Малыш от генерального (СИ) - Коваленко Мария Александровна. Страница 17

– Мне кажется, это уже другое лекарство. – Аглая стыдливо накрыла ладонью вторую пуговицу. Будто на замок закрыла самое ценное.

Смешная такая. Наивная. Но мне вполне хватило и одной пуговицы... с шеей, ключицей, нежными мочками ушей и сладким местечком под подбородком.

Не женщина, а сплошная эрогенная зона. От каждого прикосновения языка срывалась на стоны. От каждого поцелуя таяла все сильнее и выгибалась навстречу.

Отзывчивая, как тонко настроенный музыкальный инструмент. Настроенный на меня. Отрываться от нее было больно. Физически. До ломки.

– Ну как, дрожь прошла? – закончив с мочками, я поднес к своим губам ее руки и перецеловал каждый палец.

Никогда не думал, что понравится такое извращение, а тут с трудом удержал себя, чтобы по второму кругу не начать.

Было что-то в ее ледяных пальцах. Наверное, то, как отогревались от моего дыхания, доверчиво позволяли языку скользить вдоль тонких голубых венок и робко переплетались с моими пальцами.

– Все прошло, – Аглая смотрела на меня, словно я призрак. – Я теперь так спокойна, что можно в отель возвращаться, – нервно хихикнула.

– Соскучилась по острым ощущениям?

Так и хотелось прижаться одним «острым» и доказать, что ощущения могут быть гораздо острее и намного приятнее.

– Нет, мне лучше без них... – Она осторожно выбралась из моих объятий. – И вообще, нам не стоит...

Вероятно, после этого должна была снова прозвучать какая-нибудь чушь про субординацию и ответственность, но моей умненькой мышке хватило ума вовремя закрыть свой сладкий ротик.

– Когда молчишь, ты вообще сокровище. – Я с самым серьезным видом поправил ее блузку. Застегнул пуговицу и мягко развернул Аглаю на сто восемьдесят градусов. – Жить пока придется здесь. Другой такой же надежной квартиры у меня нет, но постараюсь решить этот вопрос поскорее.

– Я могла бы жить с охраной. В отеле. Хоть в одной комнате...

– Если захочешь, можем и здесь в одной комнате пожить. – Так и хотелось шлепнуть ее по попе, чтобы быстрее проходила и знакомилась.

– Нет. Нам вместе точно не стоит. – Будто прочла мои мысли, она сама припустила в гостиную и лишь у барной стойки оглянулась. – Но это не значит ничего больше!

Моя горячая, отзывчивая девочка прямо на глазах снова превращалась в скучную дотошную помощницу. Женщина-перевертыш. Никакой фантастики!

В ответ можно было сказать, что все по желанию трудящихся. Обоюдному! Но не моргнув и глазом я соврал:

– Да.

Глава 14. Чужие люди

Аглая.

Каким-то образом я умудрилась дожить до двадцати семи, почти стать мамой, а так и остаться наивной дурочкой в отношениях с мужчинами.

Даже если бы меня пытали каленым железом, не смогла бы сказать, в какую игру играет Марат. Подозрений, и тех не было! Он то распоряжался мной как мебелью, то делал вид, что я лишь компьютер, то убивал своими поцелуями.

Больше всего это напоминало попытку свести с ума. Для того, кто невзлюбил меня с первого взгляда, методика была странной, но вполне эффективной. Возможно, продолжи он в том же духе, уже через пару дней я сама записалась бы к психиатру и сбежала бы от своего нанимателя.

Но спасла, как всегда, работа. Еще до старта стройки с новым проектом начались проблемы. Нам вдруг отказывали поставщики, с которыми работали по многу лет. Неожиданно увольнялись ценные специалисты. На таможне без всяких причин застревали грузы.

Неприятности сыпались как из рога изобилия, и вместо опасных игр я и Марат с головой погрузились в дела.

Хотел Абашев или нет, ему пришлось оставить меня в покое.

Мы жили под одной крышей. Спали в комнатах рядом. Вместе ездили в офис и возвращались домой. Но, выжатый как лимон, мой Монстр больше не сводил с ума поцелуями.

Я видела, как до глубокой ночи он сидит за компьютером в своем домашнем кабинете или разговаривает с кем-то на лоджии. Наблюдала рано утром, как жестко и технично молотит кулаками боксерскую грушу. Но никто из нас не касался друг друга.

Мы словно установили невидимую границу, приближаться к которой было нельзя.

Все, что осталось вне работы, – короткие, больше похожие на настольный теннис разговоры, которыми Марат нахально меня дразнил.

– Откроешь дома ноутбук – изыму! – заявил он в первый же день, стоило нам переступить порог квартиры после работы.

От неожиданности у меня челюсть упала. Как это? Такого деспотизма не позволяли даже родители в мои школьные годы.

– Но если мне нужно закончить кое-какие дела? – Я искренне не понимала.

– Дела нужно делать в офисе. Плачу я тебе как профессионалу, так что будь добра – исполняй обязанности профессионально. То есть вовремя!

– Это сейчас была не шутка?

Пришлось присесть на диван, чтобы не упасть.

– Про зарплату? – гад наградил меня фирменной хищной улыбкой. – Считаешь, переплачиваю?

– Только молока за вредность не хватает...

– Прости, с молочными продуктами у меня туго. А вариант белка на замену тебе, скорее всего, не понравится. Хотя...  – чудовище почесало свой колючий подбородок. – Не факт.

За эти шуточки хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым. Огромная пустая ваза в углу так и напрашивалась познакомиться с чьей-то черепной коробкой. С темечком, лбом – было не важно.

Но, стоило мне решиться на полевую лоботомию, Абашев выдавал что-нибудь новое, и в шоке я забывала, как именно планировала его убить.

Чаще всего тем самым «новым» выступал мой гардероб. Монстр и раньше относился к нему особенно трепетно, но теперь, когда стали жить вместе, как с цепи сорвался.

За неделю дважды мы опаздывали на работу, потому что этого тирана не устраивал мой костюм или платье. И трижды мне приходилось переодеваться.

Он словно удовольствие ловил, мучая меня.

– Ты выглядишь как заведующая похоронного агентства. Солидно, но мы не гробы с венками продаем, – забраковал внешний вид как-то утром.

– Это дорогой качественный костюм. Меня он полностью устраивает.

Я с трудом удержалась и не подошла поближе, чтобы хорошенько затянуть галстук на его шее.

– Дорогой? Да от такой скуки даже аквариумные рыбки в приемной пузом кверху всплывут.

– А я нахожусь в приемной, чтобы рыбок развлекать?

Мне и раньше были обидны его придирки, но сейчас почему-то они цепляли особенно остро.

– Когда в приемной посетители – развлекать нужно их. Ну а в остальное время – меня. И лучше не в этом унылом наряде.

– Так, может, секретаршу вернуть? Ограничить ей доступ к информации, и пусть сидит... Грудью всех развлекает.

– Я тебе открою секрет, не все мужчины – фанаты арбузных ферм. – Взгляд карих глаз уткнулся в район бантика на моем бюстгальтере. Словно рассмотрел его под слоями пиджака и рубашки. – Некоторые предпочитают ручные варианты. Чтобы умещалась в ладони и отзывалась на каждое прикосновение.

Это был даже не намек на издевку, а вполне реальное издевательство. Такое, за которое в Штатах можно было схлопотать приличный срок и разориться.

Душа так и требовала послать это чудовище за намеки куда подальше. Не значилось у меня в контракте ничего про внешний вид и тем более про грудь.

Но модные электронные часы на стене показывали слишком страшные цифры. Я понимала, что мы ни за что не успеем на важную встречу или совещание, и злая как черт шла в свою комнату, чтобы вернуться достойной барского ока.

Марат злил меня, доводил до кипения, но каждый раз находил или правильные слова, или умудрялся вовремя распахнуть двери квартиры, обещая ждать на парковке.

Он держал баланс, как опытный эквилибрист. А кроме утренних словесных спаррингов ничто больше не напоминало про два сумасшедших поцелуя в Сочи и в квартире. 

Наверное, можно было радоваться. Я сама читала Абашеву лекции про субординацию и просила оставить меня в покое. Сама искренне надеялась тихо пережить этот опасный период.