Цена твоей Любви (СИ) - Магницкая Доминика. Страница 50

Пауза затягивается. Я усмехаюсь и кладу револьвер на стол. Не вижу смысла в запугивании. Особенно — в его, единственного человека, которому известна настоящая причина моего срыва.

— Нико, ты со мной с самого начала. Когда еще объедками питались и в норах сидели. Собственно, поэтому ты и стал капо. Я тебе доверяю, а ты мне?

— Дело не в этом. Просто ты немного не в себе, а новость из разряда безумных. Твоя жена…

Опускает взгляд в пол, как нашкодивший щенок. Горячий воздух спирает дыхание. Терпение стремится к нулю.

— Что с ней? Её нашли или нет?

— Ты помнишь, что у Алдо нет наследников?

Безразлично пожимаю плечами, абсолютно не горя желанием обсуждать его возможных отпрысков.

— И что? Какое мне до этого дело? — тихо начинаю беситься.

— До нас дошли слухи, что сегодня он сделал объявление и представил своего наследника. А точнее — наследницу. Никто и не подозревал о том, что у него есть взрослый ребенок.

— Ты прикалываешься? — шиплю сквозь зубы. — С первого раза не услышал? Мне плевать. Будь у него хоть сто детей — меня это вообще не колышет.

Хватаю бутылку и пью из горла. Алкоголь приятно обжигает горло. На душе становится чуточку легче. Во всяком случае, этого достаточно, чтобы удержать себя в руках.

Грубо бросаю.

— У тебя всё? Или, может, ты еще что-то полезное мне расскажешь? Например, с кем Алдо трахается?

Надо отдать Нико должное — он стойко терпит мою брань. Стряхивает дрожь с ладоней, отбирает у меня коньяк и спокойно отвечает.

— Ты не знаешь самого главного — кто его дочь.

— И кто же? — иронично вздергиваю бровь.

— Твоя жена.

— За такие шутки я и правда могу тебя пристрелить, — холодно роняю. Бесстрастно выхватываю свою бутылку, не собираясь выслушивать этот бред.

— Давай. Вперед.

Резко сцепляет пальцы на рукояти оружия, перекладывает в мою левую ладонь и нацеливает дуло на голову.

— Стреляй, если реально считаешь, что я стал бы шутить над тобой.

Мозг мигом трезвеет. Я захожусь в припадке от удушающего кашля, запускаю бухло в стену и судорожно хватаю носом воздух.

Сильнейший яд ужаса царапает сердце. Я рвано бросаю.

— Повтори.

— Твоя жена — дочь Алдо.

— Невозможно. Нет. Ты спятил. Отец Моники умер еще до её взросления. Сгинул, когда она маленькая была. Я проверял.

— Рон, тебе ли не знать, как легко подделать информацию. А уж с его связями — вообще запросто.

— Но нахера?

Пожимает плечами. Ответ, вероятно, известен лишь одному человеку — дону, мать его, Каморры.

Просто в голове не укладывается. Почему он решил объявиться только после смерти Амелии?

Что-то не сходится. Может быть, ему выгодна амнезия Царапки?

Черт возьми. Лишний раз убеждаюсь — семья Моники совсем отбитая. Мать травит таблетками, сестра пытается посадить за наркоту, да еще и отец такой, что представить страшно.

— Ты уверен?

— Да. Иначе я бы к тебе не пришёл.

— Она у него?

Сухой кивок. Сколько ни пытаюсь осмыслить — везде тупик.

Зачем моя женщина этому безнравственному ублюдку? Если бы был хорошим отцом — давно бы забрал. Но он сделал это только сейчас.

А я всё гадал, почему Алдо так рьяно её ищет.

Значит, дочь…

— Во сколько встреча? — хмуро смотрю на время.

Я не собирался идти. Вступать в переговоры с таким, как Алдо — ниже моего достоинства.

Но, похоже, придется засунуть в задницу все намеченные планы. Далеко не факт, что рядом с отцом Монике ничего не угрожает. Это подстава. Ловушка. По-другому и быть не может.

— В десять.

Прекрасно. Как раз успею перезарядить патроны.

— Но тебе нельзя там появляться. Ты же понимаешь, что будет дальше?

Конечно. Я стану мишенью.

— Алдо торопится, — ядовито хмыкаю. — Он объявил Монику наследницей не просто так. Она — женщина. Значит, нужно найти подходящего мужа, а это невозможно до тех пор, пока я жив.

— Если поедешь туда, тебя убьют, — тупая констатация. Это очевидно, как дважды два.

Похер. Пусть попробуют. Я весь их дом кровью залью.

— Меня не так легко убить. Расслабься, умирать я не собираюсь, — дарю пустую надежду.

Ндрангета не должна пасть духом. Нико меня заменит, если придется.

— Все влюбленные такие безумцы? — рвано выдыхает. — Или только ты особенный?

Беззлобно смеюсь. Когда решение принято — уже нечего бояться.

Ухожу без ответа. Для меня всё просто — я могу прожить день или семьдесят лет. Умереть сегодня или через целый век. Это неважно, потому что я предпочту час рядом с ней, чем жизнь без неё.

Нико прав. Я безумен. Давно одурел от Царапки, без которой смысл крошится на части. И это чертовски кайфовое ощущение. Ни на что бы не променял.

Глава 29. Моника — любимая дочь отца

Двумя днями ранее

— Каково это — в один день проснуться любимой дочкой Дона? — хитро посмеивается Фелис.

Парню лет двадцать пять. Не больше. С взлохмаченной копной рыжих волос и яркими веснушками на лице он похож на солнце. Теплое и приветливое.

Полагаю, Алдо специально выбрал именно его. Приставил ко мне и приказал следить. Обо всем докладывать. Вызвать доверие и подобраться как можно ближе.

Хитрый план, но он меня недооценивает.

— Не знаю. Любимая ли? — пожимаю плечами и бесстрастно бросаю. — Я не видела его четыре дня.

— У Дона много работы. Ситуация нестабильна.

— Ну конечно, — насмешливо улыбаюсь, — куда уж ему до единственной дочери, которую он знать не знал двадцать два года.

Фелис молчит. Неужели раскусил мой замысел? Из него информацию даже клещами не вытащишь, но по глазам я вижу, что поганцу многое известно.

В голове до сих пор бьются слова матери. Она сказала, что я — любимица Алдо. Но как это возможно? Ведь он не принимал никакого участия в моем воспитании. Или я что-то упускаю?

Нервно стучу ногтями по бархатной обивке дивана и вкрадчиво уточняю.

— Чем конкретно сейчас Алдо занимается? — принимаю максимально безмятежный вид.

Будто душу не рвёт от сомнений. Будто я подобна белому листу, внезапно потерявшему все чернила. Но сердце-то не обманешь.

Оно по-прежнему болит от шрамов. Истошно выкрикивает лишь одно имя — Роналд.

— Не забивай свою милую головку всякой ерундой. Тебе не о чем волноваться, — иронично отмахивается и плюхается на диван. Прикрывает глаза, ясно давая понять, что разговор закончен.

Отлично. Сменила одного тюремщика на другого, а правила всё те же — помалкивай и не лезь не в своё дело.

Не на ту нарвались.

Я достаточно ждала. Каждый день прислушивалась к звукам за дверью и надеялась, что Алдо пожелает осчастливить меня своим присутствием. Но нет — он не появлялся. И я нахожу это крайне странным — зачем посылать за мной людей и брать в заложники мою мать?

Чтобы сразу же забыть о моем существовании?

Так не пойдет.

Я решительно сжимаю руки в кулаки и внутренне подбираюсь. Наблюдаю за расслабленным телом Фелиса и опускаю взгляд на его смятую рубашку. За пазухой — пистолет.

Только бы дотянуться, и тогда он у меня живо заговорит.

Незаметно скидываю ботинки, откидываюсь на спинку дивана и демонстративно громко зеваю.

Ладонью закрываю глаза и тихо бормочу.

— Закрой шторы. Свет мешает.

— В десять утра?! — удивленно восклицает.

— Да. Я не выспалась. С вашим режимом вообще скоро ноги протяну от усталости.

— Ты сутками лежишь и ничего не делаешь, — насмешливо фыркает.

— Потому что только это мне и позволено. Спасибо — хоть дышать разрешили, — язвительно бросаю.

Сквозь сомкнутые пальцы вижу, как он встает. Тихо следую за ним, стараясь не шоркать ногами.

Парень дергает занавеску и поднимается на носки, чтобы дотянуться до крючка.

Просто идеальный момент. Лучше не придумаешь — оружие само на меня смотрит. Буквально в руки просится.