Я стираю свою тень (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич. Страница 25

Сейчас мне можно было подойти и заявить на них, рассказав людям в форме о вчерашнем событии. Я почти решился и даже направился в их сторону, но полицейский, увидев меня, строго приказал:

— Отойдите, здесь происходят следственные действия.

Он отбил у меня желание жаловаться. Хулиганам без моего заявления досталось неслабо. У парня за рулем глаз затянулся черной гематомой и не открывался. Второй улыбался щербатым ртом, в котором не хватало всех передних зубов. Я сменил маршрут и пошел по своим делам, испытывая в душе ощущение торжества справедливости. Мне даже стало страшно представить того человека, на которого они нарвались. Это же надо было так поверить в себя, что не понять, на кого можно рыпаться, а на кого не стоит.

В офисе сотовой связи мне продали новую карту. Я поменял ее в телефоне, не выходя оттуда. Подсознательно всю дорогу я ждал звонка Тамары, желающую узнать про результаты моей работы. Несомненно, мне стало легче после того, как я ушел со склада. Я будто очнулся, прозрел, осознал. Морозный воздух бодрил и наполнял мои мысли ясностью.

Рядом с полицейской машиной появилась «Скорая помощь». Врачи оказывали хулиганам первую помощь. На небольшом отдалении стал собираться народ.

— А я уже давно эту шпану тут вижу, — произнесла одна бабуля. — Кто же их так?

— Говорят, слышали ночью, как они орали, а вот кто дубасил, не видели.

— Поделом. Это они парня в парке порезали. Он из нашего дома.

— В тюрьме их быстро на место поставят. Устроили тут бандитизм.

Люди не сочувствовали пострадавшим, и это меня обрадовало. Мне стало на душе так легко, что я решил заскочить в магазин и купить на завтрак чего-нибудь вкусного. Я купил два пирожных с фруктами и ягодами в желе. Вернулся домой и застал Айрис все еще лежащей в капсуле. Мне была непонятна причина ее нахождения в ней. Она ничем таким физически трудным не занималась, чтобы восстанавливаться. Я решил, что она обучается чему-нибудь в свете вчерашнего происшествия.

Ее тело в серебристом костюме было открыто. Я подошел и присел рядом, рассматривая ее красивую фигуру. Это было немного по извращенски, но приятно. Руки ее лежали вдоль тела, прикрытые тканью до кистей. Я как раз посмотрел на изящную кисть и заметил на ней красную ссадину. Мне стало любопытно. Уже не боясь разбудить, я взял ее руку в свою и поднял. Костяшки на правой кисти были сбиты в кровь, запекшуюся и превратившуюся в сухую болячку. На второй кисти было то же самое. Этими руками кого-то не так давно охаживали. Самопроизвольно передо мной предстали разбитые физиономии хулиганов, соединившиеся в одну картину с разбитыми кистями Айрис.

Я ждал ее на кухне больше часа. Пять раз включал чайник, чтобы он был разогретым. Айрис, прежде чем зайти на кухню, прошмыгнула в ванную, бросив мне короткое приветствие. Вернулась она оттуда с чистыми руками, на которых не осталось следов.

— Спасибо, — произнес я скромно и пододвинул ей пирожное и чай.

— За что это? Тебе спасибо, такая красотища с утра пораньше, — Айрис нагнулась над пирожным и втянула его запах носом. — Фантастика!

— Я видел тех парней, которых ты отлупила, — я произнес это уверенно, чтобы она не пыталась мне соврать. — За это спасибо.

Айрис бросила короткий взгляд на костяшки свих кистей, затем посмотрела на меня удивленно.

— Напарник, да мы с тобой сработаемся.

Глава 9

Я подал документы в комиссию для регистрации меня в качестве детектива. В ожидании полутора месяцев для объявления решения у меня было время, чтобы найти себе временное занятие. И я с легкостью нашел его, устроившись курьером на своем автомобиле в пиццерию. Я был удивлен, что можно неплохо зарабатывать на несложной работе, не требующей никакого эмоционального напряжения. Зарплату отдавали каждый вечер по окончании смены, что подразумевало некоторую свободу. Никаких ревизий, никаких клятв верности до дня получки. Получил деньги и можешь гулять, никто на тебя слишком рассчитывать не будет.

Айрис продолжила подрабатывать грузчиком, радуя коллег умением выпивать бутылку водки из горла не отрываясь. Очень быстро о ней поползла слава, народ приходил посмотреть на милое создание, тягающее с необычайной легкостью пятидесятикилограммовые мешки с мукой или сахаром. Айрис пришлось уйти оттуда, чему я тоже был рад. Как-то мне не нравилось знать, что красивая и хрупкая на вид девушка целыми днями занимается такой грязной и трудной работой, будто это последнее в жизни, что ей осталось.

Я предложил ей посидеть дома, изучать криминалистику, посмотреть передачи на тему расследований. Айрис категорически отказалась, мотивировав это тем, что ей нужно самой понимать землян, быть среди них, слушать разговоры, подмечать тонкости коммуникации. Она понимала, когда ей врут, не хуже полиграфа. Я даже не пытался юлить, когда мне хотелось выставить себя в ином свете. Это было бесполезно. Она тут же понимала по мимике лица, движению тела, что я вру. С такими-то приобретенными способностями работа, связанная с расследованиями, была самой подходящей.

Мы нашли ей работу в торговом комплексе в детском развлекательном центре. Здесь она выглядела гармонично, хотя в первую неделю страдала от непонимания детской аудитории. Уставала от них сильнее, чем от работы грузчиком. Однажды ее застукала коллега во время приема «горючего» для работы встроенных механизмов.

— А я бы никогда не подумала, что у тебя зависимость, — произнесла она с нескрываемым удивлением.

— Нет никакой зависимости. Скажешь кому, руку сломаю, — пригрозила ей Айрис и раздавила в руке пустую бутылку водки.

Через неделю Айрис будто подменили. Она учила стихи, бесконечно читала их вслух, благо на память ей жаловаться не приходилось. Иногда мне казалось, что в нашем доме живут невидимые дети, которых надо заговорить стихами, чтобы они случайно не проявились. Даже ночью, перед тем как заснуть, я слышал бормотание из ее спальни.

Интим между нами прекратился ввиду отсутствия логической необходимости в нем. Айрис не проявляла инициативу, а я не знал, как подступиться. Наверное, у нас все шло по плану. По плану Айрис. Меня больше не надо было наставлять на путь истинный при помощи пряника, в смысле, пирога и секса. Принудить я ее не мог ввиду разных физических возможностей. Да и не стал бы, даже будь я сильнее. Какое удовольствие от того, что приятно тебе, но не партнеру. Так мы и жили, как брат с сестрой, дожидаясь разрешения на работу.

Денег мы зарабатывали нормально, приоделись в зиму, купили шипованную резину, а мяса так много я не ел с тех пор, как нам перестали возить его из деревни родственники. Это было в глубоком детстве. Соседи решили, что мы пара, хотя и судачили, наверное, о том, что такой крокодил, как я, отхватил себе сказочную принцессу. Однажды соседка тетя Алина спросила меня прямо:

— Ты ее из детдома взял?

Видимо, девушка с такой внешностью должна быть очень несчастной, чтобы выбрать меня. Вариант с детским домом подходил лучше всего.

— С неба свалилась, — ответил я ей честно.

— Внимательнее с ней, — предупредила она. — Такую прокормить сложно будет. Затянет тебя в аферу какую-нибудь, а сама останется с твоими деньгами, при имуществе и не при делах.

— Вы сериалов насмотрелись, тётя Аля? Айрис прекрасная девушка.

— Айрис? Она не русская что ли? — странное для ее слуха имя, оброненное мной по глупости, закономерно удивило ее.

— Русская.

— Как только сейчас детей не обзывают, а, — соседка покачала головой. — Есть же нормальные имена: Светочка, Танечка, Леночка, а эта Айрис. Тьфу!

В этот же день имя моей космической гостьи знал весь дом. В спину, когда мы проходили мимо чистилища из бабулек, доносилось шипящее:

— Айрис, Айрис, Айрис, смотри какая наглая, точно детдомовская.

Мы не обращали внимания на них. В конце концов, это было их право создавать вокруг себя другую реальность, соответствующую их ожиданиям. Документов у Айрис все равно не было, ткнуть в лицо старушкам было нечем, а без них они вряд ли бы нам поверили.