Закат Америки. Уже скоро - Капхен Чарльз. Страница 13

БУДУЩЕЕ

Необходимой отправной точкой для обновления стратегического курса Америки является прояснение вопроса о том, что такое большая стратегия. Взгляд в будущее с позиции большой стратегии влечет за собой необходимость воспользоваться картой мира. Все, что отражено на этой карте, относится не только к географическим особенностям – океанам, горам, рекам или даже национальным границам. Скорее всего, большая стратегия – это обозначение геополитических разделительных линий, показывающих, где и каким образом основные мировые силы столкнутся друг с другом, что в итоге может привести к глобальной войне. Противоборство не только определяет, где проходят эти разделительные линии, но также намечает способы их преодоления, или, по крайней мере способы ослабления их разрушительного потенциала.

Поэтому разработка большой стратегии сродни разработке архитектурного проекта. Когда архитектор рисует план здания, он опирается на правила инженерного искусства, подходит к проекту с точки зрения не только функционального соответствия, но и соразмерности конструкции. Определенные балки должны выдержать определенный вес. Различные материалы имеют различную совместимость. Объект в местах соединения должен выдерживать напор ветра, усадку или сотрясение земли, на которой построено здание, и другие возможные нагрузки на постройку. Формирование большой стратегии требует схожих, но значительно более комплексных усилий. В отличие от инженерного строительства, здесь не существует жестких и точных правил по расчету нагрузок, прочности и устойчивости. Изменения в средствах связи, вооружениях, транспортных технологиях постоянно меняют правила игры. Появление железных дорог, например, оказало революционное воздействие на геополитику. Веками страна, у которой были выходы к морю, имела неоспоримое превосходство над другими. Но железные дороги дали возможность перемещать армии и припасы по суше, причем быстрее и дешевле. Стратегическая важность наземных сил в сравнении с морскими продолжала изменяться с изобретением подводных лодок, аэропланов, ядерного оружия, спутников и волоконной оптики, о тектонические силы, которые формируют геополитику, напротив – нечто постоянное.

Та большая стратегия, которая подходит для мирного времени, может не годиться для периода напряженности. Дом наверняка устоит при легком бризе и на незыблемой почве, если он построен, чтобы выдержать шторм и землетрясение силой 6 баллов по шкале Рихтера. Но большая стратегия, разработанная для сохранения экономической стабильности в период роста, может принести больше вреда, чем пользы, в периоды спада. Современная мировая экономика создавалась под присмотром Америки и все еще управляется из Вашингтона, однако она может отлично послужить в роли трансмиссии для распространения рецессии в глобальной международной системе.

На что должна быть похожа новая американская карта мира? Где пролегают современные линии геополитического разделения? После окончания «холодной войны» большая стратегия редко обсуждалась в американском правительстве, но мыслящие люди в других странах уделяли ей большее внимание. Время от времени даже отмечались сравнительно оживленные дискуссии между небольшими группами аналитиков, заинтересовавшихся вопросами большой стратегии.

Прав ли Фрэнсис Фукуяма, в своей книге «Конец истории и последний человек», относительно того, что либеральная демократия захватила мир штурмом и превращает разрыв между демократическими и недемократическими государствами в последнюю разграничительную линию в мире? Прав ли Самюэль Хантингтон, в книге «Столкновение цивилизаций», утверждающий, что ныне геополитику определяют культурные различия и что в мире назревает конфликт между иудео-христианской, исламской и конфуцианской цивилизациями? Или прав Томас Фридман, в своей книге «„Лексус“ и оливковое дерево» рассуждающий о том, что глобализация изменила правила игры, проведя новые разграничительные линии между теми странами, которые сели на поезд глобализации, и теми, которые отказываются в него садиться?

Эти и некоторые другие аналитики высказывают различные мнения относительно американской карты мира XXI века. Каждая из точек зрения обладает достоинствами, но все они имеют и недостатки. И недостатки эти обусловлены одинаковыми причинами.

Мнения аналитиков представляют карты эфемерного мира, которые остаются верными только пока в мире существует американское превосходство. Согласно этим картам, определяющим элементом мировой системы является распределение силы, а не демократии, культуры, глобализации или чего-либо еще. Сейчас мы живем в однополярном мире – мире с единственным полюсом силы. И это американский однополярный мир. Основная, очевидная геополитическая особенность нынешнего момента – американское превосходство.

Сегодняшняя стабильность мирового порядка есть прямое следствие его однополярной структуры. Когда одно государство обладает большими экономическими и военными ресурсами, чем все другие, система однополярна. Когда существуют два сопоставимых государства, мир биполярен. Когда существуют три или более главных игрока на международной арене, система мультиполярна. В биполярном мире «холодной войны» или мультиполярном мире 1930-х годов, соперничество между великими державами было постоянным. В мире с одним-единственным полюсом не существует соперничества между великими государствами просто потому, что в нем имеется лишь одна великая держава. Ни одно другое большое государство не может даже подумать о том, чтобы сравниться с Америкой. Столь заметная асимметрия означает, что экстремисты на Ближнем Востоке или где-нибудь еще будут направлять свой гнев против Соединенных Штатов; превосходство притягивает обиды. Но даже единичный успех нападок на единственную сверхдержаву мира не изменит однополярной природы мировой системы.

Поэтому не следует удивляться, что аналитики испытывают такие затруднения, рассуждая о сегодняшних геополитических разграничительных линиях. Таковых попросту не существует. Если геополитические разграничительные линии проходят между полюсами силы, то сегодня в наличии один-единственный полюс; отсюда следует, что разграничительной линии не существует. Америка – единственный боец на ринге. Она победила из-за неявки противника.

Проблема в том, что однополярный мир Америки и обусловленная этим мировая стабильность недолговечны. Европа имеет единый рынок, единую валюту и все чаще говорит из Брюсселя от имени всех членов ЕС. Совокупное благосостояние пятнадцати членов Европейского Союза уже приближается к благосостоянию Соединенных Штатов; принятие в ЕС новых членов, а также сравнимые с американскими темпы роста, возможно, нарушат мировое равновесие в пользу Европы. Европейский Союз предпринимает шаги для создания вооруженных сил, способных действовать без американского участия. Это приведет к тому, что Европа станет автономной, и ее желание следовать американской политике поумерится. Не только Европа, но и Россия, Япония и Китай со временем смогут создать противовес американскому могуществу.

Опасность для американского превосходства возникнет не только из-за появления новых центров силы, но также и по той причине, что сама Америка начинает уставать от бремени мировой гегемонии. Соединенным Штатам не следует продолжать такую внешнюю политику, в которой слышны отголоски «холодной войны». Мир изменился, в нем не осталось стран-соперниц, зато возникла террористическая угроза, с которой сподручнее бороться, замораживая банковские счета, а не сбрасывая бомбы. Как и на ранних этапах американской истории, отсутствие главной угрозы, уменьшит стремление США блюсти свои стратегические обязательства за границей. Американцы и избранные ими лидеры оправданно теряют интерес к роли мирового жандарма. В то же самое время Соединенные Штаты отказываются от многосторонних институтов в пользу односторонних, что влечет за собой риск появления альтернативных силовых центров и вызывает такие изменения, возникновение которых приведет к новой эре геополитического соперничества. Появление других мировых сил, ослабление Америки, присущая американской политике тенденция единолично решать проблемы мирового устройства – все Это в совокупности приведет к исчезновению однополярного американского мира. Когда однополярность уступит мультиполярности, стабильность, которая естественным образом происходит из существования неоспоримой гегемонии, сменится всемирным соперничеством за положение и влияние. При этом основные разграничительные линии будут проходить там, где проходили веками, – между главными силовыми центрами мира. Хаос, который порождается соперничеством, очень скоро сменит собой порядок, предложенный эпохой американского величия.