Folie a Deux (СИ) - Шишина Ксения. Страница 37

— Я…

— Только не говори, что хочешь прекратить. Я знаю правду, — он возбуждён. Сильно. Очевидно. И не может это контролировать. Свою реакцию на меня. Возможно, мы оба словно афродизиак друг для друга. Одинаково и в равной степени. Всё вместе это вызывает во мне ощущение могущества. Но главным образом наша глубинная связь меня… ободряет. Говорит, что безумие влюблённости может пройти, пыль от взрыва осесть, но, когда воздух очистится, возникнет что-то нерушимое и долговечное. Возможно, оно уже возникло. Внутри меня. Прямо под моим сердцем. Второе сердце. Маленькое, но жизнеспособное. Продолжающее формироваться.

— Нет, я жажду, чтобы ты продолжила, Моника. Просто в прошлый раз… В прошлый раз я вёл себя отвратительно. Не позволяй мне поступить так снова. Если какие-то мои действия станут слишком для тебя.

Ничего не отвечая, я лишь стягиваю мужские штаны вместе с нижним бельём. Без раздумий и промедления погружаю член в рот, что невероятно отличается от моей сознательной медлительности в первый раз, когда я не хотела ничего делать. Но теперь хочу и использую ещё и правую руку. Уверенно и со знанием, как Райану нравится, хотя и с трепетом в каждом движении. Он едва ли давит на меня. Позволяет мне самой всем управлять и лишь проводит ладонью по моим волосам, когда я встречаюсь с ним взглядом, при этом не останавливаясь ни на единый миг. Мы так и продолжаем смотреть друг на друга вплоть до самой последней секунды, за которой на мужчину обрушивается оргазм. Райан приходит в себя далеко не сразу. Продолжая касаться меня, он выглядит так, словно всё ещё чувствует страсть и желание, для утоления которого недостаточно того, что я уже дала. Будто оно, застряв в памяти подобно навязчивой идее, проникло настолько глубоко, что ему действительно нужна я вся. От макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Вместе с мыслями, сердцем, душой и телом. Чтобы всё это всегда хотело лишь его одного.

Он неожиданно торопливо притягивает меня в свои объятия. И целует, явно чувствуя свой вкус на моих губах. Наверное, я ожидала большей горечи. Неприятной густоты и вязкости во рту, против которой взбунтовались бы все рецепторы. Но у меня так и не возникает ощущения тошноты. Внутри и внизу живота лишь усиливается желание, и предвкушение наслаждения захлёстывает, порабощает мой разум, как только Райан проникает в меня. Совсем немного, без всякой спешки, но и от этой малости я уже словно не в себе. Его прикосновения, колеблющиеся между нежностью и спонтанностью движения и затруднённое дыхание как огонь, созданный, чтобы сгореть в нём заживо. Все мои редкие отношения прежде всего ради разрядки никогда не несли его в себе. Думая о них теперь, я вспоминаю лишь тусклые, блеклые эмоции, а ещё холод в сердце, знаменующий фактически безразличие, неспособное согреть ни внутри, ни снаружи.

— Прошу тебя, сильнее, — то, что я выговариваю эти слова, поглощённая изумительным трением кожи о кожу, сродни чуть ли не чуду. Райан стягивает с меня свитер, заключительную деталь одежды, что ещё оставалась на мне, и несколько грубые руки, коснувшись моей спины вместо вязаного изделия, выжигают словно ожоги везде, где дотрагиваются.

— Хочешь глубже? — вопрос сопровождается широкой ухмылкой. Я совсем основательно прижимаюсь грудью, мои соски скользят по незначительной поросли волос, и это пробивает меня безрассудным импульсом, толкающим на то, чтобы слиться совершенно вплотную. Это и есть ответ. Молчаливый, но объясняющий всё до конца.

— И быстрее.

До Райана моя истинная женская сущность словно дремала крепко и беспробудно. Но мой мир уже больше никогда не будет прежним. С тех пор, как он ворвался в него, перевернув все представления, что были у меня о любви и межличностной гармонии, я часто думаю о том, как ненасытна. Казалось бы, мы не можем хотеть кого-то всегда или почти регулярно, но я исключение. На самом деле мы оба. Потому что не подвержены устоям и не подчиняемся выдуманным правилам.

— Раз ты так просишь, — он улыбается ещё шире прежде, чем ускоряется, невольно вынуждая меня подстроиться под новый темп. Пот устремляется вниз вдоль моего позвоночника, когда я утрачиваю всякую сдержанность и в поцелуе, и в движениях. Ритм становится запредельным. Приближающим к высоте, но в итоге заставляющим рухнуть в бездну. Бесконечную и, кажется, не имеющую дна. Свободное падение… прекрасно. Мышцы становятся словно одеревеневшими, настолько их охватывают блаженная нега и нежелание шевелиться. Я могу лишь держать свой лоб прислонённым куда-то к переносице любимого мужчины и дышать влагой, капельками выступившей на его коже в ходе нашего пронзительного соития, пока он возвращает себе контроль над дыханием.

— Тебе было хорошо?

Райан переводит на меня взгляд затуманенных полученным удовольствием глаз, и слова резко перестают быть нужными и необходимыми. Но я всё равно слышу и слушаю их.

— Этого и близко недостаточно, чтобы описать то, что я чувствую, — вкрадчивый шёпот около моих губ в сочетании с тем, как левая рука сдвигается с позвоночника в сторону моей талии и дальше по направлению к правой ноге, словно подтверждает мою неосведомлённость. Или просто нехватку уверенности в том, что я могу навсегда привязать к себе такого человека, как Райан Андерсон, не совершая ничего особенного, чтобы его удержать. — Это было волнующе. Изумительно. И… потрясающе. Будь это возможным, я бы находился в тебе всегда. Ты невероятная, Моника.

Он отстраняется от меня, но только чтобы развернуть плед, висящий на подлокотнике кресла, и накрыть нас тёплым материалом, приятно ощущающимся кожей. Под ним мы становимся ещё ближе друг другу, разгорячённые и постепенно приходящие в себя.

— Тебе ещё нужно что-то подписать?

— Да, но это может подождать. Я пока не готов к тому, чтобы этот момент ушёл и стал прошлым.

— Я тоже, — лишь говорю я и снова целую Райана, закрывая глаза секундой позже него.

Глава пятнадцатая

Я чувствую запах кожи. Преимущественно именно её, и только. Не парфюма или пота, или шампуня, а естественный запах мужчины. Одеяло совсем сбивается в кучу в наших ногах, как только он проникает в меня глубже, сливается со мной теснее так, что я начинаю ощущать нечто вроде боли. Холодного удушья. Нехватки прикосновений. Их было столь много всего секунду назад, но теперь всё останавливается. Замирает. Вместе с тем, как Райан чуть стискивает руку на моей шее. Он дрожит словно из-за лихорадки. Возможно, уже хочет кончить. Если так, то и ладно. Я собираюсь ему позволить.

— Тебя трясёт. Не сдерживайся ради меня. Не надо, — мои руки обнимают его. С трепетом, рвущимся наружу, дотрагиваются до идеально гладкого лица и чуть влажной мускулистой спины. Мне хорошо. Я наполнена эмоциями до краёв. И даже переполнена. Мышцы двигаются под ладонями, когда Андерсон подаётся мне навстречу с сильным толчком. Это прекрасное ощущение. Пронзительное и умопомрачительное. Чистый кайф. Немыслимое, дикое удовольствие. Чувство, что вроде отдаёшь себя, но, отдавая, получаешь гораздо больше.

Райан целует меня с всегда присущей ему уверенностью, но мягко и медленно. Каждый его вздох, последующее движение и горящий взгляд словно являются отражением моих аналогичных действий. Как в зеркале. Если даже всё закончится, я, наверное, никогда не смогу отделаться от мысли, что мы, возможно, были созданы друг для друга. Что этот человек был по мне. Со всей своей темнотой, но и светом. Что я увидела в нём и то, и то. Обе стороны. Две разные грани. И не просто увидела. А влюбилась в них.

— Чёрт возьми. Прости, Моника, — частично импульсивный, резкий выпад ускоряет мне пульс, даже несмотря на то, что я не достигла оргазма. Возносит моё тело куда-то вверх, к бесконечности. Мужское дыхание учащённое. Вырывается прерывистыми звуками. Оно касается моего подбородка горячим воздухом, в то время как Райан смотрит на меня так, будто ему страшно. Комната освещена электрическим светом, подсвечивающим его, словно ореолом, особенно отдельные пряди волос, которые длиннее остальных, и я способна и желаю лишь созерцать. Большего сейчас и не нужно.