Любовь и Миры (СИ) - Порохова Зинаида. Страница 38

— Ну… Бах считал, что всё в этом мире вообще иллюзия. А, на мой взгляд — для иллюзии в нём слишком много острых углов, — хмыкнул Юрий.

— Возможно, эти углы лишь в твоём сознании? Ты слишком категоричен, — сказал Оуэн и спросил, хотя обещал себе не донимать мальчика расспросами: — Расскажи мне о себе, Юрий. Всё же странно говорить с обезличенной тенью. Может, ты тоже лишь иллюзия, плод моего воображения? Ведь даже в ИПЗ — Информационном Поле Земли, я не нашёл о тебе никакой информации.

— Я не иллюзия. Я — человек-инкогнито, — улыбнулся Юрий. — В этом я немного похож на вас, головоногих моллюсков, весьма недоверчивых особ. Я всегда был таким — закрытым от мира. И от ИПЗ.

— Мы, осьминоги, вынуждены быть такими, ведь наша Вселенная полна опасностей. А чего опасаешься ты?

— Я просто осторожен, — отшутился Юрий.

— И всё же.

— Что я могу рассказать о себе? — вздохнул тот. — Ничего интересного. За исключением моей…  некоммуникабельности. Но это качество есть и у тебя. Хотя одно незначительное, на мой взгляд, отличие между нами есть.

— Одно? И незначительное? — восхитился Оуэн. — Что же это такое? Ты меня заинтриговал, Юрий.

— Возраст. Я младше тебя.

— Эк, удивил! Я догадывался об этом! — усмехнулся Оуэн. — Претендовать на то, чтобы быть старше меня, в этом мире могут немногие.

— Я знаю что ты — очень древнее существо, а мне всего лишь семнадцать. И всё же душой я, наверное, старше Мафусаила, — решительно заявил Юрий.

— Вот как? Не слишком ли ты округлил? — удивился криптит. — Ведь Мафусаил, насколько известно из Библии, прожил почти тысячу лет. Это такая фигура речи?

— Ну, да, отчасти фигура. А ты знаешь нашу Библию?

— Мне, как мыслящему существу, интересна любая информация. А история человечества особенно. Правда, в ваших источниках реальная информация всегда сильно искажено. И трудно не заметить там Библию — это древнейший манускрипт последней цивилизации, хотя и в нём есть много спорного. И всё же, почему ты считаешь себя старше Мафусаила?

— Его жизненный опыт не сравним с моим.

— 17 больше 969? Оригинально! — сказал Оуэн.

— Дело не в цифрах. А в возрасте Души. Мафусаил жил тысячи лет назад. Что представлял тогда собой мир? Это было натуральное ведение хозяйства при полном отсутствии техники. И что требовалось тогда знать и уметь? Как пахать землю? Как растить скот? Ткать пряжу и делать лодку?

— А ещё он был непорочен перед Богом, — заметил Оуэн.

— Непорочность подразумевает аскетизм и нелюбопытство, — сказал Юрий. — А это ведёт к утрате связей с реальным миром. Как известно, к старости Мафусаил не помнил даже всех имён своих внуков и правнуков.

— Ну, к старости многие теряют связь с окружающей действительностью — изношенный организм отсекает ненужное для его выживания. Но до этого Мафусаил был великим пророком, управляющим стихиями и народами, — возразил Оуэн. — И в духовной области достиг совершенства, признанного Богом. С его уходом из мира живых связывают приход на Землю Великого Потопа. Бог разочаровался в остальном человечестве и решил его уничтожить, как это было не раз. Так почему же ты считаешь Мафусаила ничего не знающим?

— Потому что если б он знал то, что запихнуто в голову современного средне образованного человека, то вряд ли дожил бы до своих 969 лет. Одряхлел бы раньше от стресса, — заявил Юрий. — И утерял бы непорочность перед Богом.

— Меня здесь не устраивает слово — средне. Ты считаешь себя средне образованным человеком? — спросил Оуэн. — Образование — не признак ума, а уж тем более — мудрости, которую приписывали Мафусаилу. К тому же, информированность не является признаком образованности субъекта. Иная информация — просто бесполезный мусор. А современные знания человечества зачастую ошибочны. И постоянно претерпевают инфляцию и пересмотр.

— Ты прав. Но в общепринятом значении этого слова я действительно средне образован, — сказал Юрий. — Поскольку имею лишь школьный аттестат о среднем образовании. И даже не собираюсь получать высшее.

— И все ваши средне образованные школьники умеют общаться с криптитами, находящимися на другой стороне земного шара? — усмехнулся Оуэн.

— Об этом знаешь только ты. В остальном, поверь, я…  лишь Диоген, сидящий в своём глиняном пифосе.

— А что мешает тебе выбраться из него и стать высокообразованным человеком, имеющим диплом? — спросил Оуэн. — Ведь успех в вашем обществе и работа, дающая материальное благополучие в немалой степени зависят от наличия этого…  документа. Что ждёт тебя, средне образованного школьника?

— Я об этом пока не думал. Мне уже и так известно об этом мире слишком много. Гораздо больше, чем это возможно вместить человеческому разуму. И мои знания не подвержены уценке. Ведь я черпаю их из источника, который не претерпевает инфляцию.

— Надеюсь, это не ваш интернет? — поинтересовался Оуэн. — Та ещё свалка!

— Нет. Это ИПЗ. Ты придумал хорошее название для Информационного Поля Земли, Оуэн. Люди ещё его ещё называют — Хроники Акаши. Но ещё царь Соломон говорил, что «во многой мудрости есть много печали и кто умножает познания, тот умножает скорбь». И он прав — многие знания также лишают молодости, наивности и оптимизма. Поэтому я считаю, что в мои семнадцать лет я старше Мафусаила.

— Извини, Юрий, но я повторюсь — избыток информации не является признаком мудрости. Мудрость это другое. И, в первую очередь — спокойствие. Чтобы беспристрастно осмысливать и понимать истоки и последствия событий.

— Согласен. С этим у меня пока сложно, — вздохнул Юрий. — Не понимаю многого. Например — почему мир так жесток?

— Трудно в этом разобраться, если оставаться одиноким узником бочки, Юрий.

— Кстати, не только ты пытаешься меня оттуда выманить. В последнее время идёт некая странная слежка за мной и попытки выкрасть. Даже забавно.

— Может, это просто твои фантазии? Ты слишком погрузился в некий вымышленный мир, — озадачившись, предположил Оуэн. — Зачем ты им, Юрий? Разве у вашей семьи много денег, чтобы заплатить выкуп пиратам?

— Отнюдь, — усмехнулся Юрий. — Это не фантазии. И мы — обычная семья.

— Так выкинь это из головы. И я рад, что ты нашёл хотя бы одного собеседника, отвлекшись от своих вымыслов, — заметил он.

— Пытаюсь выкинуть. Иногда вместе со следящими, — отозвался тот. — Да это всё ерунда, не стоящая твоего внимания.

— Отлично. Тогда вернёмся к нашей теме. На мой взгляд, духовный возраст Мафусаила не поддаётся измерению, коли он так долго жил, — задумчиво проговорил Оуэн.

Ему хотелось бы развить эту тему, делая выкладки из высказываний великих и приводя примеры из личного опыта. Ведь и он — своего рода Мафусаил…  Но нужно ли забивать голову мальчику подобными фантазиями? Он и так довольно странен.

— Ты прав, — согласился Юрий. — Дело не только в знаниях. Мафусаил, согласно Библии, посетил край Земли. То есть — видел иные миры. Я тоже его видел. И, если уж верить Ричарду Баху, посещал многие вселенные. Я слышу мысли людей, Оуэн. Знаю, что чувствует нищий или миллионер, солдат или проповедник, врачующий и убивающий. Легко проникаю в мысли вора, способного на всё ради наживы, или политика, который ничем не лучше.

— Но как тебе это удаётся?

— Это свойство я имею с рождения. Я — аутист, Оуэн! — заявил Юрий. — Тебя это не пугает?

Сидящий в пифосе

— Вот оно что? Нет, — ответил Оуэн, хотя на самом деле был удивлён. Мальчик не был похож на аутиста, замкнувшегося только в своём мире. — Я и сам в некотором роде аутист, Юрий, и избегаю с некоторых пор любого общения. А наш Вид тоже от природы обладал способностями к телепатии. Действительно, мы с тобой кое в чём похожи, — улыбнулся он. — Но ты, всё же, особенный. Например — я не могу проникнуть в твои мысли. И потом, мне кажется — аутисты не ищут собеседников, проникая через полмира. Как случилось, что тебе поставили этот диагноз? — спросил Оуэн.

— Я сам себе его поставил, — ответил Юрий. — Я ведь считал, что родители слышат мои мысли, как и я их. А они обратились к медикам, пожаловавшись на мою неразговорчивость. И мне поставили диагноз: задержка развития. А потом, защищаясь от негатива, который я считывал с окружающего мира, я уже намеренно отгородился от него. И позже стал уже для всех аутистом. И пока не хочу их в этом разочаровывать. Ты по-прежнему хочешь общаться с инвалидом детства, Оуэн? — спросил он.