Сто страшных историй - Олди Генри Лайон. Страница 15

В земном мире царила влажная теплынь. Не будь ветра, налетавшего с горных склонов, была б духота. А так – тревожное предчувствие. Грозы? Чего-то еще?

Дышалось легко, полной грудью.

– Обитель Вакаикуса – это ведь далеко? За городом?

– Да.

– А как же моя работа? Мне торговать надо. Иначе что я есть буду? Чем семью кормить?

Поначалу Мэмору шел за мной молча. И вот – не выдержал.

– Мы идем не в Вакаикуса. Тут недалеко.

Оборачиваться я не стал: и так услышит. Последним в нашей маленькой процессии шел Широно, отрезая разносчику путь к отступлению.

«Возьмите с собой несколько крепких помощников,» – было написано в послании настоятеля. Это старик погорячился. Что я, сам с замухрышкой-Мэмору не справлюсь?! Святой Иссэн его и не видел-то. Если б видел, не стал бы про помощников писать. Да и где я их возьму? Других дознавателей на помощь позвать? Отцовских стражников? Попросить Хизэши, чтобы кого из полиции мне выделил? Хизэши не откажет, выделит. Только когда помощники увидят, с кем дело иметь придется…

Вся Акаяма месяц надо мной потешаться будет!

– Не в Вакаикуса? А куда?

Дома расступились. Кривая улочка вывела нас прямиком к Трем Лилиям – замшелые ворота кладбища виднелись в сотне шагов впереди.

– Святой Иссэн ждет тебя неподалеку.

– На кладбище? Святой Иссэн ждет меня на кладбище?!

Голос Мэмору плеснул неподдельным ужасом. Ну да, мало кто приходит в восторг от посещения кладбища.

– Я не сказал: на кладбище. Я сказал: неподалеку.

Вспомнил! Я ведь собирался спросить его.

– Кстати, куда подевалась табличка с посмертным именем?

– Какая табличка?! С каким именем?!

– Табличка с могилы твоей матери. С ее посмертным именем. Таблички там нет.

– Не знаю! Я не знаю!

Голос Мэмору сорвался на визг:

– Была! Сам видел!

Врет, уверился я. Все он прекрасно знает. Но не учинять же дознание прямо на ходу? Придем на место – все расскажет, никуда не денется. Если не мне, так старому настоятелю.

Вдоль кладбищенской ограды тянулась тропинка: скользкая, глинистая. Похоже, она вела к храму, примеченному мной ранее. В ворота я заходить не стал, свернул правее. Мэмору выдохнул с явным облегчением. Ноги заскользили по мокрой глине, я едва не упал. В итоге пошел по траве, рядом с тропинкой. Мэмору молчал-молчал, а там опять забормотал у меня за спиной:

– Может, лучше завтра, а? Сегодня мне работать надо. И кушать очень хочется. Я Эйта должен, за тофу. Если не распродам, не смогу долг отдать. Не смогу долг отдать – есть нечего будет… А есть уже хочется. Очень хочется…

– Потерпишь! – рявкнул я через плечо, заглушая бурчание в собственном животе. – Или ты думаешь, святой Иссэн будет ждать тебя до завтра?!

– Святой Иссэн – это да, конечно… Честь, великая честь!.. А где он меня ждет?

– Недалеко. Считай, пришли.

Кладбище по левую руку закончилось. Тропинка свернула, нырнув в заросли молодого бамбука. По обе стороны потянулся сплошной частокол растущих едва ли не впритирку стволиков, сливаясь в единую зеленую массу, расчерченную частыми вертикальными линиями. Закончились бамбуковые заросли шагов через тридцать так же резко, как начались: словно их мечом обрубили.

Впереди простирался обширный болотистый луг. Слева сочилось прядями тумана кладбище. И ветер этот туман не берет! Справа начинался лесок. Сосны и криптомерии здесь росли как на подбор – словно состязались, кто из них вымахает прямее и выше.

А на другой стороне луга на невысоком каменистом холме стоял храм. Он вырастал из холма, казался его естественным завершением. Серый камень стен понизу оброс мхом; крыша цвета мокрой земли походила на шляпку гриба мацутакэ [18]. Ступени, ведущие к храму, были вытесаны из плоти самого холма, составляя с ним одно целое.

До слуха донеслось знакомое журчание. Я различил тусклый блеск ручья, извивавшегося у подножия.

Это ж в какую рань должен был подняться святой Иссэн, чтобы оказаться здесь, на другом конце города, к исходу Часа Дракона? К слову, я сегодня тоже встал рано, так что начало Часа Дракона храмовый колокол возвестил лишь недавно. Выходит, это я буду ждать настоятеля в храме, а не он меня. Ничего, подожду. Вот опоздание с моей стороны было бы воистину непростительно.

– Это что же, храм? Зачем – храм?

Если возле кладбища в голосе разносчика звучал страх, то сейчас он, похоже, готов был удариться в панику. Что это с ним сегодня?! Заявиться в управу, врать в глаза дознавателю – не побоялся. А тут…

– Здесь с тобой встретится святой Иссэн.

Я обернулся к Мэмору. Заговорил медленно, раздельно, выговаривая каждое слово с предельной четкостью, как будто имел дело с глуховатым дурачком:

– Идем. Ты же хотел поскорее все выяснить?

– Хотел, да, хотел…

Он замедлил шаг:

– Выяснить, да… Только не в храме! Зачем – в храме? Не надо – в храме! Может, прямо тут, а? Я тут подожду, а вы святого Иссэна приведете…

– Шевелись, кому сказано!

Тропинка петляла змеей в сочной траве. Не успел я сделать и пяти шагов в полной уверенности, что разносчик следует за мной, как Мэмору с невероятной прытью сорвался с места и помчался к опушке леса. Первым моим порывом было броситься за стервецом в погоню. Я даже сделал два поспешных шага – и нога по щиколотку увязла в болотистой почве. Какой там бежать! Тут и идти не особо получится.

А Мэмору все нипочем! Несется, едва касаясь сандалиями земли – и не вязнет. Гляди, уже добрался до опушки…

– Стоять!!!

Куда там! Так он меня и послушал.

«Возьмите с собой несколько крепких помощников…» Какой же я глупец! Меня ведь предупредили, а я? Решил, что люди станут смеяться, понадеялся на себя, дурака… Смотри теперь, как он удирает, и кляни свою гордыню!

Что я скажу настоятелю?!

В тот момент, когда от невыносимого стыда я уже готов был свести счеты с жизнью, Широно сорвался с места. Мэмору оказался на диво проворен, но я еще ни разу не видел, чтобы кто-то бегал так, как мой новый слуга. Шаги его, и без того широкие, удлинились неимоверно, а ноги замелькали с такой скоростью, что слились в призрачный веер. Слуга буквально поглотил расстояние между тропой и опушкой – и нырнул в лес вслед за беглецом.

Сосны и криптомерии стояли редко, подпирая стволами небо. Лес был на удивление светлый – несмотря на отсутствие солнца – и я хорошо видел, что там происходит. Заметив погоню, разносчик прибавил ходу, запетлял меж стволами. Широно же, оказавшись в лесу, будто слился с ним, попав в родную стихию. Рыба в воде, он не бежал – скользил, тек. Казалось, он движется по прямой, не сворачивая, а деревья сами уступают бегуну дорогу.

Мышь и ястреб, пришло на ум.

Ястреб настиг мышь играючи. Пал на добычу, мощным пинком сбил разносчика с ног. Мэмору перевернулся на спину, отчаянно заверещал, брыкаясь и отбиваясь. Словно молот, взлетел и опустился увесистый кулак: один, всего один раз. Мэмору обмяк, растянувшись на земле. На миг я даже испугался: не перестарался ли Широно?

Не убил ли беглеца?!

Как ни в чем не бывало слуга вскинул тщедушное тело на плечо и направился обратно – быстрым шагом, но уже не бегом. По ухваткам можно было не сомневаться: проделывать такие штуки для Широно не впервой. На службе у господина Абэ натаскался, не иначе. Опыт не спрячешь, а значит, и удар был отмерен точнехонько.

Жив разносчик, просто сознания лишился.

– Мерзкий каонай!

В первый миг я решил, что Мэмору очнулся. Но нет, жалкое тельце продолжало кулем свисать с плеча Широно. Руки и ноги разносчика безвольно болтались при каждом шаге моего слуги. И тем не менее Мэмору отчаянно вопил и ругался.

– Отпусти меня, дрянь! Грязная тварь! Гадина!