Антигерой (СИ) - Пожарова Ася. Страница 35

— Анфиса, — но удивление быстро прошло, после того как я вспомнила, что где-то недалеко лежит такой близкий мне человек. И представив, что он пропадет из моей жизни, мир как-то смазался. Я не представляю свое утро без его смеха, и день без его шуток, без его заботы, и редкого гнева. Сколько бы я не твердила, что не испытываю к нему ничего, сердце билось чаще при виде его серых глаз, и про воспоминание о вкусе его губ.

— Приехали, — дорога до больницы пролетела незаметно, возможно это, потому что отметка на спидометре машины Артема была за двести. А возможно, потому что в голове поплыли забавные воспоминания, связанные с Яном. Он может быть кем угодно для окружающих, но в моих мыслях он просто северное сияние, с глазами покрытыми тонким льдом, который провалится со дня на день и тогда я точно утону.

Стены больницы начали давить на меня слишком быстро. К тому же, сказать, что ребята были злы, когда нас увидели, это ничего не сказать.

— Нахрена ты этого придурка сюда притащила? — громко рычал Глеб, на младшую сестру, совершенно не стесняясь, присутствия Артема. Но крики резко утихли, когда из операционной вышел хирург. Мы все застыли в немом ожидание.

— Пуля извлечена, парень без сознания, состояние стабильное, — я чувствовала, как меня начинает трусить. Словно вязкий туман, на сознание наваливается злость, страх и грусть. Я бы закричала, но голосовые связки совершенно мне неподвластны.

— Когда с ним можно будет, увидится? — кажется, это был Ник.

— Приходите утром, сейчас тут нет смысла находится, — но я уже точно знала, что никуда не пойду. Мне казалось, что стоит мне упустить Громова из виду, на долбанную секунду, как он тут же растворится. Шутки солнечного ветра, рассмеются, и растают у меня в руках, исчезая навсегда из моей жизни.

— Анфиса поехали, — Ника упрашивала меня уже минут десять, но я была непреклонна

— Езжайте, я дождусь утра, все равно не смогу сидеть дома, там мне будет еще хуже, — я убеждала всех в том, что здесь мне буде лучше почти час, и устав от моих аргументов все разъехались. Я сидела, просто смотря в потолок, и сама не заметила, как по щекам покатились горькие слезы. Ну почему каждый раз, когда мне кажется, что я нашла «своего» человека, с ним обязательно что-то происходит. Как так? Это же Ян Громов, он неприкасаемый, ему ничего не страшно. Это же я глупышка, которая вечно не там где нужно. Но однажды, в тот вечер, когда я шла на ненавистное собеседование, я оказалась там, где нужно. Мое счастье было так близко, что я просто не имею права его потерять. Я, возможно, единственный раз в жизни, сделала, что-то поистине правильное, и терять этот подарок судьбы, я уж точно не готова. Только если этот подарок сам от меня откажется. Но откажется ли он? Последние несколько дней, между нами было слишком сильное притяжение, и я очень надеюсь, что тянуло не только меня.

— Девушка, — невысокая девушка в белом халате коснулась моего плеча. — Все хорошо? — ее голос был встревожен.

— Да, то есть не совсем, — я коснулась ладонью мокрой щеки.

— Вы к Громову? — он глянула по сторонам.

— Да, — неужели этот сиплый голос мой?

— Пойдемте, — я даже не успела удивится, когда она схватила меня за руку. И уже через минуту я была в нужной палате. Лицо Яна было необычно белого цвета, а брови расслаблены. Я даже не сразу сообразила, что нужно к нему подойти.

— Только недолго, — и тут меня осенило, я села на стул рядом с койкой, и сплела наши пальцы вместе. Шептала ему какие-то глупости, о том, что больше никогда не заставлю смотреть глупые комедии, и обязательно, буду тепло одеваться. И кажется, уснула прямо рядом с его грудью, бормоча, о том, что его взяла. Я влюблена, я до чертиков в люблена, в этого ненормального парня.

Глава 22

снова и снова

под звуки рассыпающихся серебристым дождем триолей

я чувствую, как она подходит ко мне

и освобождает меня от страданий и забот;

я снова слышу ее голос, н

апоминающий мне матовое золото,

усыпанное розами:

"идем домой"..

POV Анфиса

Я боялась признаться себе, что влюбилась. Влюбилась в каждый его вдох и выдох, в его глаза, в каждый его изъян. Я бы не пережила его смерть. Просто представив жизнь без него, сердце падало в пятки. Он был моей сказкой, моим огнем, моим северным сиянием.

Это не было ошибкой, мы подходили другу другу, как два кусочка пазла.

Но вот сейчас я сижу дома, разрывая наше общее фото, которое мы сделали в тот день, когда ездили учиться стрелять, вымещая всю обиду, боль и ненависть. Могу ли я утверждать, что ненавижу его? Ох, еще и как, он бросил меня, я больше ему не нужна! Меня предали. Снова. И я практически на сто процентов уверенна, что это он отправил меня домой. Я не общалась ни с кем уже несколько дней. Просто выключила телефон, и закрылась в своей пустой комнате, ведь без него, все утратило смысл. Только рыдала, и вскрикивала от очередного кошмара. Скинула наверно уже несколько килограмм. Знала, что нельзя себя убивать, но не чувствовала себя больше живой. Мир стал серым, без его холодных глаз, без его смеха. Я ненавидела его так же сильно, как и любила. И теперь была абсолютно потеряна.

Могу ли я винить в этом кого-то кроме себя самой? Нет. Глупая Анфиса, знала, чем это все закончится, знала, что у бездны точно есть дно, и об него будет больно ударится. Но все равно прыгнула, поверив, что там внизу кто-то словит. Не словили.

Flashback

— Пусти! Пап, я тебе этого не прощу, — он тянул меня прочь из больницы, не давая даже пары минут для прощания. С ним. Ему снова было плевать на мои заплаканные глаза, и разбитые о больничный кафель

колени.

— Анфиса, ты возвращаешься дома, тебе больше нечего здесь делать. Хватит! Это не игра, — он кричал на меня, наверно впервые в жизни. А мне было плевать. Я должна быть здесь, и вот где не игра. Мое сердце, оно же не игрушечное, оно стеклянное, один неправильный жест, и разлетится на сотню осколков.

— Да что ты? Что же раньше ты так не говорил? Может, хватит вертеть мной, так как вам угодно? — я вырывалась, но папа молчит, ему просо нечего сказать.

— Пусти, — он отпускает, и я покорно иду к авто, но для себя понимаю, что действительно не прощу. Не прощу себе, но если Громов сейчас не стоит позади, и мне хватает меня к себе, значит я и ему не нужна.

Flashback end

— Анфиса, хватит, выходи, — папа стоит в дверном проеме моей комнаты, и все на что меня хватает это просто закрыть дверь. Мне больно, мне чертовски больно. Ян даже и не думает объявляться, в поле моего зрения. Последний раз, когда мы с ним виделись, это было в больнице. Он держал меня за руку, утром после той ночи, которую я окрестила для себя самой страшной в жизни, и хмурился. Наверное, хотел чтобы я исчезла, ведь через час после его холодного: «Выйди», объявился папа, и утащил меня домой. И вот теперь я здесь, якобы дома, совсем потеряна, и абсолютно разбита.

POV Ян

Я не впервые принимаю серьезные и отверженные решения, но впервые задумываюсь о правильности этого самого решения. Я был уверен, что нам нельзя быть вместе. Я не тот, кто ей нужен, со мной не будет так много любви, как ей нужно. Но сейчас стоя в пустой комнате, которая еще недавно была заполнена ею, мне становится жутко тоскливо. Ее запах все еще сохранился в наволочках и простынях, и, вдыхая его глубже, меня развозит пуще, чем от алкоголя. Забить бы сейчас на все и просто поехать к ней. Сказать, «Прости, это была шутка, дурной розыгрыш». Но это не шутка. Время не отмотать. Я думаю так на эмоциях, нам нельзя быть вместе. Это просто табу. Мы слишком разные, чтобы уживаться вместе, как кошка с собакой. И возможно это просто отговорки, от страха перед настоящими чувствами. Но мы пока не готовы. К н и г о е д . н е т

— Алло, — нервно отвечаю на звонок, который повторяется уже десятый раз.

— Ян, хватит сопли на кулак мотать, погнали сегодня в клуб, — это Глеб.