Чёрный феникс (СИ) - Росс Софи. Страница 27

Спорить я не стал, тем более что друг хороший юбилей праздновал.

Пришлось мне быстро подрываться с кровати и зажёвывать своё не слишком свежее дыхание по дороге к родительскому дому.

Голова немного ныла, но это типичная расплата — годы студенчества прошли, сейчас организм реагирует на такие дела. Без следов не обходится.

— Хорошо, что ты так быстро приехал. Я как раз хотела с тобой поговорить без присутствия отца, — в голову лезли мрачные мысли, но я старался гнать их подальше. В конце концов, мама могла вытащить меня только для того, чтобы высказать своё мнение о Роксолане. Она ведь всё правильно поняла в нашу прошлую встречу.

— И что такого серьёзного ты не могла сказать мне по телефону? Это уже становится не очень приятной тенденцией, — наблюдаю за тем, как она перекладывает сырники в тарелку. Хоть какой-то плюс — меня ждал горячий завтрак.

— Мы вчера сходили в больницу с твоей Лорочкой.

— Это абсолютно посторонний мне человек, мамуль.

— Я так не думаю, сынок. По срокам всё подтвердилось. Врач, к которому ходили вы, действительно что-то напутал. Сегодня пришли результаты анализов, поэтому я тебе сразу позвонила. Ошибка исключена, даты сходятся, — она тяжело выдыхает и переводит взгляд на меня.

Всё-таки речь пошла о ребёнке.

Неприятные новости. Только это в любом случае ничего не значит.

Мне нужен тест на отцовство для полного подтверждения, без него я просто отказываюсь верить в это. Хочется надеяться, что Лора и здесь нашла способ выкрутиться, потому что настоящий претендент её не устраивает.

Делюсь своими мыслями с матерью и ловлю осуждение в её глазах.

— Мы не будет делать это сейчас. Проведём экспертизу, когда малыш появится на свет. Но было бы неплохо переселить девочку в жильё получше: после осмотра она пригласила меня в гости, я была в ужасе.

Сгущает краски. Нормальная у Лорки квартира. Да, не элитные апартаменты с видом на город, но вполне приемлемая для жизни двушка в спальном районе.

Мамуля у меня просто слегка избалована финансовым уровнем нашей семьи. К хорошему быстро привыкаешь, а воспоминания имеют свойство стираться.

— Она могла бы временно пожить в нашей квартире, а дальше уже будет видно, — продолжает, а у меня кофе идёт не в то горло.

— Ты сейчас серьёзно?

— А что такого? — пустить незнакомого человека к себе домой, какие пустяки.

По-моему, повисший в воздухе статус «бабушки» напрочь перебил способность мыслить трезво.

— Я, конечно, понимаю, что тебе не терпится понянчить внуков, но ты, правда, ей веришь, мам?

С детства не бывал в цирке, но сейчас думаю, что попал именно в него. Казалось, что полностью разобрался в ситуации, но неожиданно начали всплывать новые факты, которые мне совершенно не нравятся.

Почему вообще должна наступать эта проклятая чёрная полоса, если в твоей жизни всё наладилось? Кто придумал эти проверки на прочность? Хочу набить ему морду.

Боюсь представить, как на всё это отреагирует моя Вредина. Сегодня нас с ней вечером ждёт серьёзный разговор, оттягивать нельзя.

— Ты уже взрослый мальчик, Матвей, и прекрасно знаешь откуда появляются дети. Я не одобряла и не буду твой образ жизни, но всё наше с отцом воспитание просто не могло стереться. Знаю, что где-то внутри это всё осталось. Мы учили тебя брать ответственность за свои поступки. Надеюсь, ты включишь, наконец, голову.

Остаток встречи проходит в напряжении. Мы сворачиваем тему моего отцовства, но я так и вижу, как мать во мне разочарована.

В очередной блядский раз.

И ведь не переубедить её.

Погано на душе, если честно, когда она так смотрит. Я вроде как привык к отсутствию понимания между нами, но всё равно цепляет каждый раз.

С отцом давно смирился, но здесь всё-таки другое. Более трепетное что ли. Гораздо глубже.

Отца я так и не застаю. Это к лучшему, потому что очередного скандала было бы не избежать. Не хочу маму волновать, ей и без этого предостаточно переживаний за последнее время. Всё-таки родители не молодеют.

Весь день пытаюсь подобрать слова. Даже накидываю варианты на бумагу, только все записи летят в мусорное ведро, потому что невозможно к такому подвести плавно.

Проще сразу выложить всю действительность. Только нужно быть готовым к самому паскудному исходу.

Вредина меня встречает с какой-то жижей в руках. Малышка ответственно подходит к своему лечению: на столе разложены таблетки в правильной очерёдности, сама она морщится, но продолжает вливать в себя народное, как я понял, средство, рецепт которого достался ей от бабушки.

Надеюсь, отравиться этой похлёбкой нельзя.

— Ты чего такой мрачный? — она чихает, а я посмеиваюсь от рекордных прыжков пушистой жопы — кот пугается и едва не влетает в стену от громкого звука. После он делает вид, что ничего не было: вальяжной походкой идёт к мискам и принимается активно грызть свои сухари.

— Думаю над вероятностью выживания моих кроссовок, которые я не убрал в шкаф. Я бы поставил процентов сорок на обнаружение под ними лужи завтра. Всё же мы с твоим проглотом ладим относительно первой встречи, — отшучиваюсь слабо, в то время как меня морально душит вся эта ситуация.

— А чего ты их не убрал? Они тебе надоели, но от сердца оторвать не можешь — решил избавиться таким образом? Я бы всё же повысила до шестидесяти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Пусть привыкает твоё животное. Да не об этом вообще речь, малыш. У меня новости есть. Не очень приятные, — начинаю всё-таки издалека. Наблюдаю за Врединой, перетаскиваю её на свои колени и слышу, как у неё стучат зубы. Знобит опять. — Так, пошли-ка в постель. Дрянь свою ты и в ней пить можешь.

Переношу её в спальню, держу кружку, пока она вьёт себе кокон из одеяла, и сажусь на край кровати спиной к малышке.

Потому что гораздо проще обо всём рассказывать, когда я не вижу её глаза.

В висках стучит от того, что сам себя успел накрутить. Мне всё кажется, что вот сейчас она отправит меня собирать какие-то незначительные вещи, которые появились в её квартире, а потом махнёт ладонью у меня перед носом и попросит забыть адрес.

Как же всё чертовски сложно.

— И теперь, солнце, я не знаю, что будет дальше. На подтасовку результатов рассчитывать не приходится, потому что врач всё же знакомый, матери я доверяю. Шанс, что этот ребёнок мой, есть.

— Но вы же..?

— Предохранялись? Да. Только гарантия в любом случае не сто процентов, — она замолкает. Хмурится, бездумно разглядывает содержимое собственной кружки и будто прямо на моих глазах становится ещё меньше, чем есть на самом деле.

Понимаю, что поступаю как последний мудак, но без сигарет мне сейчас не выжить. Запираюсь на балконе, тяну одну за другой, со всей силы впечатывая их в дно пепельницы.

Я не хочу уходить, но, если Вредина примет именно такое решение, мне придётся это сделать.

В данном вопросе последнее слово всё-таки за ней. Я не стану давить, хотя возможность такая имеется. Это просто будет абсолютно не честно.

После табачной отравы мышцы немного расслабляются.

Закрываю окно до щелчка и возвращаюсь в комнату, где девочка сидит в точно такой же позе — только теперь вокруг её ног вьётся кот. Топчет одеяло, а потом ложится и вытягивает лапы. Кладёт морду на них и смотрит на меня каким-то слишком человеческим взглядом.

— Мы сможем это пережить? — Вредина поднимает глаза, а я замечаю влажные кристаллы в уголках.

Знаю, какой ответ она хочет услышать. Я бы и сам хотел ей его дать, только, вот незадача, не научился в будущее заглядывать.

— Детка, я не знаю. Предугадать заранее невозможно, но… — дальше должно было быть что-то вроде «буду рад, если ты дашь идиоту шанс», но Вредина меня перебивает.

— Сможем. Давай сделаем вид, что минуту назад в конце предложения был не вопросительный знак, а точка. Мы сможем. У нас всё получится.

Моя маленькая женщина сейчас выглядит настолько воинственно, что я не берусь с ней спорить.