Folie a Deux (СИ) - Шишина Ксения. Страница 36

— Нет, не могу. Но почему… почему ты был таким жёстким?

Автомобиль останавливается, судя по всему, на красный сигнал светофора или перед пешеходным переходом, одновременно с чем Райан поворачивает моё лицо к себе, резко хватая подбородок. Это не больно, разве что совсем чуть-чуть, но и данное ощущение больше связано с тем, что я не ожидала этого, чем с реальным применением грубой силы.

— Потому что это бизнес, Моника. Иногда приходится быть таким. То, какой я с тобой и с детьми, и то, как я взаимодействую с сотрудниками или заказчиками, это совсем разные вещи. Наш ребёнок никогда не познает моей резкости, я обещаю, — он перемещает ладонь на моё левое бедро непосредственно близко к тому месту, где заканчивается свитер, и моя реакция ничем не отличается от обычной. Внутри эйфория, внизу живота словно разгорается пламя, и это лишний раз доказывает мою безнадёжность и слабость во всём, что касается Райана. Я настолько хочу с ним настоящую семью, возможно, уже не столько ради себя, сколько ради него самого, пусть и по не до конца известным причинам, что мне решительно всё равно. — Я… я всегда был не против стать многодетным отцом.

— Почему… почему не получилось в браке? — под стать ему тихо спрашиваю я. Желание узнать хоть что-то ещё столь велико, что от ощущения волнения меня буквально лихорадит. Но в то же время вдруг мне станет только хуже? Если я услышу, как Райан Андерсон перекладывает всю вину с себя на кого-то другого, и невольно задумаюсь, а не повторит ли он то же самое однажды и со мной? Что бывает, когда его, например, разочаровывают? Или делают в той или иной степени больно, даже если по нему этого не скажешь? Он рвёт связи? Или ищет забвение в удовольствии на стороне, лишь бы перетерпеть и вернуть ненадолго подскочивший уровень чувствительности к его прежнему значению?

— Я не могу просто взять и вытащить всё на поверхность. Может быть, однажды. Если ты дашь мне немного времени, — он кивает каким-то своим мыслям прежде, чем продолжает, — давай заедем по пути за роллами. Уже поздновато для магазина и готовки.

— Хорошо, — я не так уж и устала, чтобы не желать стоять у плиты, но мой холодильник, и правда, нуждается в заполнении полок, в то время как мне крайне трудно представить Райана Андерсона ходящим по магазинам. Наверняка за это у него… у него с… Кэтрин всегда отвечал специально нанятый человек, либо совершающий покупки самостоятельно, либо встречающий доставку продуктов в дверях, а у меня всё не просто чуть иначе. Отличия кардинальны. Уверена, даже сейчас в жизни женщины в этом отношении ничего не изменилось. Неужели и я однажды освобожусь от домашних дел, хотя и продолжу любить ими заниматься и, возможно, буду вынуждена отстаивать право хотя бы иногда быть обычным человеком?

За ужином мы оба ловко управляемся с палочками, погружая роллы в соевый соус и извлекая их обратно. Тишину нарушает лишь звук электрического чайника, находящегося в процессе кипячения. В остальном на кухне царит мирная и безмятежная атмосфера. Я думаю о той себе, которая переживала неудачи на начальных этапах, мучилась с Райаном Андерсоном, когда как он наверняка и не думал о причиняемых мне страданиях, и даже не подозревала, что совсем скоро всё кардинально изменится.

— Пока тебя не было, я задумался о том, что перед отъездом ты могла дать мне ключи от квартиры. Тогда мне бы не пришлось перемещаться в отель.

— А дети? Тогда ты бы не смог провести с ними время… В том смысле, что моя квартира слишком обжитая и наполненная мною, чтобы вдруг сойти за ту, которую ты теоретически можешь снимать.

— Я говорю не о детях, а о нас. Ради них я без проблем готов проводить несколько ночей вне твоей кровати, но ты не оставила мне иного выбора. Я не хочу каждый раз звонить в твою дверь, Моника. Для тебя это, возможно, серьёзный шаг, но, если ты ещё куда-нибудь поедешь, я уже заранее ненавижу мысль снова уезжать отсюда.

— Тебе недостаточно жить вместе?

— Я нуждаюсь в том, чтобы совсем вместе, понимаешь? — несколько сердито произносит Райан, и я невольно робею под его взглядом и тоном голоса. Потому что чувствую, как будто Андерсону мало того, что у нас уже есть. Мне не мало, а ему, похоже, да.

— Почему мы не можем двигаться постепенно? Продолжать в нынешнем темпе?

— Потому что мне нужна чёртова определённость. Я думаю о том, как закончить с разводом уже в этом году. Начать строить новую жизнь. Нашу жизнь, Моника. Купить, возможно, дом.

Выпрямившись, я прикасаюсь к Райану. Его руки стискивают мои бока в мгновенном порыве, излучающем неудержимую потребность. Мои же ладони чуть покалывает незначительная щетина на щеках, и мне хочется сказать столь много всего, но слова кажутся всё менее значительными по мере того, как я прокручиваю их в голове. Поэтому я произношу их, чтобы не дать им ни шанса стать совсем несущественными.

— У нас всё будет, Райан. Даже если не в этом году. Но не иди, пожалуйста, по головам. Не надо, как в бизнесе.

— Обещаю, что постараюсь, — ответ сопровождается ещё более сильным сжатием ткани моей одежды, но одновременно проникновением нежного и доброго тепла под неё в сопровождении взгляда, содержащего истинное любование. — Мне нужно просмотреть и подписать некоторые договора. Не возражаешь, если я пойду?

— Нет.

Позже я убираюсь на кухне, прежде наблюдая за тем, как Райан уходит в комнату, а наведя порядок, тоже перемещаюсь в спальню, чтобы скоротать время за чтением. На протяжении неизвестного количества минут мне это удаётся, указательный палец правой руки перелистывает страницы в нужный момент, пока я слушаю шорохи, с которыми ручка движется по бумаге, но в итоге факт того, что Райан Андерсон особенно сексуален, когда работает, становится попросту невозможно игнорировать. Наверное, мне не стоило обращать на него внимание, если я хотела продолжать читать, но это оказалось выше моих сил. Просто уткнуться в книгу и не смотреть в сторону фигуры в кресле… нет, подобное, безусловно, немыслимо.

Промаявшись ещё немного, я встаю с кровати и подхожу к мужчине, совершая движение в сторону его рук, чтобы забрать документы. Меня изумляет то, что Райан позволяет мне это сделать и отпускает бумаги, которые оказываются аккуратно опущенными мною вниз. Но в его взгляде, мечущемся между листами и моим лицом, нервозность в чистом виде. — Я не против ненадолго прерваться, но только не выгляди так странно. Ты хочешь мне что-то рассказать? — я ничего не отвечаю и лишь забираюсь к нему на колени, разместив согнутые в коленях ноги по бокам от бёдер. Прижимаюсь почти вплотную и расстёгиваю мужскую рубашку. Если до этого момента Райан ничего и не понимал, то теперь он частично напрягается, ощутимо твердеет подо мной, и, хотя и не останавливает меня, вопрос быстро сменяется утверждением. Но это утверждение такое слабое и неестественное, что я совершенно не верю ему. Даже если бы не чувствовала обоюдную нужду, всё равно бы не верила. — Это необязательно, знаешь.

— Просто наслаждайся. Не надо думать.

Я продолжаю вытаскивать пуговицы из петель. Медленно и, наверное, даже слишком. Но торопиться не хочется. Есть лишь дикое желание растянуть мгновение на как можно дольше. Доставить Райану удовольствие. В идеале такое, какого он никогда не испытывал. Ни с женой, ни с вереницей других женщин, что побывали в его объятиях после и до меня.

Губы целуют мужскую грудь и по мере того, как моему взгляду предстаёт всё больше и больше обнажённой кожи, перемещаются вниз по телу, и так до тех пор, пока я не опускаюсь на колени. Райан дышит рвано и почти тяжело. Он глухо застонал, едва ощутил мои зубы, задевшие правый сосок, и в тот момент этот знаменующий потребность звук словно отразился эхом у меня между ног. А теперь я буквально истекаю влагой, и нужда исполнить обещанное и сделать Андерсону приятное только возрастает. Я не чувствовала ничего подобного в первый раз, когда он фактически меня принудил, но теперь всё иначе.

— Как ты хочешь? — шепчу я, в то время как мужское тело принимает более расслабленную позу, и Райан чуть сдвигается к краю кресла, но визуально не собирается ко мне прикасаться.