Моя по праву (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 31
– Привет, Санечек, – шепчу улыбаясь.
Маленькие губки выдают порцию лепета и фонтан слюней.
– Привет, мой хороший, – повторяю тихонечко. И тут же чувствую близость Влады.
«Ты сама прикатилась, девочка моя», – безотчетно подкладывая руку ей под голову.
– Давай поспим, – заговорщицки предлагаю сыну. Осторожно глажу маленькую спинку, легонько касаюсь пяточек.
«Спать? Да ты что?» – словно говорит мне Санька, приподнимаясь на локтях. Что-то весело лепечет. И извернувшись скатывается с моего бока как с горки.
– Эй, погоди! – охаю, стараясь сделать два совершенно противоположных действия. Подхватить сына и умудриться не разбудить Владу. И если последнее мне удается, то за ребенком приходится вставать.
– Давай играть? – предлагаю маленькому тирану. Оглядываю велюровые диваны и кресла в поисках подушки и пледа.
«Кажется, где-то здесь имеется потайной ящик», – думаю, приподнимаю сиденье. Точно! В небольшом тайничке лежат плед и подушка. Не задумываясь, накрываю Владу цветастой флисовой тряпкой и с сомнением смотрю на подушку. Точно разбужу, пытаясь переложить.
– Давай пирамидку собирать, – улыбаюсь сыну. Усевшись рядом, вытаскиваю изо рта маленькую ножку, которую Санька не без успеха обсасывает.
– Так некрасиво, – слегка укоряю сына. И достав из кармана белоснежный носовой платок, вытираю мокрые пальчики.
Один за другим надеваю на пластмассовый штырек кольца. От большего к меньшему. Малыш радостно взвизгивает. Косится на спящую мать.
Что-то лепечет на своем, на детском.
– На вот, одень верхушку, – протягиваю сыну круглый красный шарик. Малыш протягивает ручонку и крепко зажав его в пухлой ручонке, порывисто опускает на виднеющийся край пластмассового стержня. Да еще придавливает покрепче. И заливисто смеется.
А меня до краев распирает от гордости.
– Какой же ты молодец! – подхватываю сына на руки. Подкидываю вверх и тут же ловлю. – Мой сын! – выдыхаю, прижимая ребенка к себе.
– И как давно до тебя это дошло? – раздается сзади недовольный голос.
Осекаюсь, будто меня поймали на месте преступления. И повернувшись натыкаюсь на испепеляющий взгляд.
Хоть прикуривай, называется!
Лихорадочно соображаю, как бы все перевести в шутку. И совершенно некстати опускаю глаза чуть ниже. И как дурак таращусь на высокую упругую грудь, обтянутую тонкой майкой.
Не могу отлипнуть, хоть ты тресни!
– Зачем ты вернулся? – цедит Влада, подходя ближе и лишая обзора. Гордо вскидывает голову. Сжимает губы в тонкую складку.
Но маленькая тонкая жилка бегущая по горлу, бьется едва заметно. Нервничает девочка. Сильно нервничает.
– Иди ко мне, – обхватив за талию, притягиваю к себе. Целую эту жилку, шею. Спускаюсь губами к ключице.
Но девчонка стоит как статуя. Ждет, когда мне надоест. А маленький бандит что-то кричит грозно и бьет меня кулачком по плечу.
– Я вернулся за тобой и ребенком, – выдыхаю хрипло. – Нам нужно решить, как жить дальше.
– Мне ничего от тебя не надо, – хватая губами воздух растерянно выдает Влада. – Уезжай. Слышишь!
– Все будет хорошо, – уверяю, прижимая ее к себе.
– Кажется, стучат, – забрав сына, делает шаг в сторону Влада.
Кто там еще приперся? Убил бы!
– Шеф, вы здесь? – запыхавшись интересуется Гриша.
– Войди! – цежу, сунув руки в карманы джинсов. Тут главное, себя контролировать. А то могу и с лестницы спустить.
– Что случилось? – рыкаю, заметив бледное лицо и трясущиеся губы помощника.
– У нас ЧП, шеф! – выдыхает Гриша испуганно.
– Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь, – роняю, шагнув к Владе. Нижняя губа дрожит, а глаза распахиваются от ужаса.
– Что? – шепчет она изумленно.
– Не бойся, – провожу пальцем по пухлой щечке. Наскоро целую в лоб.
И быстрым шагом выхожу вслед за помощником.
– Уволю на фиг, если просто так сдернул, – выдаю негодующе.
– Там Леху нашего убили, – мямлит мой личный пингвин. – Миха нашел за флигелем.
– Как убили? – выдыхаю порывисто. И вернувшись обратно к Владе, прошу требовательно. – Запрись. Откроешь только мне.
36. Не спеши, Слава!
Ростислав
Как быстро меняется все. Еще с минуту назад для меня самым важным было прощение Влады. А теперь на первый план выходит ее безопасность. Защитить. Спрятать. Уберечь от любой напасти.
– Ты бредишь, что ли? – нависая, рычу на Гришу. – Кого убили? Где?
– Да Леху нашего… За сараем, – мямлит тот дрожащими губами. – Мы с Михой нашли… Вернее, Миха нашел… Меня вызвал…
Раздраженно отмахиваюсь от помощника. Не мужик, а баба в штанах! Приходится все делать самому. Бред какой-то!
На всех парах несусь вниз.
– Куда дальше? – выдыхаю, чуть повернувшись к Грише. Но ноги сами несут к постройке, стоящей в глубине сада. В моем детстве тут стоял старый дом, доставшийся нам от прежних хозяев. Мама звала его летней кухней. Хотя я даже вспомнить не могу, когда там кто-то готовил.
Несколько лет назад Марк снес старую хибару к чертям собачьим и на ее месте поставил сарай из красного кирпича. Сарай, блин! Да в таких вон по улице полно стоит. В них люди живут и домами называют.
Со всех ног бегу по выложенной камнем дорожке. Что там с Лехой? Неужели пингвин прав?
От ужаса замирает сердце. Пусть Леха не друг мне, но в личке лет пять проработал. Пусть живет мужик… По любому, пусть живет!
Добежав до «сарая», останавливаюсь в полушаге. Там около кирпичной стены навзничь лежит Алексей. Чуть в стороне валяется нож.
Рядом полуголый Миха уверенными движениями перевязывает рану.
– Живой! – улыбается мне. – Я пульс нашел. Только нужно скорую вызвать…
И тут же набрасывается на Гришу.
– Я тебя куда послал, идиот? За аптечкой… А ты за шефом побежал…
– Ростислав Владимирович должен знать! – заявляет пингвин, набравшись смелости.
Не обращая внимания на перепалку, тыкаю пальцем в 112. Наспех сообщаю оператору адрес и прошу приехать как можно быстрее. Затем перезваниваю личному доктору. Сейчас любая помощь на вес золота.
– Ты где? – рявкаю в трубку.
– В гостях у дамы, – почтительно отвечает Игорь. – Я нужен? Что-то случилось?
– Да нет, – морщусь раздраженно. Нажимаю на кнопку отбоя.
– Помощь нужна? – рявкаю, перебивая.
– Бинтов бы, шеф, – тянет Миха. – Я тут своей рубашкой перевязал. И майку под рану подложил. Но надолго не хватит.
– Скорую, быстро, – велю, вглядываясь в мертвецки бледное Лешино лицо. И добавляю со вздохом. – И ментов.
От одной только мысли, что рядом в доме Влада играла с ребенком, а в нескольких шагах кто-то попытался убить моего охранника, холодеет душа, а сердце колотится с удвоенной силой. Пальцы сами собой сжимаются в кулаки. А горло перекрывает тягучий ком. По спине ползет холодный липкий пот, стоит только подумать об убийце, отирающимся рядом с моей семьей.
Кто это? За что поплатился Леша?
И связано ли нападение на Леху с моим отъездом в Питер? Может, снова кто-то хочет отвлечь меня от разбирательства старого дела.
А Леша? О чем он мог догадаться? Или что-то знал и пытался шантажировать?
– Нужно его в дом перенести, – нарушает молчание Гриша.
– Нет, – мотаю головой. – До приезда скорой лучше не трогать. И встретившись с понимающим взглядом Михи, приказываю помощнику. – Лучше принеси из дома плед…
Гриша пялится на меня испуганно. Вдруг пока будет брать плед и на него нападут.
Спрятав усмешку, сам бегу к дому.
Взлетев на второй этаж, стучу в комнату к Владе.
– Слава? – спрашивает из-за двери напряженный голос.
– Я, Владочка, – говорю громко и отчетливо.
И как только дверь открывается, рывком притягиваю к себе любимую женщину.
– Влада, – выдыхаю, прижимая к себе единственную женщину, которую любил и люблю. – Слава богу, вы живы…
И готов откусить себе язык за глупые речи. Какого я дал слабину? Болтаю не подумав.
– Что случилось? – охает Влада, обвивая руками мой торс.