Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Лемармот Соня. Страница 67

Ее он утешил. Но не себя. Он терзался и днем, и ночью. Нет, баронессе не было прощения! И, если только он отыщет ее… Если только она попадет ему в руки… Он не знал, что сделает с ней. Но знал, что не успокоится до тех пор, пока не найдет Гвен. Это было необходимо! Мысль, что он может никогда не увидеть ее, была невыносима.

Сколько бы ни повторял себе Генри, что хочет отыскать ее, лишь чтобы наказать за все ее злодеяния, в глубине души он понимал: она нужна ему. Живая и здоровая. Он должен знать, что с ней ничего не произошло, что она не пострадала. Увы, он продолжал любить ее… Даже сейчас, когда не оставалось сомнений в ее подлости и лицемерии.

К мукам неизвестности прибавлялись муки ревности. Шелтон когда-то был ее любовником. Сколько их было у нее после? Джейн, которую он все-таки взял к себе на службу, утверждала, что у ее хозяйки никого не было, кроме маркиза. Генри хотел верить в это, но от такой лицемерки, как Гвен, разве можно было ждать добродетели?

Где она сейчас? С кем? Не с красавцем ли герцогом Рокуэллом, который участвовал в похищении Евы и Саймона, и которого в особняке Аллейна тоже не нашли?.. Очень может быть.

Как, как вырвать эту женщину из сердца? Как избавиться от чар, которыми она опутала его?..

83.

Генри почесал Пум-Пуфа за ухом.

— Бросила, бедняга, тебя твоя хозяйка, — сказал он, невольно чувствуя, что слова относятся и к нему самому, и презирая себя за это. — Сбежала неизвестно куда.

Песик поднял мордочку и укоризненно посмотрел на Генри, словно говоря: «Ничего-то ты не знаешь».

— Что, ты считаешь, что я не прав? — разгадал его взгляд Генри. — Как бы я хотел, чтоб так и было! Но всё говорит о том, что она виновна. А ты, хоть и свидетель, мне сказать ничего, увы, не можешь…

Тут в гостиную вошел лакей и с поклоном доложил:

— К вам лорд Корби, сэр.

— Прекрасно, проводите его сюда. — Когда слуга вышел, Генри спустил Пуфа на пол и открыл большое французское окно, ведущее в сад: — Иди, погуляй, малыш.

Песик радостно побежал к кустам, а Лайс остался ждать гостя.

Едва друг переступил порог гостиной, Генри понял по его напряженному лицу: что-то случилось, и очень серьезное. Однако лорд Корби не торопился с откровениями. Он заговорил о том, для чего приехал в Лондон — чтобы передать королю доклад о деле маркиза Аллейна и прошение о посмертном оправдании графа Беркшира.

Они обсудили это, затем Генри поинтересовался здоровьем Кристофера, его жены и дочери, получив не слишком вразумительный и даже смущенный ответ, и в комнате воцарилось молчание.

— Я вижу, тебя что-то мучит, друг мой, — не выдержал, наконец, Генри.

— Да, это правда, — с тяжким вздохом признался лорд Корби. — Мне нужен совет. Но дело столь щекотливое… Не обижайся, я вовсе не хочу этим сказать, что не доверяю твоей деликатности, просто даже не знаю, как начать.

Он встал и отошел к окну, нервно потирая руки. Затем откашлялся и произнес быстро, не глядя на друга:

— Ева ждет ребенка.

— А, — только и сказал Генри.

— Для нас с женой это явилось полной неожиданностью.

— Понимаю.

— А для Евы это стало спасением. Она стояла на краю пропасти, еще немного — и мы потеряли бы ее. Теперь она хочет жить, ради этого ребенка. Ну, а мы… Леди Корби слегла. А я так растерян…

— Но Евангелина — замужняя женщина, — напомнил Генри, — она была обвенчана с Саймоном Шелтоном по всем правилам. В ее нынешнем положении нет ничего особенного.

— В том-то и дело, что у нас нет никаких доказательств ее замужества! — воскликнул лорд. — И это моя вина. Когда я узнал, что разбойник Джек Гром принудил ее выйти за него, я поспешил уничтожить все, что подтверждало этот брак. Викария, совершившего обряд, я отправил в Ирландию, а приходскую книгу, в которую были занесены имена моей дочери и Шелтона, самолично сжег. От деревни, в которой венчалась Ева, мало что осталось: всем свидетелям я щедро заплатил, и они разъехались кто куда. Мог ли я знать, чем все это обернется?

— Да, ты прав, если так, дело принимает совсем иной оборот, — согласился Генри.

— Я готов был попробовать разыскать свидетелей и викария, но сколько на это уйдет времени?

— А если ты даже найдешь их, и они подтвердят всё, сразу возникнет вопрос: как же ты собирался выдать Еву, если она уже была замужем, за герцога Рокуэлла? — резонно заметил Лайс.

— Вот именно, — мрачно подтвердил Кристофер. — Скандала не избежать. Поэтому я и приехал к тебе в Лондон. Единственное, что может спасти честь семьи — это немедленное замужество Евы. Леди Корби предложила обратиться к герцогу Рокуэллу…

— Герцог исчез, — процедил Генри. — Никто не знает, где он.

— Мне все равно. Я категорически против, даже если б он сам умолял позволить ему жениться на моей дочери. Принимая во внимание положение Евы, ей нужен особенный муж. Тактичный, мягкий, чуткий. Ты понимаешь, Генри?

— О да.

— Я столько лет жил затворником, что совсем не знаю никого из молодых людей при дворе. Ты должен мне помочь найти Еве супруга. Такого, которого полностью одобрил бы я, и которого, со временем, могла бы полюбить Ева.

— Она знает, что ты задумал? — поинтересовался Генри. Кристофер кивнул:

— Она достаточно разумна, чтобы понимать, каково ее положение, и согласится с моим решением. Леди Корби предложила нашей дочери отправить ее за границу. Она бы могла спокойно разрешиться там, а затем отдать ребенка на воспитание в приличную семью. Но Ева и слышать об этом не пожелала. Видел бы ты, как она говорила с матерью! У той едва не случился удар. Но довольно об этом. Теперь вся моя надежда на тебя. Учитывая, что достойного мужа Еве надо найти очень быстро, задача крайне сложная, но, я знаю, для тебя нет неразрешимых задач, друг мой.

— Я очень ценю твое доверие и польщен возложенной на меня миссией, — склонил голову Генри. — Но не стану искать тебе никаких кандидатов на роль мужа для Евы.

— Ты отказываешься мне помочь? — в недоумении воскликнул лорд Корби.

— Не совсем отказываюсь. — Генри задумчиво поглаживал подбородок. Сама судьба посылает ему эту возможность. Или же она просто хочет подшутить над ним?.. И он медленно продолжил: — Просто я уже нашел того, кто, возможно, подойдет. И кого одобрите и ты, и твоя дочь…

— Кто же он? — нетерпеливо шагнул к нему Кристофер.

— Это я. — Генри глубоко вздохнул. Вот и все. Обратной дороги нет.

— Ты?

— Неужели я не подходящий кандидат?

— Нет. Конечно, нет! Просто мне казалось… Я думал…

— Едва ли ты найдешь мужа лучше. Ты знаешь меня много лет. А я много лет знаком с твоим семейством. — Генри говорил торопливо, — он чувствовал себя приговоренным к повешению и удивлялся, что ему самому не терпится накинуть веревку себе на шею. — И Ева мне дорога. Я привязан к ней. Да, как о жене я о ней никогда не думал, но, — он криво улыбнулся, — это исправимо. Я обещаю быть с ней нежным, внимательным и чутким. Все будет так, как захочет она. Ребенок — замечательно, я уже заранее готов полюбить его… Какие еще у тебя могут быть возражения? Наш брак не вызовет никаких пересудов — все знают о дружбе между тобой и мной. Твоя супруга тоже не будет недовольна — у меня есть титул и состояние, и последнее побольше, чем у этого хлыща Рокуэлла.

— Все это так, — согласился лорд Корби. — Ты прав: лучше тебя кандидатуры я не найду. Но это слишком большая жертва, друг мой. Ведь ты не любишь мою дочь.

— Я достаточно хорошо ее знаю, чтобы сказать, что она достойна самого большого уважения. В ней есть ум, храбрость, благородство, сила духа… — «Все то, чего нет в Гвен!» — с горечью прибавил он про себя. — Я буду гордиться такой женой. И Евангелина меня уважает и доверяет мне. Уверен, со временем и я, и она — мы оба полюбим друг друга.

— Что ж, — и Кристофер протянул ему руку, — ты меня убедил. Думаю, убедишь и Еву. Свадьба состоится через десять дней в моем замке. Что скажешь?

— Что мы будем такой красивой парой, какой твой замок еще не видывал!