Пробуждение мёртвых богов 2 (СИ) - Сороковик Александр. Страница 6

– Кого вы знаете в Сенате, кому можете доверять? – был её первый вопрос.

– Я в хороших отношениях с Гаем Антонием Севером. Он в своё время помог мне удержать власть на Сардинии – не безвозмездно, разумеется. И потом оказывал мне множество услуг. Мы даже считаемся друзьями, – я усмехнулся, – насколько это понятие здесь уместно.

– Я хорошо знаю этого типа. Он никогда не будет претендовать на высокий пост, скорее готов заручиться дружбой с вышестоящими, а также с теми, кто готов ему платить. – Лициния задумалась. – Неплохой ситуативный союзник, он не будет плести заговоры за спиной, но всегда выберет сильного покровителя. Его можно держать в соратниках, но нельзя подпускать слишком близко.

Из потенциальных противников главный – Флавий Рици́мер, хотя официально он стать императором не может, так как считается германским вождём. Это опасный соперник, он рвётся не столько получить титул императора, сколько посадить на трон марионетку, своего человека, которого будет контролировать. Возле него крутится ваш старый знакомец, Сергий Аттиан. Но у него кроме спеси и знатного происхождения нет других достоинств. Да и послушной куклой он тоже не будет – слишком много гонора. Интересная фигура, к которой я советую присмотреться – Флавий Юлий Валерий Майориа́н, друг этого самого Рицимера. У него есть все данные для императорства: из хорошего рода, удачливый полководец, патриот Рима. Был дружен с самим Аэцием. Но у него есть один важный недостаток для того, чтобы составить вам конкуренцию: он абсолютно не властолюбив и не желает быть императором. Я бы советовала приблизить его к себе и доверить руководство армией, у него богатый опыт в этом деле.

– Но ведь он друг Рицимера, моего главного соперника? – удивился я.

– В последнее время они отдалились друг от друга, хотя по-прежнему считаются друзьями. Рицимер слишком циничен. Для него важнее собственные амбиции и контроль за будущим императором во всём. Майориан более прост и честен, он хочет видеть на престоле такого же патриота, способного возродить Империю. – она помолчала, потом продолжила. – Вы всё равно не сможете охватить все сферы государственной деятельности, а Майориан мог бы возглавить армию – ему можно полностью доверять.

Мы перебрали ещё нескольких известных Лицинии сенаторов, и пришли к выводу, что опасаться больше некого. Затем я попросил её написать письмо Майориану с просьбой содействовать мне – хотелось пригласить его к себе в ближайшее время.

– Почему ты так упорно отказываешься стать императором? – в сильном раздражении Рицимер отшвырнул серебряную чашу с вином, которая покатилась по мраморному полу, жалобно дребезжа.

– Я говорил тебе сотню раз, – пожал плечами его собеседник, Флавий Майориан, мужчина лет сорока, высокий, с породистым, немного усталым лицом, окаймлённым ухоженной курчавой бородкой, – я солдат, воин, а не политик. У меня неплохо получается командовать войсками на поле боя, но не выйдет разбираться в ваших хитросплетениях и словоблудиях!

– Но ведь ты будешь не один, – вкрадчиво сказал собеседник, – я всегда буду рядом, помогу, поддержу, объясню.

– Вот спасибо! Замечательная перспектива! Император Майориан принимает важное государственное решение и вертит головой: а где же мой верный Рицимер, чтобы подсказать, что говорить!

– Ну что ты, дружище, зачем этот пессимизм? У тебя будет куча советников, чиновников, порученцев. Ни один император не сможет самостоятельно справиться с таким громоздким механизмом, как Римская Империя, пусть даже это только Западная её часть.

– О, что я слышу! – воскликнул Майориан. – Ты поручишь эти дела каким-то советникам! Ты, который даже садовнику не доверяешь самостоятельно подстричь кусты в своём парке, или разбавить вино слуге.

– Да, я мало кому доверяю, ты прав. Но тебе я могу доверить почти всё…

– Вот именно, почти. Но тут ты прав, я не смогу самостоятельно решать политические моменты, здесь я даже сам себе не доверяю! И во́т что, объясни мне, пожалуйста, почему ты так настроен против Алексия?

– А почему я должен быть за него? – Рицимер так и кипел возмущением. – Выскочка неведомого рода, греческий купчишка, интриган, скользкий, как угорь!

– Он что, из Греции?

– Не знаю. Но ещё на Сардинии он назывался Алексиос. А теперь стал Алексием Децием, да ещё и Либератором, как именуют его приближённые подхалимы.

– Насколько я знаю, это прозвище возникло в народе, а не в среде его приближённых. Его боготворят воины, за ним Церковь и понтифик Лев. В конце концов, он создал римскую армию старого образца, знаменитый легион Деция!

– Знаменитый легион создал легат Кастул, а этот выскочка примазался к его славе. Я не доверяю ему, он ненадёжен! Пока ему везёт, но Римская Империя – это не его уровень! Он свою задачу выполнил, спасибо, и до свидания! Пусть отправляется на свою Сардинию, и сидит там тихо. И всё, хватит о нём! Я спрашиваю тебя ещё раз: ты принимаешь моё предложение?

– Давай не будем спешить, – немного подумав, сказал Майориан, – заседание Сената через три дня, так? Вот там всё и решим. Но предупреждаю сразу – мне твоё предложение пока не по душе.

– Хорошо! Не хочешь быть самостоятельной фигурой, императором Майорианом, твоё дело. Я предлагаю тебе другой вариант – триумвират, который мы изберём вместо Деция.

– Ты предлагаешь создать триумвират, как во времена Юлия Цезаря? И кто же в него войдёт?

– Ты, я и ещё один сенатор по имени Сервий Сульпий – толковый юрист и надёжный друг. Нас поддержит большинство, потому что у каждого из нас есть свои союзники и они будут плюсовать голоса за наш триумвират. А Деций – никто, у него практически нет союзников среди сенаторов.

– За него армия и церковь, и он теперь приближён к императорскому роду, – возразил Майориан.

– Не будь так наивен, мой друг. Близость к императорскому роду просто даёт ему возможность выдвинуть свою кандидатуру. А выдвинуться и получить должность – это совсем разные вещи. И церковь с армией в Сенате не заседают, и не голосуют, учти это!

– Ладно, там посмотрим с твоим триумвиратом.

– С нашим, дружище, с нашим! Вместе мы сила!

Когда Майориан ушёл, выражение лица Рицимера изменилось с радостного на озабоченное. Он налил полную чашу вина, выпил её залпом, отшвырнул пустой сосуд.

– Чёртов идеалист! – прошептал он угрюмо. – Изображает из себя спасителя отечества вместо того, чтобы подумать о себе и своих друзьях. За ним нужен контроль – паршивого купчишку Деция к власти допускать нельзя!

Майориан принял моё приглашение на обед, и пришёл ко мне за день до заседания Сената. Мы посидели за столом вместе с Мариной, поговорили о пустяках. Гость больше молчал, или ограничивался общими фразами. Я подумал, что о серьёзных делах он в присутствии женщины говорить не хочет, поэтому в нужный момент послал ей условный сигнал, и она ушла, сославшись на хозяйственные заботы.

Однако откровенного разговора всё равно не получалось. Майориан задавал вопросы, слушал ответы, но конкретных обещаний давать не спешил.

– Императрица Лициния говорила со мною и отзывалась о вас очень хорошо, – заявил он, – я беседовал и с некоторыми командирами вашего легиона, вы пользуетесь там большим авторитетом. В связи с этим, хочу задать вам один важный вопрос. Если вы станете императором, каким вы видите Рим вообще, и его армию в частности?

– Прежде всего, я хочу вернуть Империи былую мощь и славу. Сильную армию с помощью которой восстановить потерянные провинции. Зажиточное и богатое население.

– У вас большие планы, – он помолчал и добавил, – если вы действительно будете добиваться их исполнения, Рим, возможно, получит императора, в котором давно нуждается…

– Насколько мне известно, вы также имеете поддержку и могли бы стать императором. – осторожно спросил я. – И правили бы Римом не хуже.

– Да, кое в чём вы правы, поддержка у меня есть, но не такая мощная, как у вас, тут даже говорить нечего. Но главное то, что я не могу и не хочу быть императором. Я солдат, и не умею хитрить и искать обходные пути. Вы обладаете большей гибкостью, купеческой смекалкой, но при этом – прямотой и честностью. Я хочу остаться на своей должности, и в её рамках буду делать всё, что полезно для Империи.