Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната. Страница 17

- Лучше бы ты не болтал, Феликс, - не слишком уверенно сказал господин Планель. – Тем более в этой болтовне – ни слова правды.

- Рано или поздно барышня Ботэ услышит об этом, - возразил аптекарь. – Лучше пусть узнает сейчас

- Милорд – святой человек, - упрямо повторил Планель.

- Ой, да продолжайте уже! – взмолилась я. – При чём тут смерть родителей Марлен и «святой» месье Ноэль?

- Феликс… - покачал головой Планель, но потом замолчал.

- Видите ли, - аптекарь задумчиво потёр переносицу, - многие в этом городе убеждены, что милорд Огрест имеет прямое отношение к смерти лорда Шарля, леди Юджени, а так же к исчезновению доктора Каннинга и господина Гаспара. Собственно, поэтому его и называют за глаза милым прозвищем лорд Огр. Людоед.

- Какие интересности вы мне рассказываете, - сказала я. – А чем эти слухи подкреплены? Месье Планель сказал, лорд и леди утонули в озере.

- Так сказал милорд Огрест, и я ему верю, - Планель воинственно вскинул голову. – Каннинг давно хотел уехать к морю, это мы все знали, а Гаспар, похоже, сбежал вместе с передвижным театром. В то лето они как раз у нас представляли.

- Сбежал накануне свадьбы? – невинно поинтересовался Ферет.

- Мало ли что могло произойти, - не сдавался Планель. – Выпил лишнего, увлёкся, а потом было стыдно показаться на глаза Жозефине. Тогда на представлении Гаспар очень восхищался одной актрисочкой – она играла Коломбину. Они даже поссорились с Жозефиной из-за этого. Чего не бывает – ударило в голову, и пошё-ёл!

- Может и так, - согласился аптекарь. – Никто не знает, что тогда произошло. Только одно известно – через несколько дней после рождения барышни Марлен лорд Шарль и леди Юджени погибли, доктор Каннинг и аптекарь Гаспар Монтеро исчезли, а милорд Огрест рассчитал всех слуг в замке, и все они – смею заметить – тут же уехали из Шанталь-де-нэж.

- Потому что все были – приезжие, - сказал Планель. – Зачем им здесь оставаться? А Гаспар удрал с комедиантами. Они уехали ночью, это подозрительно.

- А ещё в ту ночь уехали обозы с дровами на продажу, - подкинул «полешков» Ферет. – В этих обозах можно было парочку медведей вывезти, и никто бы не заметил.

- Ты на что намекаешь? – ощетинился Планель.

- В самом деле, - поддержала я его, - на что вы намекаете, месье?

- Ни на что, - заверил нас Ферет. – Просто рассказываю, чему сам был свидетелем. Не забывайте, всё это происходило при мне, дядюшка Перси. И исчезновение мастера Гаспара было для меня настоящим ударом. А когда я понял, что пропал и доктор – сам подумывал исчезнуть. Ведь мне только-только присвоили третью степень, я ещё и фармакологом не работал, был помощником на подхвате, а с тех пор пришлось отдуваться за двоих. И у большинства горожан своя версия, почему так неожиданно погибли молодые лорд и леди, и почему исчезли два городских медика, которые засвидетельствовали их смерть.

- Нагло врут, - отрезал господин Планель.

- Возможно, - согласился аптекарь. – Но многие убеждены, что это милорд Огрест убил своего младшего брата и невестку, а потом избавился от докторов, которые могли бы подтвердить убийство.

- Врунам, которые пустили этот слух, языки надо повырывать! – вскипел Планель, как кофе.

- Но все мы понимаем, откуда пошли эти слухи, - мягко заметил Ферет.

Вместо того чтобы броситься на защиту «святого» милорда Огреста, Планель замолчал и понурился.

- А откуда пошли слухи? – спросила я, чувствуя, что голова идёт кругом от дел, которые творились в тихом и хорошеньком городе Шанталь-де-нэж.

- Всё дело в том, что леди Юджени была невестой милорда Ноэля, - объяснил аптекарь. – Они были обручены, свадьбу должны были сыграть под Новый год, осень милорд провёл в столице – заключал новые контракты и закупал подарки к свадьбе, а когда вернулся – обнаружил, что его невеста уже тайком обвенчалась с лордом Шарлем.

- Да вы что… - потрясённо произнесла я, внимательно наблюдая за господином Планелем, но тот и не думал возражать – сидел, понурившись. – Какие страсти у вас тут разыгрываются, хотя с виду всё так спокойно. И как милорд Ноэль отнёсся к этой новости?

- Он был не в восторге, - дипломатично ответил Ферет.

- Да ладно! – прорезался голос у господина Планеля. – Милорд сильно злился, примерно, час. А потом простил их. Если бы он хотел их прибить, то прибил бы сразу. Зачем было ждать год?

- Милорд вернулся в конце ноября, - продолжал аптекарь. – О венчании ему стало известно не сразу. Леди Юджени и лорд Шарль поначалу скрывали – не знаю уж, на что рассчитывали. Может, хотели сбежать. Может, надеялись, что милорд Ноэль сам расторгнет помолвку по тем или иным причинам. Но в декабре, перед самой свадьбой всё открылось. А в августе следующего года леди Юджени родила прелестную девочку, и всем, кто знал Огрестов, было видно, что малышка очень похожа на лорда Ноэля и совсем не похожа на беднягу Шарля. А то, что милорд безгранично любит Марлен – это ни для кого не секрет.

- Она – его единственная племянница, - буркнул Планель. – Как ему её не любить?

- Это само собой, – кивнул Ферет. – Но ходят слухи, что Марлен – совсем не племянница, а дочь милорда Огреста. И несчастье с леди Юджени и лордом Шарлем случилось именно после рождения Марлен. Вот вам и ответ, почему надо было ждать год.

- Да быть такого не может, - шумно вздохнул господин Планель. – Милорд до свадьбы никогда бы к леди Юджени не прикоснулся.

- Мы и подумать не могли, что лорд Шарль тайком обойдёт старшего брата, - заметил аптекарь, а потом обратился ко мне: - Вы не осуждаете меня, Кэт? Что я затронул такую щекотливую тему? Не следовало юной и неискушенной девушке знать об этом, но я сделал это из лучших побуждений. Милорду Огресту не слишком приятны воспоминания о тех временах. Я не раз видел, как он приходил в ярость, когда кто-то отмечал слишком большое сходство его и Марлен. Мне не хотелось, чтобы вы испытали эту ярость на себе.

- Нет, не осуждаю, - сказала я медленно, обдумывая всё то, что только что услышала. – Я даже благодарна вам, месье. Когда приезжаешь в новый город, лучше сразу узнать – кто есть кто. Так меньше наделаешь ошибок, за которые потом придётся расплачиваться.

- Спасибо, - искренне поблагодарил меня Ферет. – Я рад, что вы всё поняли правильно. Если хотите, я расскажу вам обо всех жителях города.

- Когда будет свободная минутка, обязательно к вам наведаюсь, - заверила я его с улыбкой. – Есть ещё что-то про Огрестов?

Аптекарь пожал плечами:

- Вроде, больше ничего. Но вот упаси вас небеса напомнить Лиленбруку про его внуков…

- А что с ними? – удивилась я.

- В первый месяц работы я посмел сказать старику Сальватору, что видел его внуков – на загляденье крепкие и здоровые мальчишки, - сообщил Ферет, как огромную тайну, - и четверть часа выслушивал ругательства и проклятья, а также заверения в том, что нет у него никаких внуков.

- Как загадочно, - заметила я, надевая перчатки.

- Лиленбрук поссорился со своей дочерью, - объяснил Ферет, - когда она вопреки его воле вышла за нашего учителя из церковной школы. Старик так и не признал этого брака, не разговаривает с дочерью и видеть не хочет внуков…

- Спасибо, что предупредили, - сказала я, поднимаясь с круглой табуреточки, на которой до этого сидела, - теперь я точно не повторю ваших ошибок. Но нам пора, месье Ферет. Мы ведь взялись привезти капли для Марлен, а вместо этого наслаждались вашим прекрасным кофе и не менее прекрасным рассказом. Теперь поторопимся, месье Планель, - обратилась я к конюху.

- Поторопимся, - уныло отозвался он, вставая и надевая шапку.

- Заглядывайте, Кэт! – сказал на прощанье аптекарь. – Я точно не упрекну вас за красные сапоги!

Я помахала ему рукой, села в сани, сначала смахнув нападавший снег с сиденья, и перестала улыбаться только когда лошади бодро побежали по улице, подгоняемые хлыстом и свистом господина Планеля.

- Что-то мы и правда там подзадержались, - сказал он, оглядываясь на меня через плечо. – А вам Ферет понравился, как я посмотрю.