Мой любимый враг (СИ) - Шолохова Елена. Страница 47
Письмо я оставила на кухонном столе, придавив солонкой. А тете Вале, решила, отправлю смску с автовокзала.
Подхватив дорожную сумку, неожиданно тяжеленькую, хотя складывала только самое необходимое, я выбежала из дома. На душе до сих пор был раздрай. Я шла на трамвайную остановку и до сих пор всхлипывала, утирала слезы варежкой и никак не могла их унять.
Правда, потом, на остановке, все же взяла себя в руки. Потому что люди вокруг стали на меня коситься.
С расстройства написала Димке сообщение, что жду трамвай, а чуть позже – что уже в пути. Он ответил:«У меня тоже уже подъехало такси. Выхожу. До скорой встречи».
И эти его слова странным образом меня успокоили. Я сказала себе: ну какого черта горюю о прошлом, когда мой любимый – самый лучший на земле. Когда он ради меня, ради нашей любви пошёл на такое, и совсем скоро мы будем вместе, вдвоем… только он и я…
На автовокзале было людно. Но это и хорошо – в толпе я чувствовала себя безопаснее. Угу, хмыкнула я про себя, как будто меня уже кинулись разыскивать все кому не лень. На самом деле, если нас и начнут искать, то только из-за Димы. Меня же отец вряд ли спохватится в ближайшие пару дней. Да и потом, скорее всего, забьёт на всё: сбежала и сбежала, ну и пусть, подумает он наверняка, ему же проще.
В зале ожидания сначала места мне не нашлось. Все сиденья были заняты. И я притулилась со своей сумкой рядом с газетным киоском. Но минут через пятнадцать зал на треть опустел. Люди потоком хлынули на выход. Видимо, приехал нужный рейс.
Я присела в дальнем ряду, чтобы не мозолить глаза двум полицейским, которые время от времени прохаживались поблизости. И хотя я внушала себе, что ничего противозаконного не делаю, мне уже восемнадцать и имею полное право ехать куда хочу – а всё равно их присутствие меня нервировало. Так и казалось, что они сейчас подойдут и спросят: «Девочка, ты что тут делаешь? Ты должна быть дома. А ну предъяви документы». Чушь, конечно, но… скорее бы уж Димка приехал.
А он опаздывал. Хотя нет, это я явилась раньше времени.
Я достала телефон и чертыхнулась с досады. Заряда в нём осталось всего двадцать процентов. Впрочем, этого хватит на час или даже два.
В зал ввалилась шумная пьяная толпа, и мне стало ещё больше не по себе. На меня они внимания не обращали, но само соседство с ними настораживало.
Ещё, как назло, захотелось есть. И пить. И в туалет. От нервов, что ли? Тем временем зал снова постепенно заполнялся, и я боялась, что если отойду, то потеряю место, или что Димка придет и мы разминемся. Хотя... он же тогда позвонит да и всё.
Я снова посмотрела на часы – вот теперь он уже точно опаздывал. Но я решила не накручивать себя раньше времени. Он живет далеко, за городом. А сейчас вечер, пробки, такси могло задержаться в пути. В общем, всякое бывает.
Около получаса я ещё ждала, ерзая на жестком сиденье. Потом пошла искать уборную. Вернулась – Димки все еще не было. А время, между тем, перевалило за восемь. Я написала ему сообщение:
«Где ты?»
Телефон убирать не стала – так и сидела с ним в руках, напряженно пялясь на экран в ожидании ответа. Но ответа не было. Я оставила ему ещё пару сообщений во всех мессенджерах – но он их даже не читал.
С каждой минутой его молчания у меня в душе стремительно нарастала паника. К половине девятого я уже просто сходила с ума.
А вдруг с ним что-то случилось? Да, конечно, с ним что-то случилось! Если бы он просто опаздывал, если бы его что-то задержало, он бы ответил. Или уже сам давно перезвонил бы мне, но ни за что не допустил бы, чтобы я переживала в неведении. А раз он не отвечает, причем так долго не отвечает – значит, не может, не способен, значит, с ним произошло что-то непредвиденное и очень плохое…
Внутри всё стыло от ужаса. Нет, пожалуйста, только не он! Только не с ним! Пожалуйста, пусть ничего страшного не случится, молилась я каким ни на есть богам. Он должен жить! Он должен быть здоров! Я же просто не вынесу, не переживу, если с ним случится беда. Я же сама тогда умру…
Раз за разом я набирала его номер, но слушала лишь долгие гудки без ответа, пока телефон окончательно не сдох. Дима, Димка, ну где же ты?!
Руки ходуном ходили так, что я еле удерживала телефон. Всю меня трясло как от озноба. Я задыхалась, мысли путались. Что делать? Что? Как узнать, где он, что с ним? Куда бежать? У кого спрашивать?
Видимо, я начала всхлипывать вслух, потому что ко мне вдруг обратился проходящий мимо парень. В другой раз я бы смутилась, но не сейчас. Да что там, для меня вообще всё перестало иметь хоть какое-то значение, кроме Димки. Где он, господи, где?!
– Что? – с каким-то сдавленным стоном выдохнула я, не поняв вопроса.
– У вас что-то случилось? – повторил парень.
Я кивнула, и из горла вырвался надрывный всхлип. Я зажала рот ладонью, пытаясь сдержаться, но чувствовала: не могу. Не могу больше тупо сидеть, ждать, молчать. Ведь ясно же – Димка не придет, с ним беда…
– Может, я могу чем-то помочь? – предложил парень.
– Нет… то есть да… можно позвоню с вашего телефона? Мой сел…
– Конечно, – он протянул мне сотовый.
Руки всё так же дрожали, глаза застилали слезы. Я с трудом набрала Димкин номер, хоть и знала наизусть. Но… опять никто на звонок не ответил.
Наверное, никогда в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной перед этим страхом и перед неизвестностью, которая меня буквально убивала…
44
Надо ехать к Рощиным, решила я. Только так я смогу узнать, что случилось с Димкой. И абсолютно плевать, как там его мама ко мне относится. Важно было только одно – узнать, как он.
Вдруг меня пронзила ледяной иглой страшная мысль: а если его там нет и мать его не в курсе? Если он уехал на злополучном такси и… пропал? Что тогда? Тогда я просто сойду с ума от ужаса…
Но пока не буду об этом думать. Пока буду делать то, что в моих силах. То есть поеду к нему домой.
На деле это оказалось не так просто, учитывая поздний час. Жил он далеко, за городом, в коттеджном поселке Хрустальном. Димка как-то говорил, что это сразу за Молодежным, недавно построенным микрорайоном, до которого ещё можно доехать на обычной маршрутке. Если поспешить.
Был бы телефон – вызвала бы, конечно, такси, пусть оно стоит хоть тысячу, хоть две. Но просить кого-то не решилась. Ну, вызовет мне машину какой-нибудь прохожий. Ну, не будет же он затем стоять как привязанный рядом, к тому же, вдруг такси приедет не скоро? Где мне его отлавливать в этой сутолоке и впотьмах?
Нет, лучше уж на маршрутке. Это хоть понятно и наверняка. Знать бы только, на какой.
Я спросила всё у того же парня, как мне добраться до Молодежного. Он не знал, но по Гугл-карте быстро сориентировал меня, куда идти и на чем ехать. Благо остановка оказалась поблизости. Только вот маршрутку ждать пришлось минут двадцать, не меньше. Потом она долго стояла, собирая народ под завязку. Я просто испсиховалась вся: когда она уже тронется?! Наконец мы отъехали, медленно, неповоротливо. Или мне, со своей рвущейся душой, казалось, что мы еле ползем. Как я, в случае чего, буду выбираться оттуда, даже думать не хотелось. Это было неважно. Скорее бы только доехать!
И Молодежный этот, где я ни разу прежде не бывала, оказался у черта на рогах. На каждой остановке я спрашивала: это конечная? И всякий раз мне отвечали: нет. А я еле могла усидеть на месте, ерзала как на раскалённой сковородке.
На конечной вышли все оставшиеся пассажиры, ну и я. Водитель показал мне, куда идти дальше, чтобы добраться до Хрустального. Подбросить, к сожалению, отказался.
Впрочем, километра три прямо по Байкальскому тракту – это не бог весть какое расстояние. Доберусь и сама.
Несмотря на поздний вечер, да почти уже ночь, машины то и дело проносились по тракту туда-обратно. Поймать попутку я не решалась, мало ли кто попадется, вдруг какой-нибудь придурок или вообще маньяк. Пропаду с концами и следов никто не найдет. Я плелась по занесенной снегом обочине, по колено, утопая в сугробах. Это замедляло ход, но идти по скользкой трассе боялась. Здесь, за городом, машины проносились со свистом как пули. Собьют – и не заметят. Но снег забился в сапоги, а значит, совсем скоро ноги намокнут и замерзнут.