Охота на магов: путь к возмездию (СИ) - Росс Элеонора. Страница 72

— Ушел! — вскрикнул он в недовольстве. — А столько бы историй поведал. Он ночью, как затянет свои рассказы, так будто сон снимет — ни в одном глазу его. А Вы, я смотрю, скучаете, — обратился он к Розалинде, развернувшись вполоборота. — Что ж, мучить Вас не намерен. И, как говорится, сколько душа пожелает, оставайтесь в замке. Сомневаюсь, что кто-то сможет Вас провести. Мне была бы честь, вот только стражник не доложил, где оставил Вас.

— Отдам Вам свою честь, — отозвалась царица, медленно поднимаясь с места. — Большая редкость видеть такие приятные и симпатичные лица.

И вот, смущенные глаза вновь повисли на ее фигуре. Когда изящная ладонь с длинными, черными ногтями коснулась ее ладони, то приятная волна мурашек пронзила бледную кожу. Розалинда впитывала в себя каждое ее слово, как увядший цветок, нуждающийся во влаге. Сквозь слепую тьму забрезжил сладостный свет. Маленькая, пухленькая девушка стояла над зажжённой свечей. Лицо ее обернулось, когда услышала служанка скрип двери, и, помявшись, поклонилась; беленький чепчик неловко скатился на маленький нос. Но Розалинда не хотела ничего слышать и видеть, ведь неизвестно, почему сама царица провожает ее до покоев! И тут она прохладными пальцами коснулась девичьего плеча. Та вздрогнула, но все же, какой упоительный испуг пролетел по груди, впиваясь в самое сердце! Теперь ее мечту освещал свет восковых свечей, и напрасно пыталась скрыть своих чувств. Блеск лестницы, низкие ступени. Все вдруг заиграло другими красками, и как же хороша эта палитра. Идти было недолго. Поднявшись на второй этаж и завернув влево, они остановились у темной двери. Внезапно высвободив руку, Царица посмотрела на девчонку долгим загадочным взглядом, будто искала сломанные шестеренки. После медленно произнесла:

— Большую силу не спрячешь, — задумчиво и сжато. Слова — карточки, и вытаскивала она только нужные. — Редко я встречаю таких людей, если вообще встречала, — снова молчание, долгое и томящее. — Впрочем, можете заходить на чай в мои покои, буду рада.

Все произошло настолько быстро и неуловимо, что, будучи уже в спальне, Розалинда и не понимала, какое великое забвение подчинило ее. Очнувшись от безмолвия, прижала руки к лицу: это не обман чувств, не сон. Не иллюзия, в конце концов. Наяву царская рука прикоснулась к ее ладони, наяву пригласила в свою часть замка, и наяву ее роль теперь — желанная гостья. Если бы это ощущение покоя не исчезало! От чудного голоса все ее тело задрожало, возжелало слиться воедино с этим непринужденным тоном и исчезнуть. Как теплая ладонь Афелисы, скользящая по ее волосам, мысли эти согревали сердце. «Это обыкновенное восхищение, — пролетела мысль сквозь облака тихого ликования. — Часто встречаются такие люди, вот только не все из них оказываются хорошими». Щека примкнула к подушке, обдало теплом. В ней словно зазвучали колокола, призывавшие к исканиям и копаниям прошлого. Утерянного, но оно и на радость. Как не хотелось, чтобы эти звезды когда-нибудь растворились в пыль.

За окнами расцветало озеро шипов и алых лепестков. Выйти из замка она не решалась, волновала до чертов встреча с Царицей. Имени Розалинда не знала, никто его не упоминал, словно сторонился. Если предстанет возможность, то нужно взять ее в руки. Мигом пролетели два часа. Хоть и опасности никакой не было, но осторожность взяла вверх. Девочка спрятала сумку на самом дне ящика, закрыв сверху всем лишним мусором: бумагами, прожжёнными блокнотами. Да и смешно она выглядела на кону встречи: торопилась, действия воспроизводились быстро, без порядка и с какой-то стукотней. Ее тревога и боязнь опоздать, упустить этакую возможность, подгоняла за дверь. Наконец отошла от зеркала, вовсе не красуясь и не наряжаясь, нет. Наоборот, все эти переживания возникали из-за ее должно не уложенных волос, отсутствия розовеньких румян на щеках и глазах.

***

Сгустки туч собирались воедино, хмурясь и гневаясь над замком. Каменная тропа. Ветер качает тоненькие стволы деревьев, сухие ветви ссыплются на землю. Покой в саду царил по-особенному: жива лишь природа, розы и пожелтевшая трава, а серые, расцарапанные кирпичи стен впитали в себя беспечность и томительную скуку. Посмотришь, и замок не блещет роскошью — первый взгляд всегда обманчив. Купола, окна, стены — все было будто из одного теста, да слеплено разно. Равнина усеяла старенькими домиками, и виднелись лишь их крыши с поломанной черепицей. Замок гордо стоял на возвышении, видом своим грозным внушая иноземцам подозрения: по их-то устам и перетекали сплетни. Беспокойное течение дней усыпляло, хотелось сполна насытиться всей безмятежностью. Звездная тьма над крышей, хвойный лес вдали; огоньки свечей сверкали в легком сумраке. Адлера откинулась на спинку кресла. В тени виднелась высокая тень: служанка, покорно сложившая руки. Она сопровождала Розалинду и тут же резко скрылась. Точно в первый раз, гостья замерла в томительном ожидании. Царица сидела за столом на открытой веранде и, услышав тихий отклик прислуги, поднялась, жестом призывая ее подняться. Низенькие ступени, однако ноги будто ломались пополам, передвигаться тяжело. Заглянув в это нахмуренное, словно озлобленное лицо, Розалинда склонила голову, принижаясь и вызывая на губах Адлеры непринужденную усмешку. Она села на плетеный стул, поджав ноги. На веранду проник сумрак, нежно обволакивая в свой вечерний холод, оттесняя ход времени. Острый взгляд наблюдала на себе девчонка: тихо, испуганно и непреклонно.

— Я не ошибалась в своих предположениях, — медленный голос вовлек в разговор. — Вы все же пришли. Если бы знали, сколько гостей мне отказывали и их неожиданные причины, то, без сомнения, Вы бы посторонились нашей встречи. Пустую болтовню я распускать не буду. Только если Вам захочется, а так не буду раздражать.

— О чем вы хотите поговорить? — отозвалась она, откидываясь на спинку стула.

— Я знаю Вашу проблему. Привязанность — плохая подруга, но без нее никак. Я слышала лишь разговоры о госпоже Диамет, но самой не приходилось встречаться. Знаю, как сильно Вы хотите попасть в пристанище магов, вот только сейчас не время. В нем бурно решаются вопросы дальнейшего существования колдовского народа. Да и живется там не сладко, — она отвела взгляд на лесную даль. — Вы не сможете дойти. Одумайтесь.

— Мне бы знать, куда они стекаются, а уж потом говорить: дойду я или нет, — заключила Розалинда, опираясь ладонями о колени. — Может, они совсем близко. Я не хочу оставаться там, где мне не рады.

— А будет ли она Вам рада? — вдруг спросила Царица, прерывая. — Уверены, что госпожа все еще помнит о Вас и с нетерпением ждет? Как Вы оказались у нее? Афелиса Диамет служила охотникам и не подпускала никого к себе. Неужели Вы стали исключением?

— Не только я исключение. Но и принц. Она должна помнить меня, но…

— Но? — протянула Адлера.

— Да. Возможно я и впрямь потеряла некую значимость, ведь ее долг куда значительнее, — девочка поежилась, напрягаясь. — Мы расстались на хорошей ноте, так что не думаю, что она совсем меня позабыла.

— Как знаете, — равнодушно ответила Царица. — Поймите меня правильно. Я никак не хочу Вас отговаривать, только предостерегаю. Вас ждет только потеря. Маловероятно, что сможете достичь вершин.

И тут на тропинке возникла бесшумно чья-то фигура. Приглядевшись, Розалинда узнала знакомые черты — советник. Неизвестно, сколько он простоял под темным небосводом, сколько мыслей уловил, однако, кажется, что Адлера заметила его раньше и, как полагалось, рассуждение свое досказала. Она сразу поняла, что беседа их подвергается завершению. Самым подозрительным в его внешности были глаза: голубые, почти белые, зоркие.

Молчаливо приветствуя, мужчина сложил руки за спину, скользящим шагом устремился к колоннам веранды. Вежливая фраза застряла в горле. Взгляд его метался, встревоженно и рассеяно. Согнувшись в легком поклоне, исподлобья посмотрел на Царицу, четко зная, что Адлера осведомлена.

— Требуют, — лениво бросила она, опираясь подбородком о ладонь. Лицо ее помрачнело пуще тучи. Наблюдательность Царя раздражала и делалась все ненавистнее. Ощущение стеклянного, павшего с планки колкости взгляда раздалось по всему телу связанными нитями, все затягивающимися и верно внедряющимися в кожу. Видимо, все же не требуют, а просят. Просят ее чести, вот только кому?