Условный разум (СИ) - Моисеев Владимир. Страница 40

               — Мозес, не забывайте, что глава нашей делегация я, это мне положено принимать решение о дальнейших действиях и передвижениях нашей команды, — сказал он раздраженно.

               — Конечно, доктор Пильман. Жду вашего приказа, — сказал Мозес равнодушно.

               — Сначала мы должны осмотреть провалившийся дом промышленника Васечкина. Он ведь провалился под землю, я правильно понял?

               — Конечно, доктор Пильман. Вы правы.

               Проклятый дождь не прекращался. Грунтовая дорога, по которой на Лендкрузере передвигалась делегация, окончательно размокла и покрылась глубокими лужами. Кое-где на обочинах было подозрительно сухо. Пильман догадался, что так в России выглядят гравиконцентраты. Русские умело объезжали их. Значит, уже на практике узнали, что это такое.

               Над серым полем лениво  кружилась стая черных птиц, словно что-то выискивали.

               — Они кружат над провалившимся домом? — спросил Пильман.

               — Нет. Что вы! — ответил Мазин. — Птицы и близко к особняку Васечкина не подлетают. В первый день много их туда засосало. Погибли несчастные создания. Теперь опасаются. Как-то рассказали друг другу о страшной опасности. На это их скудного разума хватило.

               Вскоре показалась крыша особняка Васечкина. Внешне она ничем не отличалась от крыши провалившегося в Хармонте здания Института.

               — А это значит, что мы имеем дело с событиями одного порядка, — сказал Пильман удовлетворенно.

               Посещение чулана Мазина только подтвердило эту приятную новость, хранившиеся там находки были хорошо известными американцам «черными брызгами», «пустышками», «браслетами», и прочими безделушками, которых и в Хармонте было много.

               Пильмана это более чем устраивало, хорошо, что в руки русских не попали новые, неизвестные артефакты, это заставило бы вести с ними долгие и бесперспективные переговоры. Он удостоверился, что изучать Посещение можно будет и дома, в Хармонте, не привлекая русских. Было бы хуже, если бы обнаружились какие-нибудь новые штучки, тогда пришлось бы в Хармонте принимать официальную делегацию русских. А так можно обойтись приглашением нескольких человек.

               — Мы готовы выкупить у вас эти предметы за хорошие деньги, — сказал он добродушно.

               — Они нам самим нужны для работы! — ответил Алмазов, моментально отреагировав на ключевое слово «купить».

               — Мы пригласим ваших специалистов для работы в нашем Институте в Хармонте. Это позволит  оперативно координировать научную работу, имеющее огромное значение не только для наших стран, но и для всего человечества. Мы станем Международным институтом внеземных культур. Вместе мы добьемся успеха!

               Мозесу понравилось предложение Пильмана, он не ожидал, что тот сам догадается  пригласить русских в Хармонт. Он с интересом посмотрел на Панова, тому явно понравилась перспектива всерьез заняться изучением внеземной культуры в крупном американском научно-исследовательском Институте.

               «Как хорошо, что я не должен терять время, занимаясь тупой и нудной административной работой», — подумал Мозес.

               Он почти с любовью разглядывал румяного и довольного Пильмана, который идеально смотрелся в роли начальника.

               Легкомысленная надежда, что Институт внеземных культур под началом Пильмана может быть полезным для его миссии, уже давно покинула Мозеса. Он понял, что его работу никто из институтских не сделает. Люди — они такие, ждать от них чудес не имеет смысла. Тем более, если речь идет о происшествии, природу которого они не понимают, и вряд ли когда-нибудь сумеют объяснить.

               Пока Пильман обсуждал с русским начальником Алмазовым текущие научные проблемы, Мозес подмигнул Мазину и отозвал того в сторону.

               — Я хотел бы поговорить с вашими старателями, вы можете организовать мне встречу?

               — Собираетесь их нанять?

               — Пока нет. Хочу познакомиться с ними, расспросить о приключениях в Зоне. Нельзя исключать, что они видели что-то важное и полезное для моего бизнеса.

               — Обратитесь лучше к промышленнику Васечкину, старатели работают на него.

               — Хорошо. Поехали.

               — Прямо сейчас? — удивился Мазин. — А как же делегация? Начальство?

               — Не будем им мешать. Посмотрите, как хорошо они общаются друг с другом.

               Мазин хотел спросить разрешения у Алмазова, но тот был занят, рассказывал Пильману о самых важных публикациях своего Центра в журнале «Природа».

               — Ладно, поехали в Управу. Попробуем договориться с Васечкиным.

               Васечкин оказался покладистым мужиком и прислал двух своих старателей без лишних переговоров. Уже через полчаса оба прибыли в Управу. Мозес захотел поговорить с каждым из них отдельно.

               Первый старатель сказал, что люди называют его «Корябедой», потому что знают его как честного человека, готового при необходимости рассказать все, что знает. Ну, за небольшую плату, конечно.

               — Ябедой-корябедой? — уточнил Мазин.

               — Нет, только «Корябедой».

               — Вы бывали в особняке Васечкина после того, как он провалился под землю?

               — Четыре раза.

               — Запомнили, что там с вами происходило?

               — Такое разве забудешь! Четверо наших сгинули под землей. Менты считают их пропавшими без вести. Но я-то знаю, что с ними произошло. Смерть они там приняли мучительную и неотвратимую, потому что особняк — место проклятое.

               — Но вы продолжаете туда спускаться?

               — Что тут поделаешь? — удивился Корябеда. — Работа у меня такая. Жить-то как-то надо. Кредиты оплачивать и на хлеб зарабатывать.

               — Чужие предметы видели?

               — Вообще-то нас наняли, чтобы мы ценные вещи хозяина вытаскивали. Но иногда находим и чужое барахлишко. Прихватываем, понятное дело, для порядка. Господину Васечкину они без надобности, приказывает, чтобы мы приносили их в Управу. Глава говорит, что они нужны для исследований, и что Академия обязательно за них заплатит. Потом, когда этих чужих предметов наберется достаточное количество, ученые разузнают про них все-все и сделают новые приборы, которые всех нас сделают счастливыми.

               — Видели ли вы чужие предметы, которые не смогли вынести? Шар, например.

               — Нет.

               — Уверены?

               — Я бы запомнил. Память у меня хорошая.

               — Проникали ли вы в особняк самостоятельно?

               — Нет, только по приказу господина Васечкина. Он сказал, что накажет любого, кто надумает крысятничать. Меня два раза предупреждать не нужно.

               — Проникали ли вы в особняк не через крышу, а другим способом?

               — А так можно? Никогда не слышал.

               — Не врете?

               — А даже если бы и знал, как это сделать, не пошел бы. Мне за такую самоволку никто не заплатит. А бесплатно жизнью своею рисковать — дураков нет.

               — Вот вам пять тысяч рублей. Если принесете мне шар, получите еще десять таких бумажек. Понятно объясняю? Мне он нужен.

               — Премного благодарен. За мной дело не станет, обязательно разыщу. Запомните, меня зовут «Корябеда»! Мне надо где-то расписаться?

               — Нет. Успеха вам, Корябеда. Старайтесь. И до новой встречи. Но предупреждаю, не пытайтесь продать шар кому-нибудь другому. Это опасно. Умрете лютой смертью. Понятно? А сейчас позовите своего коллегу.

               И от второго старателя, по кличке «Обормот», Мозес не узнал ничего нового. В Зоне тот бывал уже несколько раз. Чужие предметы выносил, все честно передал Мазину, но шара не видел. Без разрешения в особняк не проникал. Никогда не слышал, что в особняк можно попасть как-то иначе. Сам он проникал в особняк только через крышу. Пять тысяч взял, и обещал посодействовать с шаром. Если повезет. На предупреждение о лютой смерти, которая его настигнет, если он попробует продать шар кому-нибудь другому, отреагировал спокойно и с пониманием.