Охота на цирюльника - Карр Джон Диксон. Страница 59

Доктор Фелл оборвал его. — Да, — тихо сказал он, — и именно здесь вы допустили ошибку. Я углядел в ваших действиях прямую улику. Вы меньше всего хотели, чтобы слона украли именно потому, что он был фальшивкой. Если узнается, что кулон поддельный, неизбежно начнется расследование, а потом в дело вступит полиция; так сильно рисковать вам было нельзя. Единственное, чем вы могли спасти положение, — предъявить всем настоящего слона и сказать, что вам его вернули. Тогда бы все кончилось. Ваша главная ошибка состояла в том, что вы впервые целиком вышли из образа; вы совершили нечто, совершенно не свойственное лорду Стэртону. Вы заявили, что вам наплевать, как все получилось; главное, что слона вернули. Ни одно слово из этой фразы не звучит естественно, дружище Немо. Первое время я недоумевал — сейчас-то понимаю, в чем дело, — почему вы оставили поддельного слона лежать в стальной коробке за сундуком; ведь был риск, что коробку найдут. Должно быть, вы знали, где изумруд, если вертелись неподалеку и видели все, что произошло. С того момента, как молодой Уоррен обнаружил в каюте Кайла поддельного слона, все должны были догадаться, что кража и убийство — ваших рук дело…

— Погодите минутку! — встрепенулся Морган. — Ничего не понимаю. Как так?

— Ну, это же очевидно: было два слона. Если один слон все время лежал в коробке за сундуком Кайла, это не мог быть тот слон, которого Стэртон держал в руках. И все же… коробка с изумрудом была та самая, которую капитан Уистлер получил прямо из рук Стэртона! Стэртон лично вручил ему коробку; подразумевалось, что в ней настоящий изумруд; однако потом Стэртон, как фокусник из рукава, предъявляет им другой изумруд и объявляет, что он настоящий! Моя догадка о существовании двойников основана на вашем же собственном утверждении: если бы слонов было два, Стэртон, уж конечно, сумел бы отличить подлинник от подделки… Разумеется, сумел бы; но, если изумруд в стальной коробке, отданный Уистлеру, был настоящим, значит, тот, который ему возвратили, не мог быть подлинным; а лже-Стэртон утверждает, что его слон — настоящий! Не правда ли, тут не нужно сложных умозаключений? И улика прямо указывает на нашего милого самозванца. — Доктор Фелл посмотрел на него в упор: — Но вот чего я понять никак не мог, друг Немо. Почему вы пошли на такой риск? Почему оставили фальшивого слона лежать в каюте Кайла? Ведь его в любой момент могли найти…

Немо так необъяснимо возбудился, что опрокинул и разбил свой бокал. С некоторых пор он почему-то волновался, словно ждал чего-то, что никак не происходило.

— Я думал, слон упал за борт, — зарычал он. — Я знал, что он упал за борт! Я слышал, как вон тот… как та свинья… — он гневно ткнул пальцем в Моргана, — отчетливо сказал… на палубе было шумно из-за шторма… но я подслушивал и слышал, как он сказал: «Упал за борт!»

— Боюсь, вы недослышали, — сдержанно заметил доктор Фелл и ткнул карандашом в свой список ключей. — Вот почему пятнадцатый ключ я назвал «Недопонимание». И вот последнее, заключительное доказательство — представляю, как оно должно было вас потрясти… Второй слон все же объявился! Ведь вы до последнего уверяли, что никакого ограбления не было, и зашли так смехотворно далеко, что запретили кому бы то ни было даже упоминать о слоне в вашем присутствии. Тут уж вы выдали себя с головой! Вы, выражаясь вашим языком, спеклись, и ваша подлинная сущность стала всем ясна, даже тем, кому прежде и в голову не приходило вас подозревать. Вам бы попытаться снова обвести всех вокруг пальца, рассказав, будто вас снова ограбили. И все же вам есть за что благодарить судьбу, друг Немо! На некоторое время вас спас добрый дядюшка Жюль, который выкинул слона за борт.

Немо выпрямился и вывернул шею. Глаза его остекленели.

— Может, я и привидение, — заявил он совершенно серьезно; его серьезность не казалась нелепой, нет, она внушала скорее ужас, но все же, друг мой, я не всеведущ. Ха-ха! Впрочем, вскоре я стану бесплотным духом; и тогда вернусь с бритвой в руках — однажды ночью, когда вы не будете меня видеть. — И его снова сотряс приступ неудержимого хохота.

— Что с ним такое происходит? — удивился доктор Фелл, медленно вставая.

— Я всегда носил при себе один маленький пузырек, — пояснил Немо. — Я выпил его содержимое час назад, сразу после того, как мы сошли с поезда. Я боялся, что яд не подействует; все время боялся и потому был так словоохотлив. Я принял яд. Повторяю: я — привидение. Уже целый час с вами сидит привидение; надеюсь, вы хорошенько запомните мои слова и подумаете над ними ночью.

В причудливом сумеречном свете на фоне окна виднелась мощная фигура доктора Фелла. Арестант корчился от радости, и его тело издавало шуршание, от которого у Моргана мурашки побежали по спине… А потом наступила тишина, и со своего места поднялся инспектор Дженнингс. Лицо его было бесстрастно. Все услышали, как щелкнули и зазвенели наручники.

— Да, Немо, — с нескрываемым злорадством заметил инспектор Дженнингс, — я так и думал, что ты попробуешь отравиться. Вот почему я подменил содержимое пузырька. Большинство преступников выкидывают такие номера. Старая шутка. Ты умрешь не от яда…

Радостный смех захлебнулся, и преступник забился в наручниках…

— Ты, Немо, умрешь не от отравления, — повторил инспектор Дженнингс, медленно двигаясь по направлению к двери. — Тебя повесят… Спокойной ночи, господа, и спасибо.