Застеколье (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич. Страница 55

Народ слегка успокоился, когда объявили, что на льду озера грядет учение МЧС, а рыбаков не пускают во избежание лишних жертв. Дескать – «эмчээсовцы» будут тренироваться в спасении людей и судов во льдах. Вон, уже и ледокол пригнали. Поверили, конечно же, не все. Белое озеро – очень большое. Зимой на льду можно устроить не то, что учения МЧС, а полномасштабные маневры всех сухопутных сил Российской Федерации, а рыбакам бы все равно осталось место. Но версия об учениях, все–таки, была похожа на правду.

Конечно же, полностью «вычистить» лед от рыболовов не удалось. Но, по крайней мере, их там теперь были не сотни, а единицы, сумевшие правдами и неправдами обогнуть кордоны, укрыться от всевидящего ока «Рыбнадзора», замаскироваться от бдительных стражей с воздуха. Что же… Может быть, кто–то из отчаянных головушек сумел выжить в той заварухе, которая разразилась спустя всего один день.

Говорят, Су–34, определяемый по военной квалификации, как «фронтовой бомбардировщик», он же – лучший в мире «истребитель–бомбардировщик», может нанести удар по спичечному коробку и, с вероятностью в 50 процентов, попадет. Верно это, или это просто армейские мифы, не знаю. Другое дело, что бить ракетами, равно как и бросать бомбы в спичечные коробки, нет никакой надобности, зато в движущийсябронетранспортер чужой армии –запросто. А уж кинуть с пяти тысяч метров в мишень, в десять раз превосходящую площадь танка – задача для курсанта–третьекурсника, а не летчика 1–го класса и командира эскадрильи.

Подполковник Горлов, пилотирующий «сушку», слегка обиделся, когда ему передали приказ. Причем, все было обставлено такой секретностью, словно предлагалось бомбить Капитолий или Вестминстер. Эх, если бы… Сложно, конечно, НАТО не дремлет, но почему бы нет? Система ПРОдля того и существует, чтобы ее подавлять и обходить, а если в прикрытии будут «тридцатьпервые», а то и «двадцатьдевятые», «натовские» перехватчики ему не страшны. Дед, ныне покойный, сбивший во время Великой Отечественной войны двенадцать немецких самолетов и воевавший в Корее, начинал ржать, когда рассказывал про бои с америкосами. Говорил – сбивать американцев было даже неловко – ну, какой тут бой? Взлетел, сбил,сел. По сравнению с немцами – плюшевые медведи. Горлову, выросшему на рассказах деда и отца (тот немножечко «отметился» во Вьетнаме), мечтал увеличить семейную «коллекцию» сбитых американцев хотя бы до ста штук…

Но к разочарованию третьего представителя семьи Горловых, объектом бомбометания было избрано озеро. Приказы положено исполнять, что летчик и сделал. Правда, жгла мысль – зачем бомбить Белое озеро, да еще зимой? Если летом, то понятно – глушить рыбу для большого начальства. Но кто знает, может и зимой такое возможно? Почему нет? Поэтому и бомбу навесили не фугасную, а бетонобойную. Бомба расколет лед, взорвется где–то на глубине, а белозерский судак всплывет кверху брюхом. А вместе с ним – щука, окунь, жерех и прочая промысловая рыба, не считая мелочи. Вычерпывай,да вари генеральскую уху, а все остальное пойдет на подарки высокому начальству. Конечно, версия притянута за уши, но иной у подполковника не было, а сообщить ему правду никто не удосужился. Кто знает, что бы сказал подполковник, узнав, что он уничтожает Белое озеро, ставшее одним из символов Древней Руси? Впрочем, скорее всего, пожал бы плечами и отправился выполнять приказ.

Бетонобойная авиационная бомба (БетАБ), способная пробить насквозь небоскреб, угодила в центр мишени – ярко–красного круга, миновало толщу воды в одиннадцать метров и, почти не заметив, прошла трехметровую перемычку, отделяющую озеро от подземелий, где цверги устроили свой тронный зал и все прочее.

– Пошли, – кивнул генерал на небольшой вертолет.

На этой вертушке, предоставленный в наше распоряжение армейцами, мы с генералом и передвигались в последнее время. Не скажу, что я был в восторге от полетов – шумно, трясет, зато здорово экономит время. К тряске, если у тебя нормальный вестибулярный аппарат – можно привыкнуть, а шум скрадывается шлемом.

На свежем льду Белого озера, еще неприкрытом снегом, яма, проделанная взрывом, не особо и впечатляла. Вернее – вовсе не впечатляла. Посмотришь сверху – самая обычная полынья, метров двадцать в диаметре. Рыбаки такие бить не станут, но мало ли, кому понадобилось расколоть лед. Может, заплыв «моржей» организовывали? Глядя на слегка парившую воду, сложно было представить, что сейчас в подземелья льются тонны воды, растекаются по галереям и щелям, затапливая цвергов и их старших сестер. А я ожидал увидеть бурлящую водяную яму, как в фильме, если корабль опускается на дно…

– Слабовато, – разочарованно бросил я. – Может, стоит еще одну бомбу кинуть?

– Ты подожди, – услышал я в наушниках голос генерала, – день–два и будет Ниагара.

Впрочем, я и сам знал, как это должно выглядеть. Не зря же мы почти месяц моделировали ситуацию, терзая гидрологов и геологов, слушая математические выкладки о скорости текущей воды, о времени заполнения подземных полостей. Так и вспоминается задачка о бассейне и трубах. Кажется, шестой класс? Или, пятый? Какую долю бассейна наполнит первая труба за один час...Известна скорость, с которой вода вытекает, известна заполняемая площадь. У нас же – все достаточно условно, даже скорость воды и сечение «трубы». А уж объем пустот – сплошной икс. Мерили, считали, прикидывали, но все равно, очень уж велика погрешность. А если окажется, что этот «икс» больше, чем мы себе представляли и вода, «украденная» из Белого озера и иных рек, бесцельно растечется под землей, нам с генералом наступит очень большой «Х». (Это «икс», если кто не понял.) Виктору Витальевичу еще не забыли погибшую группу спецназа, а уж обмеление рек и озер, загубленный Волго–Балтийский канал, ГРЭС нам никто не простит. Конечно, со временем природа возьмет свое – отверстие, пробитое в дне озера, забьется песком и илом, восстановится поголовье рыбы, вода опять поднимется до судоходного уровня. Но мы с генералом можем и не дожить до этого времени.Мне легче, сбегу в Застеколье. А Унгерну куда деться? Хотя, никуда я не побегу. Если этих «малоросликов» (простите, сэр Джон!) вода не проймет, возьмем с генералом по автомату и полезем в подземелье…

– База, я вертушка. Давай второго, – услышал я вдруг в наушниках. Покосился на Унгерна, а тот, словно бы оправдываясь, сказал: – Подумал – одной мало. Пусть еще разок долбанут.

Пока наш вертолетик летел к берегу, над Белым озером показался еще один «бомбер». Хотя, что я говорю? Никакого «бомбера» мы не увидели и, лишь столб воды, всплеснувший метров на двадцать вверх, отметил, что еще одна мишень приняла в себя еще один «Дюрандаль»[1].

Повинуясь кивку генерала, вертолетчики подлетели к очередной пробоине.

– Теперь лучше, – констатировал Унгерн.

И впрямь – эта была гораздо солиднее – метров в пятьдесят, потому вода начала сбегать вниз гораздо веселей. Жаль было белозерских судаков, щук и прочую живность, но я надеялся, что рыба не погибнет от падения с высоты, потом пристроится в какие–нибудь подземные реки, а там, авось, где–нибудь и всплывет.

Вода уходила четыре дня. Резко обмелела Шексна и ее притоки, а реки, впадающие в озеро, несли и несли новую воду. Рыбаки, правдами и неправдами пробиравшиеся на реки, матерились, пробивая лунки, а иной раз, проваливались вместе с рухнувшим льдом. Хорошо, если высота была небольшая…

Все подозрительные места, где подземелья под Белым озером могли иметь выходы на поверхность – их не так уж и много, были оцеплены. Но тут и там приходили сообщения, что за пределами оцепления, из под земли вдруг начинала вытекать вода, а кое–где принимались бить фонтаны. Это были хорошие новости – стало быть, вода заполнила все полости. А уж совсем хорошую весть нам принесли из поселка Шексна – в одноименной реке образовалась полынья, в которой плавало несколько маленьких трупов. Местные жители забили тревогу – уж не детей ли убили? – но приехавшие «специалисты в штатском» выловили все тушки. Когда трупики цвергов обнаружили даже в Волге, было решено прекратить операцию.