Центумвир (СИ) - Лимова Александра. Страница 45

А последнее на выдохе потому что снова ощущение, что ты не подходишь этому миру с его правилами и распределением ролей. Где все давно предопределено и все известно, а ты этакая лунная тень и задача у тебя одна – не отсвечивать, когда не положено. Нет, я не тупая, я и не буду отсвечивать, когда не положено. Беда совершенно в другом – я и не способна отсвечивать по настоящему. Не хочу семью. Я не хочу детей. И это впервые бурей, это впервые вихрем ужаса внутри. Потому что я не подхожу. Ему. Потому что он в ярости был.

О-о-ой! Я не подхожу! Это он мне не подходит. Вообще ебнутый какой-то. Знакомы всего ничего, а мне тут чуть ли не претензии кинул, что геном его инопланетный воспроизводить не собираюсь. Мое тело – мое дело. Пусть валит к свободной матке, моя не готова к таким ужасам. И вообще я становлюсь ксенофобом инопришеленцев.

Пока я там выебывалась у себя в голове, опечатанное нутро ехидно ухмыльнулось и покивало. Потому что рядом, через консоль, мужчина, который… не отпустит. Потому что на моих губах его кровь. И он уже понял, что я приму ее в любом объеме и пойду за нее до конца. Буду щерить зубы и вонзать уже совсем не ногти и совсем не в его плоть. Он это понял. И сейчас спрашивал страшное: почему нет?

Потому что не подхожу, Яр. И никогда не подойду. И это долбит в голове страшно, до боли и понимаешь, что на ходу из машины выйдешь. Буквально. Несмотря на любую его реплику, пальцы уже на подлокотнике над ручкой двери. Но он умел поражать:

– Как долго ты живешь с чувством вины?

"-... одни проблемы тебе, Илья! Да я вообще полное гавно! Скажи же, что лучше бы она аборт сделала и ты жил нормальн...

Пощечина, резко заставившая заткнуться моя разгоряченное и пьяное тело.

– Не ори, блядь. Бабушка недавно уснула. Кое-как втер ей, что забрал маленькую Аленку из садика и она сейчас с друзьями на улице. Поела и переоделась, все у нее хорошо, простуда прошла на той неделе еще. Иди ей скажи, что лучше бы мать аборт сделала. Хули смотришь стеклянными глазами? Давай, иди и скажи ей вот эту же поеботу. Жалко ее, да? А мне каково эту хуйню слушать, ты не подумала? – Встряхнул рукой, переводя взгляд в сторону и злобно приказал. – Иди под холодный душ, приди в себя, через четыре часа на работу, у нас пиздецовый завал, а ты бухая в дрова, блядь... два часа искал, сука, а она, видите ли, бухает с дебилом этим, аж некогда телефон взять... -  направился к выходу из кухни и зло рыкнул – единственное, что она хорошее сделала в этой жизни – родила тебя. Это единственное, за что я ей плюс поставить могу. Чтобы я не слышал больше эту хуйню. – И он хлопнул дверью".

– У меня нет чувства вины. – Раздраженно отозвалась я, посмотрев в свое окно.

– Долго. – Негромко заключил он.

– Ты о чем вообще? – подавила желание вцепиться в его подбородок и рывком повернуть лицо к себе.

– О том, что секс у нас будет безопасный, я разделяю твои позиции и не надо так эмоционально реагировать, я же не спорю.

Фыркнула и промолчала, равнодушно глядя в окно.

Дом, постель. Его предупреждение, что три недели он будет фактически недоступен и практически сразу – его рабочий ритм, когда он в пять утра уже вне дома, а я в семь с Валей на четырнадцать часов. На шестнадцать. Восемнадцать…

***

Вообще, это на самом деле классно работает – договорились с концертными дириками нескольких популярных селебрити, которые должны были выступить в грядущей конфе, и с учетом того, сколько мы им отвалили, нам тут же поступили приглашения на различные презентации, вечера, и прочую лабуду. Куда мы непременно ходили (ибо мне нужны связи) нашей замечательной шведской семьей: Артюхов с Вадимом (как главгеры финпирамды) их зеркала в виде Жорина и Елиславского, и я с Валей и ее хищниками, которые почти без моих подсказок сразу же выцепляли самые перспективные звенья и приседали им на уши. Изредка был Яр. Изредка и недолго. Он зашивался по страшному.

Мы с Валей мониторили несколько самых топовых блогеров, с самой перспективной аудиторией, далее встречи с ними, оплата, вуаля. Реклама была жесткая, что называется, с каждого столба. Спамы, реферальные ссылки, соцсети… Название проекта было на слуху. И когда пробный этап был запущен, я охуела от того сколько пользователей зарегистрировались, сколько бабла вкинули и в какой геометрической прогрессии все это росло. В ужасающей геометрической прогрессии. По ходу все-таки оффшор, когда схлопнется… Хотя Вадим говорил, что английская шарага очень нихуево разруливает с потоками. Все больше нарастающими.

Вадим вообще стал моей любимой  подружкой. Он (и не только он, все люди Истомина были заняты во всех его проектах на разных ролях. Но тянули все и вся в зависимости от нагрузки и ответсвенности, каждый уделяя большее время своему основному проекту и по мере возможностей посвящая оставшееся остальным. На данный момент была важна пирамида и во главе ее стоял жрец) что не только ахеренно сек в теме, схватывал на лету, в работе был бешеным ишаком, не знающим усталости, тупости и пощады, но он и контролировал все, вся, сразу. Вот почему возведен в ранг жреца. Был бы он осликом из моего загона я бы точно каталась бы на нем чаще, чем на других. Но загон отменен, поэтому он моя лучшая подружка, ибо попиздеть он любил и умел делать это смешно. Обожаю таких мужиков, до Яра, с его иронией уровня бог не дотягивает, конечно, но у меня была другая развлекуха.

Я ржала до слез, потому что Вадим шугался, когда я изредка внезапно его трогала и рефлекторно озирался в поисках начальства, а потом слезно умолял меня так не делать. Этот его рефлекс и моя садисткая натура работали вместе убойно. Он как-то косячнул с подписью, за самого себя расписался там, где должен был за подставное лицо. Оправдался тем, что он парень одинокий, якобы рука уже устала, вот и дрогнула. Я сообщила, что у меня есть вкус и по возможности я буду ему подбирать варианты избавления от одиночества. Но Вадим оказался очень притязательным клиентом, и когда мы ходили в обед пожрать в забегаловке через дорогу, забривал все предлагаемые мной варианты, к которым, при утверждении его интереса я подкачу, пробью тему, определю подходит ли не только для сладострастных утех, и при своем положительном вердикте, сдам ему в эксплуатацию. Подружка же моя, я забочусь о друзьях. Но он забривал на корню. Хотя, дамы, в общем-то, весьма приятные порой были.  Вот за некоторых мне аж обидно стало, потому что была бы я мужиком у которого правая рука замучена, я бы мимо такой точно не прошла, даже если пришлось бы к ней долго плыть на романтике в компании с незнакомкой и рукой. Зато потом-то! Но подружка была кошмарно капризная. Вот и сейчас, пока жрали, отклонила выбранную мной кандидатку и углубилась в дела.

– Ты все-таки сменил барбера, да? – одобрительно спросила я, приподнимаясь на стуле и, потянувшись через стол, поправила упавшую ему на лоб прядь, пока он со скоростью света набирал сообщение в телефоне.

– Угум. Спасибо за наводку на него, – кивнул Вадим, почти не дернувшись, но все равно скользнув молниеносным взглядом по забегаловке. Обожаю этот его рефлекс. – Васильна, тебе меня совсем не жалко, да?

– Я думаю, что ты гей. – Просматривая присланный Валей райдер селебрити, удрученно заключила я.

– Если ты гомофоб, то нет, натурал.

– Нихуя себе у людей запросы... – покачала головой, изумляясь наглости звезды, – ладно, найдем. А если толерантна? – дала добро Вале и перекинула Вадиму райдер и суммы на оплату.

– Тогда би. – Открыл мое сообщение и присвистнул. – Охуеть. Жопу этой звязде коксом намажу, а то, наверное, просто забыла это дописать. Ладно, оплатим.

– Серье-е-езно? – округлила глаза я, зинтригованно глядя на Вадима.

– Про кокс? – приподнял бровь, все так же взглядом в экран.

– Ну, и про это тоже, да. – Покивала я.

Вадим заржал и, отпив кофе отрицательно повел головой, откладывая телефон и иронично глядя на меня.

– Я бесполезно время трачу, спасая твою руку. – Прицокнула языком, откидываясь на стуле и недовольно глядя на него. – Вот, думала, может не тех по гендеру кандидатов выбираю. Так ты и тут обломал. Ты хоть намекни, Вадим Алексеевич, в какую сторону копать моему брачному агентству.