Пробуждение мёртвых богов 2 (СИ) - Сороковик Александр. Страница 3

– Но почему же тогда император их не разгонит и не найдёт других? – воскликнул Марк.

– Не всегда это можно сделать вот так, запросто. Да и правитель иногда сам не хочет их разгонять. Они часть денег отдают ему, и он закрывает глаза на все их безобразия.

– Но ведь это неправильно! – горячился юноша. – Так не должно быть!

– Если я всё-таки стану императором, то обещаю, что так не будет…

– Почему же «если»? Разве тебя не признали? – удивился Марк.

– Признали. Папа Лев сказал, что народ хочет, чтобы императором был я, церковь меня поддержит, а в своих воинах я не сомневаюсь. К сожалению, этого недостаточно.

– Но почему?

– Потому что правитель почти всегда избирается из родовитых патрициев, аристократии, древних родов. А мы с твоей мамой плебеи, торговцы, хоть и очень богатые. Мне пришлось столкнуться с неприятием себя властителем Сардинии, только одной из провинций Империи. Местные аристократы воротили нос от меня, подчинялись, скрипя зубами и были бы рады сожрать с потрохами. Мне удалось победить их только с помощью Флавия Аэция, фактического правителя Империи. А сейчас я сам претендую на то, чтобы стать этим правителем, но у меня нет уже такого высокого покровителя!

– Мне очень трудно понять это… Насколько всё проще в легионе!

– Ты прав, Марк, армейская дисциплина во многом лучше гражданского разгильдяйства!

– Тогда надо сделать такую же дисциплину во всей Империи!

– Не так это легко сделать. Но попытаться нужно, иначе всё будет впустую… Ладно, сын, давай пока примем к сведению наш разговор, а сейчас я поручаю тебе важное дело: отыщи центуриона Меркурия Фавста и передай ему мой приказ: найти нам временную квартиру, чтоб можно было поспать, отдохнуть – нам по комнате и помещение для охраны, он знает, что нужно, да и ты подскажешь. Потом начнём искать постоянное место, а пока достаточно будет и этого.

Марк ушёл, а на меня навалилась страшная усталость. Нестерпимо хотелось упасть в кровать и крепко уснуть, чтобы восстановить свои растаявшие силы. Вскоре Меркурий Фавст явился ко мне и доложил, что хорошие комнаты для меня с Марком найдены и ожидают нас.

– Спасибо, – я слабо улыбнулся, – тогда я иду отдыхать…

– Прошу прощения, господин Алексий, но вас ожидает гонец от императрицы Лицинии. У него письмо к вам, – сообщил слуга.

Как ни хотелось спать, игнорировать важного гонца не следовало. Лициния была вдовой Валентиниана III, к которому я, мягко говоря, не питал симпатий. Но в то же время, не было никаких данных о том, что она поддерживала его в тех неблаговидных делах, в которых он был замешан.

Я вышел в смежную комнату, служившую приёмной, взял у гонца письмо, распечатал. Если отбросить витиеватые обороты придворно-дипломатического этикета, это было приглашение вдовствующей императрицы кандидату на престол на «чашку чая». И вряд ли это было пустым протокольным мероприятием, здесь явно крылось нечто важное. Я велел гонцу передать Лицинии своё согласие и отправился в «императорские покои».

Я неплохо отоспался, никто мне не мешал и не ломился со сверхсрочными делами. В городе было довольно спокойно, немногочисленные мародёры и грабители быстро отлавливались моими воинами и без колебаний умерщвлялись с полного одобрения жителей. Благодаря решительности легионеров в этом вопросе, грабежи на второй день прекратились практически полностью.

Вопросы, которые приходилось мне решать были обычной текучкой, ничего сложного. Марк находился под присмотром центуриона Меркурия Фавста, таков был мой приказ. Но выглядело это всё как будто два товарища, старший и младший, занимались общим делом. Вообще, я заметил, что воины относились к Марку не как к избалованному сынишке начальника, захотевшему поиграться в войнушки, а как к новобранцу, постигающему воинскую науку всерьёз. С ним делились знаниями, рассказывали и показывали всякие воинские премудрости, но при этом не забывали опекать его как младшего.

Таким образом, у меня не было повода беспокоиться за сына, пока он находился среди воинов, а я занимался государственными делами. Итак, Лициния Евдоксия. Из хорошего императорского рода, дочь Феодосия II. Дважды вдова – слабовольного и подлого, но законного Валентиниана III, а потом не вполне законного, но не менее подлого Петрония Максима, который вынудил её вступить в брак, чтобы его признали императором.

Впрочем, сейчас не так важны были деяния её бывших мужей, как её собственное отношение к нынешнему положению и ко мне лично, как будущему императору. Что захочет бывшая императрица? Предложит свою поддержку, но какой ценой? Да и в чём выразится эта поддержка? Насколько я знаю, её с дочерьми буквально сняли с вандальского корабля, готового отвезти их в рабство. Или, наоборот, будет просить поддержки у меня – она ведь теперь никто.

Ладно, посмотрим на месте. Предупредив слугу о своём местонахождении, я отправился во дворец Флавиев на Палатине, куда вернулась Лициния с дочерьми после освобождения от вандалов, и прихватил с собой нескольких легионеров – не столько из опасения нападения, сколько для солидности: негоже потенциальному римскому императору ходить в одиночку по городу!

Конечно, дворец сильно пострадал от разграбления вандальскими завоевателями, но Лициния принимала меня во вполне приличных покоях, очевидно, на скорую руку восстановленных.

Это оказалась довольно высокая женщина, с острыми чертами лица, ещё довольно молодая, но уже успевшая наполучать «подарков» от жизни. Несмотря на все пережитые неприятности, она сохранила родовитую выправку и стать. Приветствовала меня очень тепло, держала марку бывшей императрицы, но показывала, что это встреча на равных.

Мы уселись за небольшой столик с минимумом яств на нём: кувшин с вином, чаша с водой, фрукты.

– Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за то, что вы освободили Рим и нашу семью – меня и дочерей. Я поздравляю вас с такой своевременной и мощной победой, и надеюсь, что ваше правление принесёт Римской Империи силу и процветание!

– Моё правление ещё под вопросом, – улыбнулся я.

– Об этом я и хотела с вами поговорить. – заявила Лициния. – Кроме вас сейчас нет реальных претендентов – вы кумир народа, за вами сильная армия, вас поддержит Святая Церковь. Жители Рима называют вас Алексий Деций Либератор, и это будет имя, с которым вы войдёте в историю возрождённого Рима.

– Вы прекрасно понимаете, что этого недостаточно, – решил я прощупать почву. Надо держать ухо востро, слишком много знает эта вдова, слишком быстро получает информацию – лучше иметь её другом или хотя бы союзником, чем врагом.

– Да, этого мало. Необходимо заручиться поддержкой Сената и правителя Восточной Империи. Есть и другие моменты, но мы перейдём к ним чуть позже. Простите, что вмешиваюсь в ваши дела, но у меня тут свой очень большой интерес. И я – ваш союзник. Возможно, главный. Я предлагаю вам очень серьёзную поддержку в обмен на безопасность меня и моих дочерей.

– А вам грозит опасность? – осторожно поинтересовался я.

– Не сколько прямая опасность, сколько очень шаткий статус. Я дважды вдова, и оба моих мужа не оставили в народе добрых воспоминаний. Поэтому, несмотря на свой древний и знатный род, я никогда не стану императрицей. Мало этого, в любой момент мне могут припомнить грехи и Валентиниана и Максима Петрония, и в лучшем случае выслать в глухую провинцию. А я хочу жить в Риме, удачно выдать замуж дочерей и не опасаться перемены в настроении плебса.

– И для этого заручиться поддержкой нового императора, оказав ему некоторые важные услуги?

– Именно так, будущий император Алексий! Простите, вы написали правителю Константинополя?

– Да, в первый же день. Я не говорил прямо, но намекнул, что народ видит императором меня, и я ожидаю поддержку от него.

– Конечно, ответа ещё нет. Но заверяю вас, что поддержки из Константинополя не будет – император Маркиан видит в вас соперника: он хочет, воспользовавшись неразберихой в Риме, получить власть над обеими частями Империи, и сильный правитель Рима ему совсем не нужен. Далее – сенаторы. Поддержит ли вас Сенат?