Опасное искусство (СИ) - Кэмерон Кальтос. Страница 20

Из комнаты со святилищем уходило два точно таких же коридора, и Габриэль, тихо наклонившись за тяжёлым камнем, с размаху бросил его в противоположный тоннель. Эланта и воин мгновенно насторожились. Гулкий стук от падения камня разлетелся эхом и вспугнул стаю летучих мышей, которые тут же вылетели на свет с противными писками. Как Габриэль и ожидал, это стало поводом для бойца.

— Я гляну, что там. — Перехватив кинжал, он направился в коридор.

Эланта пожала плечами, не видя в этом ничего необычного.

— Просто летучие мыши.

— Но что-то их потревожило. Скоро вернусь.

Радуясь, что план сработал, Габриэль достал из нагрудного кармана старый магический свиток с рунами и, развернув его, тихо начал читать. Это заклинание он однажды выпросил у одной своей подружки из Коллегии, которая увлекалась Школой Колдовства, и теперь наконец-то мог им воспользоваться. После прочтения, написанные руны сгорали, концентрируя силу в его руках, и это слабое огненное свечение могло привлечь к Габриэлю внимание. Проклиная себя за то, что упустил этот момент, он осторожно прикрыл свиток краем плаща, не прерывая заклинание и чувствуя всё больше подвластной ему связанной с Обливионом энергии. Когда хрупкий пергамент осыпался на сапоги светлым пеплом, Рэл резко выглянул из своего укрытия и направил поток чужеродной магии в центр зала, где стояла альтмерка. Над её головой с грохотом разверзся портал, выпуская из ближайшего Плана могущественного низшего даэдра, и Эланта вскрикнула, осознавая, что никакими силами не сможет защитить себя от зивилаи. Тут же послышался шум торопливых шагов — на крик прибежал отвлёкшийся боец.

Рэл хорошо помнил условия своего контракта. Понимая, что этот парень может пойти с мечом на такого монстра, он сосредоточился на заклинании и пронзил бойца ярким зелёным лучом света, парализующим тело. Это заклинание было одним из самых опасных. Будь ты хоть трижды лучшим воином, но если твоё тело перестанет тебе подчиняться, то повлиять на исход битвы ты уже никак не сможешь. Поэтому Габриэль всегда носил на шее амулет против подобной магии. Он много раз думал сменить его на что-то более полезное — на отражающее или поглощающее любую враждебную магию, — но такие артефакты были очень дорогими.

Серая кожа зивилаи сияла отблесками факелов и магии, мышцы его сильных рук напрягались, когда он замахивался обоюдоострой секирой из красного металла с кровавыми прожилками, и в этом было нечто чарующее. Массивное даэдрическое оружие стремительно рухнуло вниз, разбивая поставленную чародейкой магическую защиту, не остановилось, когда она закрылась от смерти скрещенными руками, и разрубило плоть и череп, заполняя подземелье хрустом костей и криками ужаса, сменившимися неразборчивым хрипом. Даже Габриэлю, видевшему не одну ужасную смерть, сделалось не по себе, когда зивилаи превратил высшую эльфийку в раздробленную кровавую массу, заливающую пол пещеры густой красной лужей. Брызги остались и на белокаменном алтаре и медленно стекали по нему вниз.

Видя, что даэдра двинулся на распластавшегося на обломках святилища бойца, Габриэль поднёс пальцы к вискам, развеивая заклинание призыва, и бегом направился к выходу из пещеры. Он на ходу подхватил мешок с вещами, оставленный в высокой траве, и не остановился. Вряд ли воин начнёт преследование: его задание по охране учёной провалено, она умерла, — но почему-то Рэлу не хотелось медлить и испытывать судьбу. Перейдя на быстрый лёгкий шаг, он взял курс на Скинград, надеясь успеть в город к вечеру. Хотя он подстроил всё так, будто Эланту убило порождение Обливиона, ему казалось, что Анвил и Кватч сейчас небезопасны, так что Габриэль свернул на тракт только после того, как вышел за пределы этих графств.

Перед глазами до сих пор мелькала картина изуродованного трупа Эланты и склонившегося над ней могучего зивилаи, и, хотя Габриэль не был слабонервным, думать о том, что это он убил эльфийку и оставил её останки гнить в тёмной пещере, было мерзко. Не было никакого чувства вины, угрызений совести, просто осознание того, что несколько минут назад эта женщина восхищённо переписывала в книгу древние даэдрические руны, а теперь её тело бесформенной кучей костей и мяса валялось на залитом кровью полу, сжималось на горле ледяными пальцами отвращения. Интересно, какой шок тогда получил тот несчастный боец, у которого не было ни единого шанса защитить её от столь страшной смерти, если даже сам Габриэль не мог перестать об этом думать?

*

Скинград встретил его сочными виноградными полями, залитыми светом закатного солнца, греющего спину, и Рэл понял, что не сможет уйти отсюда, не отпробовав местных вин, которые точно выветрят из головы дурные мысли, не ослабевающие всё это время. Он свернул в южный жилой квартал, проходя знакомыми узкими улочками по нагретому за день камню мостовых, и поднялся по крутой лестнице хорошо известного ему большого трёхэтажного здания трактира.

Хозяйка-орсимерка, о чём-то болтавшая с вызывающе одетой имперкой, тут же заметила нового посетителя и кивнула ей, улыбнувшись. Габриэль присмотрелся к белокурой девушке, которая изящно откинула в сторону край разрезанной юбки, обнажая стройную ножку.

— Комнату на ночь, бутылку крепкого вина и два бокала, — коротко сказал он, выкладывая на стол деньги. Заметив, что девушка потеряла к нему интерес, подумав, что наживка сорвалась, он демонстративно подбросил кошель в руке, показывая, что в нём ещё хватает на дополнительные расходы, и требовательно сообщил: — Второй бокал для тебя.

— Третья комната слева вверх по лестнице, — орсимерка выложила перед ним ключ и поставила тёмную бутылку. Девушка подхватила бокалы, поднимаясь со своего места, и направилась следом за клиентом. Габриэль заметил, как она улыбнулась трактирщице.

Комната оказалась просторной, с большой кроватью и широкими окнами. Девушка, открывая бутылку и разливая виноградный напиток в высокие бокалы, с любопытством наблюдала за тем, как Рэл снимал доспехи. Он, не стесняясь, изучал взглядом её саму. Ему нравились такие: молчаливые, симпатичные, с хрупкой фигурой. Плавно приблизившись, она передала ему полный бокал, с разрешения добавив несколько капель зелья: небольшая формальность, которая поможет им избежать многих неприятностей и лишних проблем.

— Есть какие-то пожелания? — шёпотом поинтересовалась она, игриво гладя пальцами вены на его руках.

Габриэль опустился в старое неудобное кресло, делая глоток:

— У меня была тяжёлая неделя.

— Тогда я помогу тебе расслабиться и забыть её.

Её тонкие пальцы ловко развязали шнуровку платья на груди, и, уверенно подойдя к окну, девушка одним движением задёрнула шторы.

«Не соврала», — подумал Рэл, открывая глаза и видя рядом с собой ещё спящую имперку, которой действительно удалось помочь ему забыть обо всей этой суматохе с Тёмным Братством. Над Скинградом уже поднялось нежное весеннее солнце, проливая свет на крыши домов и в занавешенные окна, и стали слышны первые уличные разговоры. Стараясь не потревожить девушку, Габриэль встал с кровати в поисках одежды. После такой ночи снова отправляться в дорогу было лень, и он даже подумал задержаться в Скинграде на пару дней, но лежащие в сундуке новые чёрные доспехи будто бы напомнили ему о том, что у него теперь есть обязанности. Жуткие и кровавые, но всё же.

Когда он зашуршал лёгкой тканью рубахи, девушка на кровати сладко потянулась, трогая одеяло рядом с собой, и открыла глаза, осматривая безразличным взглядом привычную ей комнату. То, что она осталась с ним на ночь, уже не удивляло Рэла: так случалось часто, потому что он не любил торопиться, а после уже у обоих не было сил идти куда-то.

— Доброе утро, — зачем-то сказал Рэл, застёгивая ремень на штанах. Девушка всё ещё не спускала с него любопытного зелёного взгляда.

— Редко мне такие попадаются, — вдруг призналась она, подгибая под себя ноги. — В следующий раз могу сделать тебе скидку.

Габриэль снова скользнул взглядом по привлекательным изгибам её тела.