Арчибальд (СИ) - Фарамант Герр. Страница 2

— Это ещё почему?

— Ты классненький, — улыбнулась Рокка, оттягивая Пиупиутристапять, который, в свою очередь, опустился на живот и повернул морду к мальчику, осматривая его.

Зелёная чешуйчатая морда, вытянутая, как у крокодила, опоясана намордником. Невинные серые глаза с большими ресницами. Остроконечные уши, укрытые шерстью. Существо ткнуло носом в рубашку Арчи, словно обнюхивая его.

Обе подруги переглянулись, обменялись улыбками.

Затем хозяйка чудовища сочувственно покачала головой, а следом — потянула поводок, призывая дракона идти дальше.

— Мне в булочную, может, ещё свидимся. Бывайте!

С этими словами она легко запрыгнула на спину зверя, поводок обернулся вожжами, и, натянув их как следует, девочка дала команду «вперёд».

Медленно поднявшись, существо мотнуло мордой, выгнуло спину, вытянуло длинный хвост, и тяжело, в развалку, медленно перебирая лапами, зашагало по мостовой.

Дети проводили их взглядом, наблюдая, как дракон всё быстрее и быстрее перемещался по брусчатой кладке, а после — взмахнув крыльями, воспарил в небо.

— Осмотрись, — ободряюще улыбнулась Тохра, положив руку на плечо мальчика.

Арчи завертел головой, и не видел ничего, кроме длинной дороги, по сторонам которой стояли большие пирамиды, что переливались всеми цветами радуги. Чуть дальше брусчатка сворачивала на аллею, где тянулись скамейки, а над ними свисали ветви ив. И всюду дети в самых разных одеждах. Бегали, смеялись, кто-то — какая-то девочка — соскочила на землю, взмахнула рукой, и из её ладоней заструились искры, что тут же взметнулись в небо.

Миг — и все замерли.

В воздухе слышалось пение — приятный девичий голос, напевы на неизвестном языке.

— Полдень, — довольно выдохнула Тохра, — выступление дивы Дамаски.

Мир словно застыл, всё померкло перед глазами мальчика, а сознание заполнилось звуками. Эта мелодия — словами такого не передать. Стройная и плавная, как речной поток, лёгкая, как шелест листвы, и в то же время спокойная, в чём-то грустная, как капли дождя, но такого, который почти без туч. Вместе с музыкой в сознание вторгся образ морского побережья, могучих волн, что раз за разом выкатываются на песок, забирая с собою камни. Алый горизонт под бурыми небесами, хмурые тучи, что скрывают солнце — и большие белые облака против них, что сходятся в форме замка. Спокойный ветер, прохладный воздух и нежный голос — всё это захватило Арчи, поразило его до дрожи, вызвало улыбку и покой, обвило тело теплом.

Он выдохнул, отпуская песню, возвращаясь на улицу, снова увидел девушку в джинсах и футболке перед ним, и разноцветные пирамиды вокруг.

— И часто она так? — спросил мальчик, постепенно возвращая дар речи.

— Каждый день что-то новое делает, — улыбнулась Тохра. — И так уже несколько месяцев. Она стала Мастерицей, и в Карпе появилось новое чудо.

— А как стать Мастером?

— Развить в себе талант.

— Талант к чему?

— К чему захочешь.

— А ты Мастер? — не унимался ребёнок.

— Мастерица, в какой-то мере, — кивнула девушка. — Не столь приметная, правда, но, всё же.

— И я так смогу?

За всё время разговора Тохра впервые смерила парня оценивающим взглядом.

Невысокий, в чёрной рубашке, потрёпанных джинсах и старых кроссовках. Под правым глазом — синяк, глубокий порез от указательного пальца к запястью на тыльной стороне левой ладони, вспухшая губа. Спутанные чёрные волосы до лопаток засалены, явно нуждаются в уходе. Рюкзак за плечом кричит, чтоб его залатали.

— Имеешь все шансы, — наконец произнесла девушка. — Во всяком случае, выглядишь так, будто тебе не за что держаться в своём мире.

Арчи неловко отряхнул пыль с колен.

— Мне не за что держаться в моём мире?.. — недоверчиво оправил рубашку.

В ответ на это девушка сдержанно улыбнулась.

— Не кисни ты, — мягко, — ты сам это решаешь. Как минимум сегодня —не за что. Хочешь поговорить об этом?

Арчи оправил рюкзак, выгнул спину, почесал затылок. Снова обернулся, посмотрел на белые ворота за спиной. И правда, что он там забыл? Дома отец будет бранить, что опять прогулял школу. Новый тяжёлый разговор с Сабиной — она наверняка пожалуется своей матери, та позвонит его папе, и возникнет ссора ещё и из-за этой напасти. И Гюнтер, и Йозеф, и вообще. И кучу домашней работы нужно будет делать, а стоит ли оно того?

— Нет, не стоит, — наконец произнёс мальчик, — я останусь здесь на время.

Тохра ободряюще кивнула.

— Тогда пойдём?

— Куда?

— К Императрице, — улыбнулась Мастерица путей. — Она хочет тебя видеть. Теперь слушай сюда, — хлопнув в ладоши, продолжила. — Для начала представь, что ты можешь ходить по воздуху, гляди.

С этими словами она подняла правую ногу и оставила её так, словно встала на незримую ступеньку. Следом — подтянула левую, и — девушка действительно поднялась над дорогой, протягивая мальчику руку.

— Смелей, — кивнула его новая знакомая.

Арчи попытался повторить действие — и его нога коснулась земли.

Тохра снисходительно покачала головой.

— Нет, ты не понял. Представь это. Подумай, что воздух под тобой такой же твёрдый, как эта плита. Попытайся прокрутить это в своей голове, и тогда сделай первый шаг.

Мальчик напрягся. Снова поднял ногу, закусил губу и зажмурился, всячески пытаясь вообразить, как воздух под ним становится плотным, вспомнил уроки физики, где фрау Грюнвальд очень долго и настойчиво рассказывала о состояниях воды, что она может быть газом, льдом и жидкостью, пытался вообразить, как шагает по льду — и дёрнулся, услышав треск прямо под своей стопой, отпрянул, с удивлением наблюдая на появившуюся перед ним ступень.

— Неплохо для начала, — рассмеялась гид. — Хорошо, просто создавай лёд из воздуха и иди по нему, я подстрахую.

Арчи посмотрел на небольшую платформу перед ним, на девушку, что парила над землёй, и неуверенно поднялся. Лёд не треснул, мир не сломался. Ребёнок мог стоять. Снова сжался, напрягая воображение, создавая следующую ступень — и новый треск служил подтверждением успеха. Шаг за шагом, мальчик действительно выстроил собственную лестницу в небо, следуя за Мастерицей путей вверх.

— А зачем мы поднимаемся? — спросил позже, осознавая, что видит уже не только аллею с пирамидами, но и другие улицы, раскрывающиеся под ними.

Узкие переулки, строения из глины, как на картинах, изображающих древний мир, граничили с настоящими небоскрёбами и высотками, словно списанными с его родных улиц. В одном и том же парке раскинулись пальмы и ясени, дальше — великая башня, опоясанная винтовой лестницей — и её отражение напротив, будто вырезанное из стекла. И дети. Одни лишь дети, подростки, ни единого взрослого. Самые разные, они общались, торговались, спорили, бегали, играли, что-то писали, о чём-то переговаривались, сидели под сенью ив, или плескались в речке — жизнь била ключом, и Арчи возвышался над ней.

— Я тебя хотела научить летать, просто полёт сам по себе — сложное умение для новенького: тут и управлять ветром надо, и левитировать, и быстро реагировать на препятствия перед тобой. Если разобрать полёт на составляющие — то мы получим хождение по воздуху, возможность ускорять себя и высоко прыгать. Думала обучить тебя всему этому последовательно, но ты по-своему справился, — отвечала Тохра, поднимаясь всё выше и выше, держа мальчика за руку, чтоб тот ненароком не оступился и не упал.

— К слову, — добавила она, — раз уж так, попытайся добавить к ней поручни, или что-то подобное. Надёжнее будет.

Арчи зажмурился, сжал кулак, отвёл руку в сторону, разжимая пальцы. Попытался представить холод в своей ладони, так, словно он сжимает сейчас что-то твёрдое, настолько, что может служить ему опорой — и вдоль ледяной лестницы потянулись белые перила, как в доме культуры: теперь он точно не упадёт.

— Нам вправо, — кивнула Тохра, — скоро снова подъём. Приглядись к тому облаку, видишь?

Она взмахнула рукой, указывая в неопределённом направлении вверх.