Реванш Генерала Каппеля (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 12

- Поверьте, лейтенант, я просто восхищаюсь мужеством русских офицеров, тем более воюющих на наших танках. Которые, кстати, были сконструированы и построены благодаря настояниям Королевского Флота. Не каждый моряк согласится на столь неприятную и весьма рискованную прогулку во льдах. Понимаю, что по пустякам вы бы не приплыли, но вначале, господа, прошу угоститься чаем с кексом. Это подкрепит ваши силы.

Поручик выслушал перевод от рыжеволосого моряка, что поил их виски в каюте, и взял небольшую кружку ароматного чая, которыми наделил всех русских вестовой. Предложивший еще и восхитительные кексы – знают толк британцы в этой почти обязательной церемонии. Во время относительно скорого чаепития британский адмирал не задал им ни одного вопроса – собеседники дружно критиковали крепкий мороз, чуть ли не сибирский, совершенно необычный для данных краев. Лишь проявив традиционное флотское гостеприимство, адмирал спросил:

- И какая нужда, господа, заставила вас преодолеть лед и выйти в море на столь хлипком катере?!

- Ваше превосходительство, мы в совершенно отчаянном положении. Завтра могут погибнуть десятки русских людей, ищущих спасения и ждущих его только от вас. Погибнуть от холода и голода, а, возможно, и расстрелянными из пушек. Позвольте вам рассказать все…

Адмирал все время искренне поражался тому, о чем рассказывали ему русские. Он даже заявил, что если бы они не были перед его глазами, то их рассказу просто никто не поверил. Затем англичанин предложил отбуксировать транспорт в Константинополь, на что танкисты заявили, что они должны продолжать войну с большевиками и были бы признательны, если транспорт с танками увели на буксире в Севастополь. Одна только проблема – огромная масса беженцев на борту лишенного хода «Дона» – женщины, старики, дети, больные и раненые офицеры, плюс солдаты белой армии. Кроме того, на судне совершенно нет продовольствия, воды и топлива. Адмирал задумался, медленно прошелся по кабинету и негромко произнес:

- Хорошо, господа, я сделаю все, что будет в моих возможностях! Даю слово чести – наша помощь не запоздает…

- Ваше превосходительство, большевики установили трехдюймовую пушку в конце мола, и мы находимся под постоянной угрозой обстрела! Нас грозят утопить, если мы не сдадимся на милость большевиков!

- Даже так?!

Глаза английского адмирала недобро прищурились на секунду, Трембовельскому показалось, что во взгляде промелькнула грозная молния. Голос британца стал строгим и угрожающим:

- При первом же их выстреле я прикажу сравнять мол с водою! Заодно обстреляю и порт для лучшего вразумления! А пока мы дадим пару холостых выстрелов – если там не полные идиоты, то они сразу же поймут наш намек! Господа, я вас больше не имею права задерживать, возвращайтесь на свой транспорт и ни о чем не беспокойтесь! Мы вас вскоре вызволим из беды, это долг всех моряков Ройял Нэви!

В каюте рыжеволосого лейтенанта все надели уже хорошо просушенные в кочегарке шинели, под пальцами ощущалось уже не влажное, а теплое сукно. Гостеприимные хозяева, пришло проводить к трапу несколько англичан, на прощание русским офицерам поднесли по бокалу крепкого виски. Теперь предстояла долгая дорога обратно…

Иркутск

главнокомандующий Восточным фронтом

и Правитель Дальне-Восточной России

генерал от инфантерии Каппель

- Да, история начала изменяться… Пусть пока еще очень медленно, но ее реалии прорисовываются совсем иные…

Владимир Оскарович привычно говорил сам с собою, когда оставался наедине, как сейчас в своем кабинете, в историческом здании Иркутского военного округа у Сенного рынка. Большой дом в два этажа был красив, везде лепнина, фасад даже вычурный, с куполами, зубцами и башенками, выполненный в красно-коричневых тонах с небольшой примесью желтоватого цвета. Только немного портила вид над главным входом шестиугольная звезда Давида, совершенно неуместная на присутственном здании и более подходящая для провинциальной синагоги. Но таковы были реалии суровой сибирской жизни – особняк ведь построен по инициативе еврейской общины и подарен военному ведомству еще до мировой войны. Так что иудеи могли законным образом гордиться своим «гостинцем» – на всю Российскую империю такое украшение на штабе округа было явлением исключительно уникальным, единственным в своем роде.

«Пока немного. Ты учитывай, что история имеет огромную силу инерции. Смотри – ДВР объявлена чуть раньше, причем «белая» по содержанию, и по территории на Иркутскую губернию и Якутию больше. Вроде весомо?! Не считаю – население выросло на миллион – вместо двух стало три, и что?! Большевизмом здесь не менее половины народа болеют, потрепыхаетесь вы чуть подольше, на годик-другой. А потом красные перебросят тысяч пятьдесят, а то и сто надежных войск, и раздавят вас как лягушку танком. И так долго лишь потому возиться с вами будут, что от Енисея до Владивостока почти пять тысяч верст, и еще три тысячи верст от Транссиба до Урала восстанавливать надо. Ты хороший генштабист и сам давно прикинул живые и материальные ресурсы, а они откровенно ничтожные. Так что все изменения можно обратить вспять, и скоро – как тебе такой парадокс!»

- А зачем ты тогда мне все время помогаешь? Я же должен был умереть две недели тому назад, а благодаря вашему эксперименту в будущем выжил от пневмонии. Кстати, до сих пор не пойму как такое, извини за выражение, «подселение» в меня могло произойти?

«Отвечу честно – не понимаю сам! Наш профессор сделал установку, что улавливает энергетическую составляющую человека, я думаю, что разум и душу. Когда в Китае твои останки эксгумировали у церкви, ему достался образец твоего биоматериала – ты уж прости за констатацию. Вот его уложили на мою бедную голову в капсуле и включили электромагнитное поле. Оно сильно влияет на разные объекты, и время в том числе, пусть и локально в пространстве. И попал я в тебя, в разум или душу, аккурат в ту секунду, когда ты уже умер. А вот дальше в сомнениях сам пребываю – наука чудеса объяснить не может от слова «никак», особенно если те по воле Всевышнего в церкви вершатся. Потому, наверное, ты от пневмонии излечился в эти дни. А я могу с тобою общаться и видеть этот мир твоими глазами. Кстати, ощущение будто смотрю кинохронику или художественный фильм. А вот твои мысли с эмоциями не улавливаю, хотя свои почему-то могу тебе передавать. А вот голос твой слышу хорошо, даже шепот».

- Ты мне не ответил – почему помогать стал?

«Знаешь, даже толком ответить не могу. Коммунистом я никогда не был, но и особой враждебности не имелось. Двояко все – в той России, с которой я припожаловал, все то доброе, что было сделано для простых людей в СССР, правящие олигархи фактически уничтожили. Но ведь они же в коммунистической утробе и выросли! Советская власть 74 года была, и кроме жути что сейчас, были и значительно лучшие времена – фашистов победили, страну из руин после второй мировой войны подняли, в космос первыми полетели, бесплатное образование и медицина, жилье то же. Много хорошего сделали, хотя и плохого тоже порядком...

А тут твоими глазами стал смотреть на белых – ведь хорошие русские люди, а вас всех или изгонят с родины, растворитесь бесследно в эмиграции, или просто перебьют. Вот и подумал – а ведь две России лучше, чем одна – вдруг у вас доля народная будет намного лучшей, по-настоящему доброй?! Без раскулачивания, надрывов и жертв, поиска «врагов народов», очередей за хлебом, водкой и колбасой, «промывания мозгов» партийными чиновниками, что сами в свои идеи не верят. Без этой безумной жажды истребить несогласных или пересажать по тюрьмам всех инакомыслящих. Будет две России, так мужик сам уже выберет, в какой ему лучше жить будет! Вот и стал помогать тебе, а сейчас страшно стало!»

- Почему?! Мы что - тираны или палачи собственного народа?! Ты этого боишься? Но у меня, как и у многих офицеров, что сейчас сражаются, такого даже в мыслях не может быть!