкой. Ахахахах!

- Смеёшься, да? У меня до сих пор голова раскалывается.

— Зато мозги на место должны встать. Или помочь им надо и ещё раз треснуть?

— Да ну тебя, — обиженно засопел Горыныч. — Я, если честно, не знаю, что с ней делать. Сидит, смотрит, глазищи таращт.

— Ты как, очухался после вчерашнего?

— Очухался… Да, кстати, что она там болтает… отстать, Тамуся, дай поговорить… что я летал по комнате?

— Хм… У тебя произошло… шерд, надо, всё же, встретиться. Сейчас… Ждите.

Он быстро свалил в туалет и оттуда к ним в квартиру. Парочка сидела на кухне, уставившись в тарелки и молча ела.

— О, ужин! А у меня маковой росинки ещё не было во рту!

Томка застонала:

— Сейчас этот гад всё подъест! Вон, в кастрюле, иди, накладывай сам.

Он подошёл к указанной кастрюле и заглянул туда:

— Ооо, это что-то необыкновенное! Запах! Мммм….

Наложил себе с горкой в глубокую тарелку пюре, из сковородки выудил кусок рыбы и уселся с треском (табуретки под ним) около Горыныча, который упорно смотрел в тарелку. Лицо его было красным.

— Рассказывайте, — он с удовольствием голодного человека положил ложку в рот и зажмурился, — хорошо-то как… А то всё по кафешкам да ресторанам.

— Ничего себе, — пробормотала Томка, — а чего так? Один, что ли, до сих пор? Не маленький уж, вон какой вымахал!

— Уже не один — он подмигнул ей и тут оживился Горыныч:

- Неужели нашёл?

— Да, она.

— Ну ващщще! Я рад, брат, рад! Это что выходит, моя… твоя дочь???

— Выходит, — кивнул Гринг, расплываясь в довольной улыбке.

— Так сейчас, что, не от своей, раз такой голодный?

— С работы. И моя дочь не твоя, понял? Всё, забудь про неё. Ты, конечно, завидный жених, не спорю, но… всё. На этом точка.

— Поэтому Томку подсунул?

Она вскочила, как ошпаренная, перевернув табурет и Горыныч невольно вжал голову в плечи. А Гринг захохотал так, что у соседей залаяла собака.

— Я вам не какая-нибудь там! Может, и были у меня мужчины, но я тоже искала, ждала, того самого. И не позволю в моём собственном доме меня оскорблять! — она постучала ложкой по столу. — А то сейчас кастрюлю с пюре на голову надену! — и повернувшись к Грингу, выпалила, — и ничего у нас не было! Так что — и рассказывать нечего.

Мужчины принялись с двух сторон её успокаивать, уверяя, что никто ничего не имел в виду такого, что её любят такую, какая она есть.

— Кастрюлю с пюре — это же просто садизм какой-то! — Гринг подмигнул Горынычу поверх её головы и слинял, раз уж случилась такая “оказия”, к свой, без сковородки, слава богам… а Горыныч, “посыпая голову пеплом”, обнял Томку и поцеловал, чтобы, собственно, заткнуть вопящий рот. Оторвавшись от затихшей девушки, он выдохнул и сказал ей прямо в нос:

— Шерд… Не распробовал… Давай повторим, может, со второго раза распробую… — глаза его стали масляными и зажглись в них хищные огоньки. Кажется, её аромат перебивал Люсьенин. Он и сам удивился.

Они пробовали, пробовали, потом ещё пробовали и, наконец, распробовали… Уже на диване. Но он оказался для такого дела неудобным, и парочка свалилась на пол. Посмеявшись, решили и здесь попробовать. В общем, угомонились только к утру.

Гринг оказался у Аннорэн посреди комнаты и, оглядевшись, её не увидел. Зато увидел альбом с фотками, который лежал, как для него, на столе, открытый на странице с девочкой, со смешными косицами. Он подсел к столу и стал смотреть листать альбом. Девочка была на фотках где-то с годика, наверное. Он смотрел и сжимал челюсти, чтобы банально не разреветься. Вот ведь… А могли бы жить все вместе, и он видел бы, как она растёт… Возил на закорках, таскал бы ей шоколадки и прятал в карманах, чтобы она его обыскивала и, найдя, весело смеялась. Он столько лет прожил и понятия не имел, что у него есть дочь. Эх…