Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос. Страница 18

Повзрослев, он часто задумывался над тем, почему его родители жили так бедно. Их старый деревянный дом стоял в трущобах, прогрызенный жуками и крысами, прогнивший и ушедший в землю по самые окна. Печь в нём давно разваливалась, и матери часто приходилось замазывать её глиной, потому что денег на новую не было. Его мама была из бедного крестьянского рода, сирота, которая всю жизнь прожила на этом месте. Но отец… Отец был Терребиусом, и, сравнивая его с Дафной, Габриэль не понимал такой существенной разницы в их уровне жизни. Дафна рассказывала, что Терребиусы — это наследники обедневшей хайрокской знати (то ли Лаэрингов, то ли ещё как-то, Габриэль не запомнил), в которой были и великие маги, и уважаемые учёные, и, после смешения их крови с коловианцами, известные воины. Дафна знала свою родословную и, несмотря ни на что, гордилась ей; сама добилась больших успехов, стала придворной чародейкой, одним из самых богатых и уважаемых людей в графстве, но её брат… её брат женился на крестьянке, осел в трухлявом домике на окраине Лейавина и месяцами где-то пропадал, а возвращаясь, приносил немного денег, которых его жене хватало ещё на один месяц тихой бедной жизни. Габриэль не знал, чем занимался отец. Однако в детских воспоминаниях он остался благородным храбрым воином, который умел превосходно обращаться с оружием, не боялся опасности и отдал жизнь в знаменательной исторической битве, защищая целый город и своим мечом повернув ход истории.

Однажды Рэл решил, что на самом деле его отец был весьма посредственным воином, обычным наёмником, а он, как и любой мальчик, просто хотел видеть в отце героя. Но потом в памяти всплывали картины, когда отец брал в руки меч. Он владел такими приёмами, которые даже сейчас Габриэль считал одними из самых сложных. А сейчас Габриэль достойно обращался с оружием.

И что-то не сходилось. Рэл понимал, что на самом деле ничего не знал ни об отце, ни о матери, но в голове никак не укладывалось, почему же они жили так бедно, в отличие от Дафны? Она ведь была таким же человеком, обычной, из той же семьи. Наверное, ему просто стоило признать, что да, так бывает. Однако что-то всё-таки мешало это признать. Иногда Габриэль думал, что Дафне намного больше сорока лет.

Он ещё ни разу не жалел, что его юность прошла в её доме. Дафна дала ему такое образование, которое он никогда бы не получил в Лейавине, обучила его магии, нашла прекрасного учителя фехтования, разрешила проводить время с Фьотрейдом и познавать основы кузнечного дела, справедливо считая, что и это пойдёт племяннику на пользу. Сейчас, многое осмыслив и поняв, Рэл был искренне благодарен ей за это. Тогда он был глупым вспыльчивым юнцом, не понимающим, что каждый её урок важен, поэтому уставал, злился, много раз хотел всё бросить и сбежать от неё. И вскоре в самом деле сбежал после очередной ссоры, вырвавшись на свободу, о которой так долго мечтал.

И что ему дала его свобода? Он мерил шагами дороги Сиродила, зарабатывал убийствами и тратил эти деньги на шлюх и алкоголь. Великолепное будущее.

Порой он скучал по Дафне и много раз думал над тем, чтобы вернуться к ней и поговорить, узнать, как она, да и жива ли вообще. Но жизнь захлёстывала его в такой круговорот событий, что он никак не мог найти время для похода в Бруму. В такие дождливые дни он особенно чётко осознавал, насколько это ужасно — не найти свободного дня, чтобы встретиться с единственным близким человеком.

Если бы он остался тогда с ней, то его жизнь была бы совершенно другой. Дафна нашла бы ему место при дворе, познакомила со многими знатными людьми, и сейчас ему не приходилось бы барахтаться во всей этой грязи, спать в придорожных трактирах с клещами и блохами, пить разбавленное пиво и проливать литры крови за горсть золотых монет.

Рэл не верил в судьбу, всегда думая, что сам является хозяином своей жизни, но, размышляя над этим, он понимал: что это, если не судьба? Почему всё сложилось именно так? Почему, когда вокруг столько возможностей, он идёт именно по этой колее, не имея сил никуда с неё свернуть?

Ему не нравились такие пасмурные дни. Они наталкивали на странные размышления и вгоняли в тоску. Ему нужно было думать о предстоящем деле, его первом контракте в Тёмном Братстве, а он мог лишь ядовито улыбаться, понимая, что в эту самую секунду спокойно идёт по размытой дождём дороге в далёкий город, чтобы хладнокровно и уверенно отнять жизнь незнакомой женщины. Его совершенно не терзала совесть, словно ему предстояло выполнить что-то обычное. Осознание этой жуткой реальности своего существования и заставляло его время от времени глупо усмехаться в пустоту закрытого стеной мороси леса.

Темнело в пасмурную погоду рано, и Габриэль решил остановиться в подозрительном безымянном трактире. Кроме него здесь была группа вооружённых боевыми топорами мужчин и женщина-чародейка среднего возраста, к которой они приставали, откровенно намекая на близость, но вмешиваться Рэл не стал. Он снял дешёвую комнату и поднялся к себе с ужином, совершенно не желая трепаться с ворчливым хозяином-стариком, который то и дело жаловался на погоду.

Промокшую насквозь одежду пришлось разложить прямо на полу, от безделья высушивая её слабым огненным заклинанием, собранным тусклой сферой в руке, а еда оказалась настолько отвратительной на вкус, что Габриэль без малейшего угрызения совести выбросил содержимое тарелки из окна, где на него тут же набросилась голодная ворона, уже изрядно надоевшая своим карканьем.

Ночью из соседней комнаты стали доноситься пронзительные женские крики и просьбы прийти на помощь, и Рэл даже хотел было подняться и разобраться с теми уродами, лишь бы выспаться, но через минуту крики сменились захлёбывающимися стонами, и он решил оставить всё как есть. Помогать той женщине всё равно было поздно, а строить из себя героя и связываться с тремя вооружёнными головорезами не было никакого желания.

Утром дождь стих, перестав барабанить по дырявой крыше, но небо всё равно оставалось затянуто тонкой тёмной пеленой. Габриэль совершенно не чувствовал себя отдохнувшим, но вот пробудившийся к рассвету голод заставил его, почти не разжёвывая, проглотить ту стряпню, которую здесь подавали на завтрак, и запить всё обычным стаканом воды. Рисковать пробовать местные напитки Рэл точно не хотел.

*

Долгожданные стены белокаменного Анвила показались впереди после полудня. Над морем, которое виднелось синей полосой на горизонте, засверкали пробившиеся сквозь облака солнечные лучи, а дующий с берега южный ветер был тёплым и ласковым, и Габриэль, разом забыв про накопленную в дороге усталость, вошёл в город и направился к замку. Он не знал, где находится нужное ему даэдрическое святилище, которое отправилась изучать Эланта, но Каста посоветовала ему поговорить с её знакомым, придворным магом, интересующимся тёмными силами. Связываться с Гильдией Бойцов, которые точно знали об этом месте, было глупо и опасно, потому что тогда Рэл точно навлёк бы на себя подозрения, а ещё кого-то, кто смог бы помочь в этом вопросе, он не знал. Разве что Мэри предложила ему отыскать местного охотника, отлично знающего все окрестности, но Габриэль не запомнил его имени.

Дворцовый стражник с неохотой пропустил его в приёмный зал замка, презрительно осмотрев с ног до головы, но не стал задавать лишних вопросов. А вот добиться аудиенции у придворного мага оказалось сложнее, потому что управляющий, занятый более важными делами, около четверти часа даже не замечал пытающегося привлечь его внимание бретона.

— От кого вы, говорите? — наконец уточнил он, сделав пером пару заметок в толстой книге, которую держал в руках.

Габриэль терпеливо повторил:

— От Касты Скрибонии. Она не имеет возможности приехать сама, поэтому попросила меня уточнить у Бэралорна некоторые интересующие её детали.

— Хорошо, я передам это господину Бэралорну, — безразлично сообщил управляющий, черкнув ещё несколько слов в своём журнале. — Представьтесь ещё раз.

— Сэмюэль Баклист. — Это нелепое имя стало первым пришедшим в голову. Раскрывать свою личность Рэл не хотел.