Большая игра (ЛП) - Слейд Стюарт. Страница 19

Было устроено глубокое предполье, достаточно мощное, чтобы стать объектом основной атаки, но достаточно узкое, чтобы потери сочли приемлемыми. На нём наступление потеряет темп и выдаст направления, а это запас времени. А уже потом противника ждут серьёзные укрепления с ПТО, артиллерией и новыми противотанковыми ракетами в многочисленных ДОТах на противоположном берегу Дона. Систему укреплений поддерживал подвижный резерв бронетанковых дивизий, готовых контратаковать и заполнить любые прорехи в обороне. Если они смогут просто продержаться достаточно долго, этого хватит. Россия устала после без малого двадцати лет войны. Если получится сдержать их, остановить нападение, они могут пойти на попятную и согласиться не возвращать последнюю часть своих территорий. На приемлемых условиях, конечно.

В дверь тихо постучали. Русская служанка принесла поднос с завтраком. Чай, ржаной хлеб, холодное мясо и немного свежих фруктов. Женщина поставила еду на стол и ушла. Как любой хороший офицер, Модель умел считывать язык тела. Он ощутил её страх и потом облегчение, когда она вышла за дверь. Это хорошо. Неплохо, когда люди любят правителя, но намного лучше, когда они боятся. Напуганные не изменяют.

Потребуются несколько десятилетий на то, чтобы Новая Швабия стала правильной немецкой страной. Должно вырасти новое поколение, рождённое и воспитанное немцами. Следует создать новое общество, в котором им предстоит расти. Первый шаг Модель сделал, выбрав себе титул. Ему нравилось раскатистое звучание слова «барон». «Риттмейстер» почему-то напоминал о цирке, а «граф» больше подходил для фамилии инженера. «Барон Модель» — достаточно впечатляюще. В Новой Швабии не было власти выше него. В частях СС об этом знали с самого начала. Капеллан озвучил перечень десяти заповедей, и оставшийся неизвестным офицер добавил: «Вышеперечисленные тезисы действительно, только если их одобрил барон Модель».

Он отпил чаю и поставил кружку на подоконник рядом с собой, а потом снова посмотрел на восток. Всходило солнце, его краешек едва показался из-за холмов. И, не отрывая глаз от рассвета, он услышал на западе протяжные негромкие раскаты. Может быть, гром? Но погода стояла хорошая, и грозы не предвиделось. Модель глянул на чашку. Поверхность слегка подрагивала концентрическими волнами. Никакой это не гром.

Заговорил бог войны.

Осталась пара минут, и все открыли рты. Не от потрясения или удивления, а чтобы уравнять давление и сохранить слух при адской артподготовке. Силы были потрясающими. Мощь II Украинского слагалась из пятисот пятидесяти тысяч стрелков, трёхсот тридцати шести танков, тысячи двухсот семидесяти смертоносных штурмовых самоходок ИСУ-152 [55], более семи тысяч артиллерийских орудий и тяжёлых миномётов, почти восьми сотен РСЗО и пятиста самолётов. Удар, опирающийся на Константиновск, разворачивался на фронте шириной сто шестьдесят километров с 30-й стрелковой дивизией в первой волне. У каждой из передовых дивизий был свой сектор выдвижения шириной всего полтора километра. Это означало, что орудия или ракетные установки стоят через каждые двадцать метров. И они били с такой частотой, с какой расчёты могли заталкивать снаряды в казённик или укладывать ракеты на направляющие.

Вдобавок восточнее разворачивался I Украинский фронт, от Калача-на-Дону по направлению к Волго-Донскому каналу. Через сутки, ещё дальше на восток, двинется I Казахстанский фронт, ударив к Волге от Капустина Яра и Ахтубинска. Оставался ещё I Белорусский, но Николай Лукьянов не знал, куда он нацелен. Возможно, на Сталинград? Смысл в этом был, но тогда сражение окажется просто адским. Земля под ним содрогалась и шла волнами от каждого выстрела или ракетного залпа, выпущенного по немецким позициям.

Николай был бы не прочь посмотреть на стихию, сотрясавшую укрепления германцев, но знал, что лучше этого не делать. Он три года воевал, очищая землю России от бродячих банд, и научился не высовываться без дела. А если забыл, то живо напомнит Клавдия Калугина. Она расположилась всего в нескольких метрах вместе со своей наводчицей Марусей Чихвинцевой. Одна из пяти снайперский пар, приданных его батальону. Даже сейчас, в разгар артподготовки, её винтовка словно закаменела.

Несколько дней назад она свалила немецкого курьера с расстояния тысячи двухсот метров. Лукьянов знал, что у немцев тоже есть снайперы. Было бы ошибкой считать, что они менее способны, чем Калугина. Тем не менее, Клавдия явно одна из лучших. Просто потому, что до сих пор жива.

Чтобы взять крепость, расположившуюся перед ними, требовалось вывести из строя каждый элемент её внешней обороны. Всё вместе называлось «блоком» и походило на ладонь, лежавшую на столе. Кончики пальцев были бункерами переднего края. Три противопехотных ДОТа оснащены спаренными башенными пулемётами. Другие два — противотанковые, с башенной 88-мм установкой и спаренным с ней пулемётом. Собственно ладонь образовывал артиллерийский ДОТ с двумя 105-мм башнями. Разведчики говорили, что это башни от старых танков. Может да, а может нет, какая разница?

Слабым местом любой крепости оставались ворота. Здесь единственный вход располагался с обратной стороны артиллерийского бункера. Чтобы добраться до него, пехоте пришлось бы захватить весь узел обороны. Естественно, все свободные участки земли были надёжно перекрыты противопехотными и противотанковыми минами. Кроме того, блок не был изолирован. По бокам и в тылу располагались другие, способные прикрыть его пулемётным огнём и остановить танковую атаку. И это только передняя линия, основные укрепления вдоль Дона были куда более сильными. К уханью артподготовки добавился рёв штурмовиков, заходящий на цель. Пилоты здорово рисковали, прорываясь через зенитный обстрел, чтобы вывалить свой груз прямо на головы врага. Вой ракет вспорол небо и оборвался глухими хлопками ракет. Во все стороны потёк острый запах напалма и волны жара.

Комбат добрым словом американцев, которые поделились со своими русскими союзниками напалмом, единственным оружием, которое пугало немцев до потери разума. Фашисты называли его сгущённым газом. Если бы ДОТы были построены по старинке, с бойницами вместо башен, огонь просто выел бы весь воздух, но против таких методика выжигания не сработает. Однако напалм должен уничтожить внешнее прикрытие и фронтовики смогут атаковать форт. Точку поставили штурмовики, сбросив тяжёлые бомбы с замедлителями. Взорвавшись в толще земли, они заставят мины сдетонировать или сломаться. По крайней мере, большую их часть. Через остальные придётся пройти.

Наступила тишина, внезапная и всеохватывающая.

— За мной! Ура!

Зов подхватили по всей линии атаки. Фронтовики рванулись вперёд. 82-мм миномёты, которые всегда их сопровождали, окутали всю местность вокруг блока густым облаком дымзавесы. Всё правильно. Отсеки противника, лиши обзора и поддержки соседей. Скрой сектор от наводчиков, чтобы немцы не смогли вызвать артиллерийский удар. Солдаты бежали как только могли, стремясь быстрее преодолеть свободное пространство, пока контуженные немцы не пришли в себя. Первым делом надо было вывести из строя противотанковые орудия. Если исключить их из уравнения, ИСУ-152 смогут подойти ближе и безопасно уничтожить пулемётные точки. Сверху прогрохотала очередь вслепую.

Земля была горячей и рассыпалась прахом после артобстрела и напалма. Заграждение из колючей проволоки крайней мере, провод снижался, взорван и разорван артиллерийским ударом. Николай услышал треск мин. Несколько пехотинцев упали. Небольшие противопехотные заряды специально разработали, чтобы не убить, а ранить, повредив конечности. Ведь для эвакуации одного раненого в лазарет нужны три или четыре человека. Фронтовики предложили собственное решение. Если тебя зацепило, выбирайся самостоятельно или жди, пока не подтянутся санитарные команды. Жестоко, но так потери стали намного меньше. Загремели длинные очереди. Немцы очухались. Пулемётные башни стреляли непрерывно, заливая огнём пространство перед блоком. Один пулемёт стреляет, другой в это время остывает и перезаряжается. Так обстрел может продолжаться почти бесконечно.