Открытые сны Раскаяние (СИ) - Львова Мира. Страница 12

Константин остановился, обхватил себя руками и, ссутулившись, продолжил:

— А я перекидывался с медперсоналом парой слов о его самочувствии и быстро уезжал обратно. Возвращался к своей счастливой жизни. А Боря оставался там, взаперти и снова ждал у окна моего приезда…Он так любит меня, а я его бросил.

Пейзаж закружился в разноцветном вихре. А когда он рассеялся, жаркое летнее солнце на мгновение ослепило их. Ярослава огляделась. Они стояли посреди небольшой благоухающей поляны, окруженной частоколом молодых березок. Слева виднелось продолговатое озеро. Ярослава приставила руку ко лбу, спасаясь от солнца, и увидела бледно-розовые кувшинки, плавающие вдоль берега.

— Я знаю, где мы! — воскликнул Константин и Ярослава вздрогнула от неожиданности. — Вон там за деревьями бабушкин дом…Лет тридцать здесь не был.

Вдали, между кронами деревьев, выглядывала серая крыша дома и кирпичная труба. Вдруг в озеро что-то плюхнулось. Они вышли из березового круга и увидели в камышах мальчика в полосатой майке до колен. Мальчик выковыривал камешки с берега и бросал их в воду. Ярослава подтолкнула опешившего Константина и пошла следом. Мальчик обернулся и помахал рукой.

— Костя, посмотри, я почти до середины добросил. Попробуй ты.

Константин подошел, опустился на корточки и взял камень с маленькой ладошки.

— Здравствуй, Бублик.

— Костя, ну ты чего! Бросай скорее, а то мои круги пропадут, и мы не будем знать кто дальше бросил.

Константин легонько подбросил камень, и он упал в воду возле берега. Боря залился счастливым смехом. Ярослава улыбнулась, наблюдая, с какой нежностью Константин притянул брата к себе, крепко обнял и поцеловал в щеку.

— Где ты был? Мне было страшно, — пожаловался Боря. — Мы же хотели землянику собрать.

Константин вопросительно посмотрел на Ярославу. Та кивнула.

— Конечно, пойдем собирать землянику.

Он поднял Борю на руки и побрел по густой траве наверх, к поляне. Ярослава опустила руку в прохладную воду озера и порадовалась тому, что сознание Константина до мельчайших подробностей воспроизвело этот мир. Правда, вдали вместо леса и неба виднелись нечеткие образы, словно разозлившийся художник размазал неудавшийся рисунок по холсту. С цветка слетела бабочка и опустилась на плечо. Вблизи бабочка тоже была нечеткой и угадывалась лишь по большим ярким крыльям. Ярослава легонько подула, и бабочка улетела, постепенно растворяясь вдали.

Погрузившись в кому, она переставала чувствовать свое тело, но отлично знала, чем может обернуться для здоровья долго нахождение в сознании Константина. Поэтому провела влажной рукой по лицу, вздохнула с грустью и зашагала к поляне.

Братья собирали в ладони ягоды и кормили друг друга. Ярослава с удивлением обнаружила, что Константин, забыв о прожитых годах и жизненном опыте, превратился в беззаботного ребенка, играющего с младшим братом. Они часто обнимались, корчили рожи и заливисто смеялись.

— Смотри, что нашел! — крикнул Боря и показал небольшой подосиновик. — Давай на костре пожарим?

Он прижал руку с грибом к груди и вприпрыжку поскакал по траве.

— Просто пожелайте, — подсказала Ярослава, когда увидела, что Константин принялся шарить по карманам в поисках зажигалки.

— Хочу костер, — несмело произнес он. Тут же перед ним появился костер с догорающими углями.

— Так я могу что угодно пожелать? — воодушевился Константин и в нетерпении потер руки.

— Можете, но мы здесь не для этого, — осадила его пыл Ярослава и кивнула на прыгающего Борю с грибом в руке. — Думаю, вы уже знаете, что делать.

Константин кивнул и с грустью посмотрел на брата. Потухший взгляд и опущенные уголки рта сразу вернули ему прожитые годы. Жаренный гриб они по-братски поделили и съели.

— Я бы сейчас бабушкин тазик из-под варенья облизал, — мечтательно произнес Боря. Они сидели на корточках у огня и ковырялись ветками в костре.

— А я бы печеньку маслом намазал, а сверху сахаром посыпал, — Константин погладил себя по животу и подмигнул брату. — И редиской похрустел.

— О! Это ты хорошо придумал. Я тоже редиску хочу, — восхитился Боря, но тут же погрустнел и рассеянно проговорил. — Пора домой, бабушка будет волноваться.

Братья еще раз крепко обнялись, и Ярослава услышала, как Боря громким шепотом попросил:

— Не оставляй меня больше одного, ладно. Мне страшно.

— Не оставлю. Я обещаю, — заверил Константин и поцеловал ладошку брата, измазанную земляничным соком. Боря зевнул и устало побрел по тропинке, ведущей к дому.

Вихрь смешал деревья, поляну, небо и хрупкую фигуру мальчика в разноцветное полотно и перенес их на кирпично-красную землю.

Глава 6

Дмитрий Сергеевич поковырял сухую гречку, укусил пересушенный ломоть свинины, запил все это роскошество несладким компотом и, окончательно разочаровавшись в обеде, поплелся к лифту, дожевывая хлеб. Больные и медработники сновали по коридору. Изредка кто-то здоровался. По привычке он засунул руку в карман и тут же отдернул, будто обжегся. Испуганно огляделся и заскочил в кабину лифта. Деньги. Новенькие купюры за молчание. Ему стало казаться, что за ним наблюдают.

«Это розыгрыш. Они следят за мной», — подумал он, вышел из лифта и решительно приблизился к посту. Однако Тамары Ивановны на месте не оказалось.

— Где ты ходишь? — напустилась та, едва он открыл дверь палаты. — У Ярославы давление подскочило.

Беспокойство опытной медсестры передалось ему. На мониторе электронного тонометра застыли цифры.

— Сто шестьдесят на сто двадцать? У нее гипертония.

— Спасибо, что подсказал, умник, — огрызнулась Тамара Ивановна, наклонилась над Константином и прокричала. — Ярослава, детка, поторопись! Тебе становится плохо!

Ошарашенный Дмитрий Сергеевич не придумал ничего лучше, как ущипнуть медсестру за руку.

— Ты чего? — удивилась она.

— Что вы здесь устроили? Что за клоунада?

— Сам ты клоунада. Ей становится плохо, когда она долго в коме. В прошлый раз мы за нее серьезно испугались.

Она взяла с подноса на подоконнике, шприц и велела:

— Освободи Ярославе плечо.

Дмитрий Сергеевич подошел к спящей девушке, расстегнул верхнюю пуговицу и в нерешительности замер, рассматривая выглянувшее кружево бюстгалтера. Тамара Ивановна шумно выдохнула, протянула ему шприц, отстегнула еще три пуговицы и освободила плечо.

— Делай.

Он взял с подноса заспиртованную салфетку и медленно ввел препарат в плечо Ярославы.

— А что вы набрали в шприц?

— Хорош врач, — хмыкнула Тамара Ивановна. — Сначала сделал, потом спросил… Следи за ней. У меня еще больные есть.

— Подождите, — сказал Дмитрий Сергеевич и преградил ей путь. — Поклянитесь, что это не розыгрыш.

Тамара Ивановна внимательно посмотрела и устало выдохнула. Молчание затянулось, и Дмитрий Сергеевич почувствовал себя неуютно.

— Дима, тебя никто не обманывает. Ты сам в этом убедишься, — она посмотрела на Ярославу и тихо добавила. — Если она там не застрянет.

Павел Федорович внимательно прочитал отчет о Ярославе, однако не нашел в нем ни намека на сверхспособности.

— Алло, Ванюша, что это ты мне отправил? — Иван ожидал такой реакции, потому что задал этот же вопрос своему заместителю. Но тот уверил, что на Ярославу Орлову больше ничего нет.

— Это все, что есть. Мои ребята работают добросовестно. Вы же знаете.

— Неужели опять мимо? — огорчился Павел Федорович.

— Не знаю, — признался Иван. — Надо проверить. Вы договорились о встрече?

— Телефон до сих пор выключен. Может, она дома?

— Нет. Соседка сказала, что утром куда-то уехала на такси. Олег следить остался.

Павел Федорович выключил телефон, аккуратно положил его на краешек стола, единственное свободное место, и зажег сигару. Густой ароматный дым заклубился в кабинете и пополз к приоткрытой двери. Он услышал, как Лида вскочила с кресла, подбежала и с силой захлопнула дверь.