Айрин (СИ) - О'. Страница 47

Она поклялась именем отца, что убьет Герьёра и хотела отправиться в город, дабы исполнить обещанное. Дерел и Мирг возражали. Рыцарь говорил, что замок хорошо охраняется и вдвоём им туда не пробраться. Колдун сообщил, что маркиз посулил невероятную награду за поимку беглянки, поэтому в Рейнсвике её может схватить каждый встречный. И ехидно поинтересовался, не собирается ли она драться с целым городом. Дерел же с улыбкой заметил, что все враги высоко ценят Айрин. Рассерженная принцесса ответила довольно резко — может, это обидело рыцаря?

Потом к ним присоединилась бабушка Мирга. Сняв с пальца кольцо из оленьего рога, дала его принцессе, пообещав, что с ним она не заблудится. Ещё ведунья протянула маленький мешочек с монетами. Колдун закатил глаза, Ук-Мак вежливо отказался. Айрин, наученная опытом, приняла и этот дар. Возможно ли, что её решение задело Дерела, не желавшего брать деньги? Или поводом разлада между спутниками стало что-то иное?

Айрин вновь вздохнула: гадать можно было до бесконечности, так и не узнав истинную причину холодности рыцаря. Но, не ведая ошибки, её невозможно исправить…

Похмелье оказалось мучительным. Тяжёлую, словно чугунную голову прошивало резкой болью от всякого ничтожного звука. Язык по ощущениям готов был растрескаться, как земля во время сильной засухи. При этом вкус во рту держался такой, будто туда напихали козьего дерьма. Живот противно ныл, руки мелко дрожали.

С трудом приподнявшись на локте, Герьёр скривился от накатившей тошноты.

— Лонкьёрд! — прохрипел он. — Лонкьёрд, где ты, сучий сын?!

В комнату торопливо вошёл доверенный слуга. В руках Лонкьёрд держал круглый серебряный поднос со стеклянным бокалом. Маркиз торопливо схватил сосуд и жадно выхлебал содержимое. Бросил бокал, ловко пойманный лакеем, и откинулся на подушки.

Заморское снадобье подействовало быстро. Боль и рвотные позывы отступили, конечности перестали трястись.

— Прикажете подать завтрак? — осведомился Лонкьёрд, внимательно наблюдавший за хозяином.

— Не сейчас, — вяло махнул рукой Герьёр.

— Вас хотел видеть господин Файок.

— Чего нужно этому болвану? — недовольно поинтересовался маркиз: вызванная похмельем раздражительность пока не оставила его.

— С позволения вашего сиятельства, сейчас выясню.

Поклонившись, лакей удалился. Появившись вновь, негромко произнёс:

— Господин Файок сообщает, что обнаружились какие-то сведения о сбежавшей пленнице.

Герьёр попытался вскочить, ну сразу же со стоном рухнул обратно. Через несколько ударов сердца, сдавленно приказал:

— Пусть войдёт… И принеси ещё этого зелья.

Начальник стражи, наблюдавший через приоткрытую дверь, благоразумно дождался, когда Лонкьёрд вернётся с новой порцией снадобья. Войдя в опочивальню маркиза вместе с лакеем, он дал Герьёру возможность осушить кубок и лишь после этого заговорил.

— Мой господин, в замок притащился побирушка… говорит, видел беглянку, выходившую из харчевни «Железное колесо» в сопровождении двоих мужчин. Один, повыше и помоложе, смахивал на солдата в крестьянской одежде. Второй — жирный карлик — обычный бродяга.

— Ты дурак, Файок? — почти спокойно спросил маркиз. — За такую награду, что я готов заплатить, тебе любой скажет, что видел эту…

Герьёр замялся, не зная, как лучше назвать девушку: прелестницей или стервой. Воспользовавшись паузой, Файок продолжил:

— Мои люди обошли окрестные дома. Некоторые горожане подтвердили слова нищего, почти одинаково описав каждого из троицы. Пришлось повозиться, но, в конце концов, удалось проследить их путь по Рейнсвику.

Маркиз невольно приоткрыл глаза.

— Они покинули город через северные ворота.

— Верхом?

— Пешие.

Рыцарь Алого орла наморщил лоб.

— Что получается? Сообщники этой… сообщники подкупили твоего помощника, чтобы вызволить эту… демоны!.. Кто же они? Спасшиеся с корабля матросы? Или местные наглецы, осмелившиеся покуситься на мою собственность?

— Не могу сказать, мой господин. Быть может, просто селяне, которых она встретила в харчевне и попросила показать дорогу.

— В любом случае оба заслужили колесования… Говоришь, коней у них не было? Это хорошо. Но даже пешком они могли далеко уйти за день… Файок, в погоню! Я должен поймать эту…

Маркиз вновь не сумел подобрать подходящее слово. Сжав кулак, досадливо ударил подушку.

— Едем!.. И ещё зелья, Лонкьёрд.

Проснувшись около полудня, Мирг неторопливо позавтракал оставшимися пирожками. Выбравшись наружу, постоял среди высоких камней, отрешённо разглядывая голубоватый морской горизонт. Наконец, словно собравшись с силами, побрёл прочь от берега к далёким лугам. Вдоволь пошатавшись по окрестностям, вернулся домой, бережно сжимая небесно-синий василёк.

Оказавшись под светлыми сводами жилища, вспотевший, раскрасневшийся колдун некоторое время сидел на табурете, крутя в пальцах сорванный цветок и о чём-то размышляя. С кривой улыбкой, больше похожей на болезненную гримасу, поднялся и двинулся сквозь вереницу комнат в глубину подземелья.

Место, где он очутился в итоге, отличалось от других частей пещерного дома. Это был круглый зал с высокими необработанными стенами. Потолок отсутствовал: сквозь огромную дыру внутрь под углом падали солнечные лучи. Неровный пол покрывал внушительный слой мха, упруго пружинившего под ногами толстяка. Стены до самого верха увивали лианы, усеянные крупными оранжевыми цветами, источавшими сладкий аромат. Где-то капала вода, жужжали насекомые. Над головой колдуна перепархивали маленькие птички.

В центре зала возвышался массивный валун. На плоской вершине камня, примерно на уровне груди низкорослого колдуна, стояла узкая изящная ваза, вырезанная из огромного цельного изумруда.

Приблизившись, Мирг бережно просунул стебель василька в драгоценный сосуд, где уже было множество таких же цветков.

— Только васильки? — раздался позади голос бабушки.

— Они нравились ей больше остальных.

— Двадцать один год, двадцать один цветок. Как ты столько лет сохраняешь их свежими?

— Их жизнь застыла в одном моменте, — не отрывая глаз от букета, ответил колдун.

— А твоя?

— А моя в порядке, — Мирг повернулся к женщине. — Когда собираешься домой?

— Когда буду уверена, что у тебя всё хорошо, — не обидевшись, мягко ответила ведунья. — Побуду ещё недельку. Заодно кухню вычищу. Алхимическая печь хороша, но для готовки не очень подходит.

— Ты постоянно навещаешь меня накануне её дня рождения. Неужели ещё не убедилась, что со мной всё благополучно?

— Нет, — бабушка качнула головой и перья в косе затрепетали.

— Как знаешь, — толстяк пожал плечами. — Я собираюсь в город. Тебе нужно чего?

— Нет, золотко, благодарю… Не задерживайся, я испеку пирог.

— Сладкий? — деловито уточнил Мирг.

— С абрикосами и орехами.

— Хорошо, — просветлев лицом, колдун вышел.

Ведунья ещё немного постояла, печально глядя на вазу с цветами. Взявшись за амулет, прошептала молитву Ланиаре. После, огорчённо покачивая головой, последовала за внуком.

Мирг стоял посреди кладовки, в замешательстве шаря глазами по развалам всевозможного барахла.

— Куда же я его бросил?

Заложив руки за спину, он побрел вдоль груды вещей, изредка останавливаясь, чтобы внимательно изучить ту или иную кучу. Оказавшись в самом дальнем и тёмном закутке, колдун с радостным возгласом схватил массивный металлический ларец, одним краем стоявший на старой верше, неумело сплетённой из ивовых прутьев, а другим — на бочонке из-под вина.

Притащив ларец в лабораторию, Мирг стёр с него копоть. Поглазев пару мгновений на герб Арма, выгравированный на крышке, попытался открыть. Убедившись, что замки просто так не поддадутся, задумался.

— Расплавить? Нет, содержимое тоже… Растворить крышку? М-мм… не то. Что же тогда?