Последний из рода Ашина (СИ) - Яманов Александр. Страница 53

Два часа перестрелок, маневрирования, ложных атак и попыток заманить противника в засаду наконец-то закончились. Мы отступили к более удобной позиции, откуда запланировали удар. Для монгольского военачальника наше положение выглядело невыгодным. Только он не ожидал таранного удара тяжеловооружённых воинов.

Звук горна, я опускаю маску шлема и пришпориваю Карабаша. На самом деле, подгонять жеребца не было никакого смысла. Наоборот, приходилось постоянно его удерживать. Лёгкая кавалерия закончила очередную перестрелку, и после рукопашной свалки начала изображать отступление. На этот раз нам всё-таки удалось заманить монголов, вернее карлуков, в классическую степную ловушку. Очередной сигнал — и отряд переходит на быструю рысь. Отступающие всадники, тем временем, начинают расходиться в разные стороны, освобождая для нас центр.

Может, военачальники противника и осознали ошибку, но было уже слишком поздно. На полном скаку отряд врубается в плотный строй вопящей орды. Всаживаю пику в горло первого врага и выхватываю саблю. Мы ощутимо потеснили монголов, оставив за собой десятки растерзанных человеческих и лошадиных тел. Далее меня охватил безумный азарт, и всё внимание было сосредоточил на конкретном противнике. Я рубил, колол, бил щитом и уворачивался от ударов. Несколько чувствительных тычков показали, что и враги смогли меня достать. Только в рукопашной схватке одоспешенный воин имеет колоссальное преимущество. А ещё мне помогал Карабаш, который рвал шеи коней противника и лягался передними копытами.

Постепенно я начал уставать, но даже не думал снижать заданного темпа. Рядом рубились Медведь с Буга Кутузом. Последний что-то рычал, изрыгая пену и орудуя своим шестопёром.

И они дрогнули. Я про врагов, конечно. Сначала мелкими группами, а потом практически всей ордой, неприятель побежал. Сразу прозвучал новый сигнал, и уже мы расступились, освобождая путь лёгкой коннице, которая пустилась вслед отступающему врагу. Кто бы знал, скольких трудов и литров пролитого пота стоило нам натренировать сегодняшние манёвры. Мне до последнего не верилось, что задумка Бурче осуществится. Только сейчас не до этого. Опять звук горна, и мы пришабриваем коней для новой атаки. Но я уже уверен, что победа за нами!

Первая виктория кипчаков над страшным врагом. Пусть среди неприятеля и не было именно монголов с кара-киданями. Но мы разбили вдвое превосходившего по численности противника, обучавшегося воевать по методике, которой пока нет равных. Победа важна в первую очередь психологически. С момента битвы при Перване прошло пять лет. Именно там непобедимые орды Чингисхана были буквально уничтожены Джалал ад-Дином. До этого монголы не знали таких тяжёлых поражений. И вот теперь мы внесли свою небольшую лепту в низвержении образа непобедимого противника. Надеюсь, что это мой первый шажок к выполнению миссии, возложенной Матерью Волчицей.

Глава 18

Глава-18.

Окрестности Мешхеда выглядели лучше многих городков и кишлаков за горганской стеной. Здесь явно жили люди, нескорое из которых с опаской выглядывали из-за саманных дувалов. Кроме вездесущих мальчишек, которых ничем не проймёшь. Они взбирались на деревья, заборы или прятались за камнями, но с интересом рассматривали наш отряд.

А вообще, главным моим впечатлением от этой местности являлись безнадёга и страх. Разрушенные ирригационные каналы, сожжённые дома со складами — это ещё полбеды. А вот народ, который утратил надежду и до жути боялся любого вооружённого всадника, производил печальное зрелище.

Персы и раньше не были особо боевой нацией. Вернее, их пассионарность сгинула вместе с арабскими завоевателями, которые в многолетней войне сломали хребет державе Сасанидов. Заодно уничтожили даже намёк на сопротивление. Периодически на территории Персии вспыхивали многочисленные восстания, часто успешные, но организованного и единого сопротивления нации больше не было. Ведь пришельцы разделили народ ещё и по религиозному принципу, принеся в Персию Ислам. Зато на смену безалаберному правлению последних персидских шахиншахов, пришла стабильность. Она стала причиной колоссального толчка в искусстве и науке персоязычного региона. Строились новые здания, были написаны шедевры мировой литературы и сделаны важнейшие научные открытия. Последующие правители особо не ломали сложившийся миропорядок.

Позже в Мавераннахр и Хорасан пришли тюрки. Они и ранее волнами накатывали на этот остров цивилизации. Но, как и ханьцы, более цивилизованные персы перемалывали пришельцев. Тюркская знать переходила на язык побеждённых и перенимала их веру. С сельджуками получилось иначе. Ислам они со временем приняли. Только свои бандитские замашки не оставили. Потомки легендарного, а скорее всего, выдуманного Огуз-хана, неплохо так покуражились в местных оазисах. Персам повезло, что до этого туркмены уже немного пообтесались, захватив Хорезм. Сельджукские ханы уже не рассматривали захваченные земли, как временный источник дохода. Они стали строить своё государство и внесли покорённые народы в реестр собственной кормовой базы, хотя поначалу грабили местных нещадно. Так и происходило пару веков, только сельджукидов сменили хорезмшахи. А потом пришли монголы.

Я до сих пор не могу понять логику восточных завоевателей. Они точно не безумные дикари, если смогли построить весьма прогрессивное государственное устройство и создать сильнейшую армию. По слухам, монголы не тронули многие города бывших держав кара-киданей и караханидов. Но хорезмские территории не щадили. Поэтому я смотрел на местных жителей, которые быстро прятали взгляд, и видел страх вперемежку с ужасом. Главное — это абсолютная беспросветность и покорность судьбе. Народ не ждал более ничего хорошего. Так не должно быть. Даже самые жестокие средневековые завоеватели, утолив жажду крови, начинали строить какую-то вменяемую государственную систему. Иначе их быстро съедали соседи. А здесь нет даже намёка на то, что земля нужна новым хозяевам. Грабежи и геноцид населения продолжались годами.

Ладно, не будем о грустном. Хотя постоянное соприкосновение с окружающим беспределом и мраком, сильно повлияли на моё мировосприятие. Я давно заметил, что стал гораздо черствее и безразличнее к чужим страданиям. Сейчас вот просто анализирую ситуацию, но не испытываю никаких эмоций. Ну, сидит на небольшом табурете высохший и похожий на дистрофика старик. Или эти женские глаза, которые просят только об одном — не убивайте хотя бы детей. Сама малышня — грязная, голодная и рахитичная. Мне всё равно, ведь это не мой народ. Моя задача заключается в не спасении каждого встречного и поперечного. Поэтому в сторону рефлексии и думаем о предстоящей битве.

Мы хорошо потрепали противника неделю назад. Не знаю, бежали ли ранее подданные Чингисхана с поля боя. Думаю, драпали, как без этого. Только старались об этом особо не распространяться. В сказки о казнённых сотнях из-за сбежавшего десятка, я не верю. На ранних этапах, когда формировалась нынешняя монгольская армия, всякое могло быть. С учётом того, что Чингисхан настырно толкал впереди верных войск недавно подчинённые народы, а затем хашар. Только казнить профессиональных солдат, а особенно подготовленных тяжёлых всадников — форменное безумие.

Ведь и во время нашей битвы, одоспешеная часть войска наместника Чормагана, отошла, не дав себя уничтожить. Лёгкая кавалерия при этом прикрывала отступление, понеся немалые потери. Часть из них банально сбежала или была рассеяна. Нам пока не хватает опыта, чтобы просчитывать подобные сражения. Мы потеряли много времени, преследуя беглецов и, занимаясь нейтрализацией отрядом прикрытия. Надо было выделить несколько сотен для блокировки заслона, а основной ударной силой навязать отступающим рыцарям ближний бой. Ничего — это не последняя наша битва. Работу над ошибками Бурче провёл сразу и в последующие дни мы дружно тренировали новые приёмы. Главное — люди убедились, что противника можно и нужно бить.