Мотылёк над жемчужным пламенем (СИ) - Прай Кэрри. Страница 6

Моя радость победы была недолгой, потому что подлетевшая со спины гиена повалила меня на скользкий бетон. Удар отразился в ушах, но больно не было. Огромные снежинки попадали в глаза, а потом и содержимое моего рюкзака повалилось на лицо. Как же хорошо, что я не положила в него огромный кусок Аришкиного пластилина, иначе могла получить сотрясение мозга.

Растрепанная Верещагина стоит надо мной, наверное, хочет ударить, но в какой-то момент замечает выпавшие фантики с кривыми изображениями и осекается.

– Пойдемте, девчонки, – приказывает она. – Хватит с нее. Она и так жалкая.

Боже, что это? Совесть? К сожалению, Светлана, она не сочетается с твоей вульгарной внешностью, так что брось затею быть благородной. Я уже ни раз получала от тебя по лицу и не расплачусь при виде очередной царапины.

Мое молчаливое послание не долетело до Верещагиной, потому что та скрылась за углом школы, а я собрала разбросанные учебники и, улыбаясь, зашла в школу.

К последнему уроку я уже практически забыла о потасовке, но заметила другое – новичок отсутствовал. Мне захотелось понадеяться, что его перевели в другой класс или он поменял школу. Одной проблемой станет меньше, если он переведется, ведь в нашем классе и так достаточно психованных кретинов.

Виктор Звягин – странная личность, с которой не хочется пересекаться. Один лишь его взгляд обещает неприятности, а про дерзкие повадки я вообще молчу. Откровенно говоря, меня пугают подобные экземпляры. Их внешность обманчива, а поступки – непредсказуемы. Таких стоит избегать, и сейчас я отчетливо это понимаю.

Прозвенел звонок, и я уже собиралась покинуть кабинет и школу в совокупности, как меня окликнула Мария Анатольевна. Подойдя к классной, я всем своим видом продемонстрировала раздражение, но она нарочно игнорировала мои тяжелые вздохи.

– Варя, помнишь, я просила тебя присмотреть за Витей…

– Ох, нет! – резко перебиваю я. – Это было большой ошибкой. Я выдвинула свою кандидатуру не подумав.

Ее не волнует моя категорическая реакция, учитель уверенно черкает карандашом по обрывку бумаги.

– Он пропускает школу. Я пыталась дозвониться к нему домой, но там не отвечают. Я дам тебе его адрес, а ты все узнаешь и передашь ему домашнее задание.

– Что? – задыхаюсь я. – Нет! Я не буду этого делать!

– Вдруг он болен? Тебе не стыдно?

– Плевать! Пусть Сысоев идет!

– Пойми, я не могу доверить это Сысоеву.

– А я тут причем? Мария Анатольевна, этот Звягин психопат! Разве вы не видели, как…

Учитель останавливает меня понятием руки.

– Послушай, Варя, любой из класса откажется от моего предложения, но я не случайно выбрала твою кандидатуру, – она выдержала странную паузу и некрасиво улыбнулась. – У тебя ведь плохие оценки по русскому, так? Уверена, это очень расстраивает твою мать.

Я была уверена, что это мне послышалось, но она продолжила:

– Я могу это исправить, Тарасова. Как насчет пятерки в четверти?

Гребаные учителя, они знают чем подкупить!

Конечно же, я не собиралась навещать Звягина, а тем более интересоваться его здоровьем, после того, как он нахамил мне и опозорил перед всем классом. Однако, от заманчивого предложения Марии Анатольевны я тоже отказываться не торопилась.

– Я пришла! Пообедала в школе!

Вернувшись домой, я засела за ноутбук, которые еще оставался в моем распоряжении. Мама заметно подобрела, услышав о возможной пятерки в четверти, ведь это поможет мне при поступлении в юридический – ее примитивные жизненные размышления. Порой проще согласиться с бараном, чем доказывать ему обратное.

Зайдя на страничку «ВКонтакте», я принялась искать Виктора Звягина, но энтузиазм быстро пропал – таких на сайте было тысячи. Среди множества радужных и счастливых лиц, мне так и не удалось найти одно угрюмое. Но, справедливости ради, непозволительно красивое. Его внешность сильно конфликтовала с характером.

После тридцати минут неудачных поисков, я было уже отчаялась, но напоследок решила проверить аккаунт без аватара. Удивительно, но скрытный пользователь подходил по всем параметрам: мрачный плейлист, репосты аналогичных картинок с агрессивными цитатами и, наконец, совпадающий адрес проживания.

Звягин был в сети два дня назад, но это не остановило меня написать ему.

Варя 16:04

Привет

Я стала нервно покусывать ногти, пока ждала ответа, но когда собеседник появился в сети и стал печатать, то вовсе замерла. Мой палец невольно полез в банку с абрикосовым джемом.

Виктор 16:06

?

Серьезно? Это весь его ответ? Ладно, рано паниковать.

Варя 16:07

Это Варя Тарасова, твоя одноклассница. Меня попросили передать тебе домашку, потому что ты пропустил уроки. Ты болен?

Собеседник молчал несколько минут. Печатал, а потом снова молчал. Но итог его метаний меня просто убил.

Виктор 16:10

Пользователь заблокировал вас. Вы больше не сможете отправлять ему сообщения.

Он что, издевается надо мной?!

Глава #4. Витя

Перед тем как начать умываться, я задернул ванну плотной водонепроницаемой шторкой. Теперь мне улыбается уродливый слон с дырявыми ушами, которому пришлось повидать многое. То, от чего недурно ослепнуть.

Мама. Ванна. Шум воды.

Но на самом деле беда была более весомой и заключалась вовсе не в ванне. В свои семнадцать я был зависим. Это было невыносимо, отвратно и крайне удручало. Я ненавидел свою зависимость, как когда-то правду о своей болезни. Я не мог разобраться с зависимостью, не мог побить ее или спустить с лестницы и не знал, как с ней бороться. У меня получалось расставаться с ней на время, но всего лишь на время. Наступало серое утро, наполненное вонью окурков и запахом выпитого алкоголя, что помогал мне забыться, и зависимость снова возвращалась. Я закрывался в комнате, курил до тошноты, насиловал книги, жрал пачками снотворное, но всегда оставался зависимым. Все это было, есть и будет всегда.

Шум воды. Ванна. Яркий свет.

На сливной бачок я поставил пепельницу, рядом положил сигареты и спички, снял окровавленный бинт с костяшек, поджег его и бросил в раковину. Несколько минут я завороженно смотрел на разноцветное пламя, которое красиво и жадно пожирало кусок марли. Сейчас мне казалось, что это самое прекрасное зрелище, которое мне только доводилось наблюдать. Подкурив сигарету, я затянулся. Ванная комната, что минутой ранее казалась комнатой пыток, теперь озарилась чем-то прекрасным. Теплым и светлым. Моя подсознательная ванна наполнилась спокойствием и умиротворением. На мгновение в голове промелькнула мысль, что у меня есть шанс стать нормальным.

Но только на мгновение. На смену радости пришли жуткие воспоминания: ванна, мама, истошная мольба.

Руки затряслись. Сигарета упала на пол и обожгла ногу. Чтобы избавиться от надоедливых вспышек, я открываю кран и подставляю голову под напор ледяной воды. Затылок немеет, но я не сдаюсь. Нельзя. Еще рано.

Мама. Ванна. Нагреватель. Крик.

Всякий раз после очередной «завязки», после долгой депрессии и ломок, я возвращаюсь в детство, в те счастливые деньки, где мать трезва и, уложив мою голову на колени, поет красивые песни. До слез грустные, но красивые. Ее холодные руки гладят меня по спине и чешут макушку. Там хорошо. Спокойно.

Но сейчас меня возвращает в другое детство. Я закрываю глаза и вижу череду уродливых картинок, которые подобно пулям дробят мой череп.

Мама. Нагреватель. Дикий крик.

От водной процедуры меня отвлекает отец. Он долбится в дверь. Дерзко. С вызовом. Он вынуждает.

Нельзя. Еще рано.

Я включаю игнор, но когда дверь обещает слететь с петель, нервно выдвигаю засов и готовлюсь избить злостного нарушителя моего покоя.

– Соскучился по гипсу?! – рычу я, когда показывается испуганная голова старика. – Я начну с рук и переключусь на ноги, понял?